— Я помню, как мы сидели внизу у камина. Вы шили.
— Да. А вы читали книгу.
— В самом деле?
— Да. Биографию лорда Нельсона.
— Надеюсь, я не сказал ничего, за что мне следовало бы просить у вас прощения?
— Вы уже извинились.
— Понятно. — Ист надеялся, что леди Колли ответит отрицательно. — Вы ведь верите мне, что я действительно ничего не помню?
— Да. — Софи заколебалась на мгновение. — Вас не пугают провалы памяти?
— Пугают? Да нет, пожалуй. Скорее, приводят в замешательство.
— Я бы сказала, что это ужасно, — заявила леди Колли, но Истлин лишь рассмеялся в ответ на ее слова. — Похоже, вас не так-то легко испугать?
— Есть несколько вещей, которые меня по-настоящему пугают, — ответил Ист и, не давая Софи задать вопрос, сам спросил ее о том, что кажется страшным ей самой.
— Гораздо легче перечислить то, что не вызывает у меня страха, — ответила она. — Я люблю грозу с громом и молниями, обожаю мчаться по полям на Аполлоне и брать препятствия вместе с ним, и мне нравятся пауки.
Истлин ждал, что Софи скажет что-нибудь еще, но она промолчала. Тогда он повернулся на спину и заглянул ей в глаза.
— Я никогда не встречал женщины, которой бы нравились пауки.
Софи пожала плечами.
— Храбрость заключается в том, чтобы встретить лицом к лицу то, что тебя пугает, — мягко объяснил Истлин. — И не важно, много или мало у человека страхов. Важно, что он делает с ними или позволяет им делать с собой. Я бы не хотел соревноваться с вами, Софи, кто из нас храбрее.
— Я боюсь вас, — призналась она наконец.
— Нет, вы меня не боитесь. — Ист печально улыбнулся в ответ. — Может, вам и хотелось бы, но грустная правда для вас состоит в том, что я давно включен в ваш короткий список вместе с молниями, пауками и верховой ездой сломя голову.
— Удивительно, вы легко читаете мои мысли, как будто они ваши собственные, и даже облекаете их в слова. — Софи опустила глаза и увидела, что Ист насмешливо улыбается в ответ. — Я все время думаю о вас и ничего не могу с собой поделать.
— Если вернуться к вашему списку, Софи, всего того, что вызывает у вас восхищение… Смею ли я надеяться, что я занимаю в нем почетное место перед пауками?
В ответ Софи легонько дернула его за волосы, заставив повернуться на бок. Она высвободила свои колени и вытянулась рядом с маркизом. Полностью одетая, она лежала на боку лицом к Истлину и смотрела на него.
— Софи?
— Вам надо спать, милорд.
— Ист.
— Спи, Ист.
И как ни странно, Истлин сумел в точности выполнить ее приказ.
Софи проснулась в постели одна, Иста рядом не было. Почувствовав острый приступ разочарования, она поднялась, вяло потянулась и сняла с себя одежду, оставшись в одной рубашке. Леди Колли успела лишь поднести к лицу платок, смоченный водой, как ее подкосил очередной приступ тошноты. Она упала на колени перед кроватью и склонилась над ночным горшком. В такой позе и застал ее Истлин несколько секунд спустя.
Сокрушенно покачав головой. Ист терпеливо ждал, пока пройдет приступ. Софи пыталась заставить его уйти, но маркиз проявил твердость. Когда рвота прекратилась, Истлин быстро убрал горшок и осторожно посадил Софи на кровать.
— Бедняжка, — вздохнул он, ставя ей на колени поднос с чаем.
— Я чувствую себя просто ужасно.
— Вы плохо выглядите.
— Для дипломата вы ведете себя слишком уж откровенно, — печально улыбнулась Софи.
— Я могу действовать расчетливо и продуманно, когда мне нужно. — Ист присел на край кровати и налил Софи немного чаю. — Я очень тревожусь за вас, Софи. И я не могу притворяться равнодушным, видя, как вы страдаете. Вас мучают приступы тошноты по утрам и иногда во второй половине дня. Возможно, плохой признак, что у вас такой маленький живот.
