Ты помнишь управляющего в Тремонт-Парке?
— Шпиона твоего дяди? Я хорошо его помню.
— Мистер Пиггинс выполняет кое-какие денежные операции для Тремонта, но, как я подозреваю, он его и обворовывает на них, потому что мой дядя не вылезает из долгов. Пиггинс ничего не смыслит ни в управлении имением, ни в делах арендаторов, ни в разведении скота. Думаю, Тремонт давно уволил бы его, если бы не боялся, что тот расскажет всем на свете о его грязных делишках.
— И ты никогда не говорила дяде, что его управляющий нечист на руку?
— Нет. Никогда. Пиггинс может и дальше извлекать выгоду из своего положения управляющего в Тремонт-Парке и забрать себе хоть все деньги Тремонта, я и пальцем не пошевелю. Мне не нужны никакие прибыли, полученные от торговли опиумом, даже во имя собственного спасения или сохранения имения, я не намерена бороться с самой торговлей. Мой дядя продолжает публично обличать подобный вид коммерции, в то время как сам успешно вкладывает в него деньги и наживается на нем. Он готов пойти на сделку со мной, чтобы заставить меня молчать. Тремонт очень боится за свою репутацию. Само по себе его участие в торговле опиумом ничего не значит, но лицемерие, с которым он ведет свою двойную игру, восстановило бы многих против Тремонта. Он утратил бы все свое влияние, если бы вдруг стала известна его тайна, и прослыл бы лгуном и человеком, лишенным чести.
— Но почему ты решила выступить против него именно сейчас, Софи? Долгие годы ты хранила молчание. Почему же… — Истлин замолчал, заметив, что леди Колли смущенно отвела глаза. — Ты уже пыталась остановить его, не так ли? — спросил маркиз.
Софи заколебалась и затем нерешительно кивнула.
— Когда же?
Пальцы Софи принялись нервно перебирать складки простыни. Девушка молчала, не желая продолжать разговор, и Истлин сам ответил за нее:
— Я думаю, после смерти твоего отца, не раньше. Ты боялась, что пристрастие графа к опиуму слишком сильно и он уже не сможет обходиться без наркотика. Он никогда бы не простил тебе, если бы ты лишила его зелья. Думаю, ты выступила против Тремонта позже, когда догадалась, что леди Дансмор тоже пристрастилась к опиуму.
Софи бросила на Истлина испуганный взгляд.
— Жена Дансмора употребляет наркотик, так же как твой отец.
— Как ты узнал? Я никогда… — Софи прикусила губу и, опустила глаза. — Ты и не знал ничего. У тебя просто возникло подозрение, и я сейчас его невольно подтвердила.
Истлин молча кивнул.
— Похоже, тебе всегда удается взять надо мною верх, — устало произнесла Софи. — Должно быть, я для тебя легкая добыча. Меня совсем нетрудно заставить раскрыть все свои карты.
Истлин наклонился к девушке, ласково взял ее за подбородок и заставил поднять глаза.
— Я говорю серьезно, Софи. Вокруг леди Дансмор слишком много странных совпадений. У нее частые головные боли, и она предпочитает оставаться одна взаперти в своей комнате, Она отличается слабым здоровьем, болезненной раздражительностью, у нее почти нет подруг. Я уверен, что тебе навязали роль гувернантки и заставили сидеть с детьми; чтобы не посвящать еще кого-нибудь в ее тайну. — Маркиз опустил руки, убедившись, что Софи внимательно его слушает. — Я думаю, что, защищая леди Дансмор, тебе пришлось выступить не только против Тремонта, но и против своего кузена.
Леди Колли едва заметно кивнула.
— Гарольд тоже имеет свою долю в прибылях от торговли наркотиком. Я не знаю, насколько успешно он ведет дела, знаю только, что у него почти не остается средств на то, чтобы содержать дом. Возможно, ему удается лишь оплачивать долги, которые успели накопиться раньше. — Софи сжала кулаки. В ее взгляде, обращенном на маркиза, мелькнуло отчаяние. — Его жена погибает у него на глазах, на глазах собственных детей, а он думает только о своих барышах. Гарольд считает, что тут нет никаких причин для беспокойства. Абигайл принимает настойку опия, лишь когда у нее болит голова, отвечает он, не желая признать, что ее головные боли иногда длятся по несколько дней.
Истлин нахмурился. Он мог бы сказать Софи, что Дансмору нет дела до своей жены, поскольку он гораздо больше увлечен миссис Сойер и оказывает ей покровительство. Однако тогда разговор перейдет в другое русло и он не выяснит все, что его интересует.
— Ваше столкновение с графом произошло в Тремонт-Парке, — спросил Ист, — когда я там находился? Ты задала мне вопрос, какая цель привела меня в имение и что я собирался обсуждать с Тремонтом. Наверное, тогда ты и догадалась, что твой дядя очень глубоко завяз в своих сомнительных сделках.
Софи кивнула.
— Так вот почему он отправил тебя в часовню?
— Отчасти. Еще из-за того, что я поцеловала тебя там, на озере.
Истлин сжал кулаки, пытаясь совладать с охватившим его гневом. Потом он снова спокойно заговорил:
— Я считаю, Софи, что он способен на самую изощренную месть. Он и так в бешенстве от того, что потерял твой след. Я признался, что помог тебе бежать. Он никогда не смирится, что тебе удалось выйти из-под его контроля. Его гордость уязвлена.
— Но ведь он не нашел меня.
— Он никого не посылал за тобой, — возразил Истлин. — Но это вовсе не значит, что он не знает, где ты находишься. Мне удалось найти тебя, Софи. Со временем и он найдет тебя. Возможно, уже нашел.
— Нет. Он бы заставил меня вернуться в Тремонт-Парк или на Боуден-стрит.
— Просто Тремонт не хочет затевать сейчас скандал, потому что пока ты ему не так уж нужна.
Софи недоверчиво нахмурилась.
— Я не вполне понимаю. Ты хочешь сказать, что Тремонт оставил намерение выгодно выдать меня замуж? Откуда тебе известно?
— Не думаю, что Тремонт отказался от своей затеи. Он просто выжидает. — Истлин заметил, что Софи по-прежнему смотрит на него с недоумением. — Все дело в «Арагоне», Софи. Корабль благополучно доставил груз. Твои дядя и кузен получили свои дивиденды.
— Ты давно узнал об этом?
— Только когда ты помогла мне сложить все детали головоломки. Я знаю про «Арагон» с июня, потому что занимаюсь правительственным проектом, связанным с Сингапуром. Мне известно все о наших торговых связях с Китаем. Для нашей страны очень важно расширить сферу своего влияния и включить в нее Китай, получив тем самым преимущество перед иностранными державами. Естественно, представители компании информировали меня о том, что существуют такие негодяи, как капитан «Арагона», которые совершают свои махинации в обход правительства.
Софи перегнулась через край кровати и подобрала с пола свою рубашку. Держа ее перед собой, девушка продолжала обдумывать слова Истлина.
— Тогда Тремонт рисковал еще сильнее, чем я предполагала. Он вполне мог довести имение до разорения.
— Да. Он сильно рисковал. — Истлин заметил, что Софи отбросила простыню и теперь старательно комкает свою ночную рубашку, как она обычно делала, испытывая сильное волнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Шпиона твоего дяди? Я хорошо его помню.
— Мистер Пиггинс выполняет кое-какие денежные операции для Тремонта, но, как я подозреваю, он его и обворовывает на них, потому что мой дядя не вылезает из долгов. Пиггинс ничего не смыслит ни в управлении имением, ни в делах арендаторов, ни в разведении скота. Думаю, Тремонт давно уволил бы его, если бы не боялся, что тот расскажет всем на свете о его грязных делишках.
— И ты никогда не говорила дяде, что его управляющий нечист на руку?
— Нет. Никогда. Пиггинс может и дальше извлекать выгоду из своего положения управляющего в Тремонт-Парке и забрать себе хоть все деньги Тремонта, я и пальцем не пошевелю. Мне не нужны никакие прибыли, полученные от торговли опиумом, даже во имя собственного спасения или сохранения имения, я не намерена бороться с самой торговлей. Мой дядя продолжает публично обличать подобный вид коммерции, в то время как сам успешно вкладывает в него деньги и наживается на нем. Он готов пойти на сделку со мной, чтобы заставить меня молчать. Тремонт очень боится за свою репутацию. Само по себе его участие в торговле опиумом ничего не значит, но лицемерие, с которым он ведет свою двойную игру, восстановило бы многих против Тремонта. Он утратил бы все свое влияние, если бы вдруг стала известна его тайна, и прослыл бы лгуном и человеком, лишенным чести.
— Но почему ты решила выступить против него именно сейчас, Софи? Долгие годы ты хранила молчание. Почему же… — Истлин замолчал, заметив, что леди Колли смущенно отвела глаза. — Ты уже пыталась остановить его, не так ли? — спросил маркиз.
Софи заколебалась и затем нерешительно кивнула.
— Когда же?
Пальцы Софи принялись нервно перебирать складки простыни. Девушка молчала, не желая продолжать разговор, и Истлин сам ответил за нее:
— Я думаю, после смерти твоего отца, не раньше. Ты боялась, что пристрастие графа к опиуму слишком сильно и он уже не сможет обходиться без наркотика. Он никогда бы не простил тебе, если бы ты лишила его зелья. Думаю, ты выступила против Тремонта позже, когда догадалась, что леди Дансмор тоже пристрастилась к опиуму.
Софи бросила на Истлина испуганный взгляд.
— Жена Дансмора употребляет наркотик, так же как твой отец.
— Как ты узнал? Я никогда… — Софи прикусила губу и, опустила глаза. — Ты и не знал ничего. У тебя просто возникло подозрение, и я сейчас его невольно подтвердила.
Истлин молча кивнул.
— Похоже, тебе всегда удается взять надо мною верх, — устало произнесла Софи. — Должно быть, я для тебя легкая добыча. Меня совсем нетрудно заставить раскрыть все свои карты.
Истлин наклонился к девушке, ласково взял ее за подбородок и заставил поднять глаза.
— Я говорю серьезно, Софи. Вокруг леди Дансмор слишком много странных совпадений. У нее частые головные боли, и она предпочитает оставаться одна взаперти в своей комнате, Она отличается слабым здоровьем, болезненной раздражительностью, у нее почти нет подруг. Я уверен, что тебе навязали роль гувернантки и заставили сидеть с детьми; чтобы не посвящать еще кого-нибудь в ее тайну. — Маркиз опустил руки, убедившись, что Софи внимательно его слушает. — Я думаю, что, защищая леди Дансмор, тебе пришлось выступить не только против Тремонта, но и против своего кузена.
Леди Колли едва заметно кивнула.
— Гарольд тоже имеет свою долю в прибылях от торговли наркотиком. Я не знаю, насколько успешно он ведет дела, знаю только, что у него почти не остается средств на то, чтобы содержать дом. Возможно, ему удается лишь оплачивать долги, которые успели накопиться раньше. — Софи сжала кулаки. В ее взгляде, обращенном на маркиза, мелькнуло отчаяние. — Его жена погибает у него на глазах, на глазах собственных детей, а он думает только о своих барышах. Гарольд считает, что тут нет никаких причин для беспокойства. Абигайл принимает настойку опия, лишь когда у нее болит голова, отвечает он, не желая признать, что ее головные боли иногда длятся по несколько дней.
Истлин нахмурился. Он мог бы сказать Софи, что Дансмору нет дела до своей жены, поскольку он гораздо больше увлечен миссис Сойер и оказывает ей покровительство. Однако тогда разговор перейдет в другое русло и он не выяснит все, что его интересует.
— Ваше столкновение с графом произошло в Тремонт-Парке, — спросил Ист, — когда я там находился? Ты задала мне вопрос, какая цель привела меня в имение и что я собирался обсуждать с Тремонтом. Наверное, тогда ты и догадалась, что твой дядя очень глубоко завяз в своих сомнительных сделках.
Софи кивнула.
— Так вот почему он отправил тебя в часовню?
— Отчасти. Еще из-за того, что я поцеловала тебя там, на озере.
Истлин сжал кулаки, пытаясь совладать с охватившим его гневом. Потом он снова спокойно заговорил:
— Я считаю, Софи, что он способен на самую изощренную месть. Он и так в бешенстве от того, что потерял твой след. Я признался, что помог тебе бежать. Он никогда не смирится, что тебе удалось выйти из-под его контроля. Его гордость уязвлена.
— Но ведь он не нашел меня.
— Он никого не посылал за тобой, — возразил Истлин. — Но это вовсе не значит, что он не знает, где ты находишься. Мне удалось найти тебя, Софи. Со временем и он найдет тебя. Возможно, уже нашел.
— Нет. Он бы заставил меня вернуться в Тремонт-Парк или на Боуден-стрит.
— Просто Тремонт не хочет затевать сейчас скандал, потому что пока ты ему не так уж нужна.
Софи недоверчиво нахмурилась.
— Я не вполне понимаю. Ты хочешь сказать, что Тремонт оставил намерение выгодно выдать меня замуж? Откуда тебе известно?
— Не думаю, что Тремонт отказался от своей затеи. Он просто выжидает. — Истлин заметил, что Софи по-прежнему смотрит на него с недоумением. — Все дело в «Арагоне», Софи. Корабль благополучно доставил груз. Твои дядя и кузен получили свои дивиденды.
— Ты давно узнал об этом?
— Только когда ты помогла мне сложить все детали головоломки. Я знаю про «Арагон» с июня, потому что занимаюсь правительственным проектом, связанным с Сингапуром. Мне известно все о наших торговых связях с Китаем. Для нашей страны очень важно расширить сферу своего влияния и включить в нее Китай, получив тем самым преимущество перед иностранными державами. Естественно, представители компании информировали меня о том, что существуют такие негодяи, как капитан «Арагона», которые совершают свои махинации в обход правительства.
Софи перегнулась через край кровати и подобрала с пола свою рубашку. Держа ее перед собой, девушка продолжала обдумывать слова Истлина.
— Тогда Тремонт рисковал еще сильнее, чем я предполагала. Он вполне мог довести имение до разорения.
— Да. Он сильно рисковал. — Истлин заметил, что Софи отбросила простыню и теперь старательно комкает свою ночную рубашку, как она обычно делала, испытывая сильное волнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96