— Похоже, вы много знаете, — взглянула Софи на Истлина.
— Гораздо больше, чем вы можете себе представить. Я провел достаточно много лет в частях армии Веллингтона. За полком всегда следует множество женщин — жен солдат. Волей-неволей приходится что-то наблюдать. Вам, бесспорно, требуется врач. Когда придет миссис Рэндольф, я попрошу ее сходить за доктором.
— Я абсолютно здорова. — Софи взяла в руку печенье и решительно откусила кусок. — Врач только станет жаловаться, что его зря отвлекают от дел и понапрасну отнимают время.
— Его услуги будут щедро оплачены, так что он сможет жаловаться сколько угодно.
— Ну хорошо, — согласилась Софи.
Истлин вышел и вернулся в комнату с двумя тарелками овсяной каши.
— Садитесь, Софи, и поешьте немного каши. Обещаю, что вы не пожалеете, — предложил он.
— Мне бы хотелось как следует вас отругать. Вот только нет повода, к чему придраться, — пробурчала Софи.
— Выходите за меня замуж.
— Быстро же вы… — Софи осеклась, заметив, что Истлин говорит вполне серьезно. — Вы думаете, что уже победили и я готова сдаться?
— Если у меня и оставались какие-то сомнения на этот счет, то после вчерашнего вечера их не осталось. Я имею в виду вас, Софи. Я бы хотел, чтобы вы стали моей женой.
У Софи перехватило дыхание. Она буквально приросла к стулу под пристальным взглядом Иста. Наконец леди Колли заговорила:
— Наверное, ты думаешь, что я более терпелива, чем ты. Ты даже не представляешь, как тяжело я переносила разлуку. — Она встала и обошла маленький круглый столик, чтобы приблизиться к стулу, на котором сидел Истлин. — Ты пойдешь сейчас со мной в постель?
Ист встал и замер, не веря своим ушам, глядя на Софи. Она улыбалась, не сводя с него глаз, в которых он прочел такое горячее желание, что его сомнения исчезли. Он раскрыл ей объятия и в следующее мгновение уже прижимал к себе, а их губы слились в поцелуе.
Он целовал Софи со всей жадностью и неистовством, которые порождает длительное ожидание. И она отвечала ему с той же страстью. Истлин покрывал поцелуями ее шею, плечи, грудь, доводя Софи до исступления. Каким-то непостижимым образом он заранее знал все, что могло доставить ей особенно острое наслаждение. В его объятиях она чувствовала себя бесстрашной и послушно следовала за ним, погружаясь в глубокие омуты и пугающие пропасти желания;
Достигнув высшей точки наслаждения, Истлин перевернулся на спину и закинул руку за голову. Прищурив глаз, он испытующе взглянул на Софи. Она тоже лежала на спине. Ее дыхание почти выровнялось, грудь поднималась и опускалась все медленнее, а тонкая жилка на горле стала совсем незаметной.
Наконец Ист встал с постели и попытался привести себя в порядок, одернув мятую рубашку, разгладив рукой складки на жилете и застегнув пуговицы на бриджах.
— Я скоро вернусь. — Истлин наклонился и поцеловал немного смущенную, но улыбающуюся Софи.
Когда он вернулся, девушка сидела за столом и ела остывшую овсянку. Он опустился на стул напротив Софи, но так и не притронулся к собственной тарелке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Да. А вы читали книгу.
— В самом деле?
— Да. Биографию лорда Нельсона.
— Надеюсь, я не сказал ничего, за что мне следовало бы просить у вас прощения?
— Вы уже извинились.
— Понятно. — Ист надеялся, что леди Колли ответит отрицательно. — Вы ведь верите мне, что я действительно ничего не помню?
— Да. — Софи заколебалась на мгновение. — Вас не пугают провалы памяти?
— Пугают? Да нет, пожалуй. Скорее, приводят в замешательство.
— Я бы сказала, что это ужасно, — заявила леди Колли, но Истлин лишь рассмеялся в ответ на ее слова. — Похоже, вас не так-то легко испугать?
— Есть несколько вещей, которые меня по-настоящему пугают, — ответил Ист и, не давая Софи задать вопрос, сам спросил ее о том, что кажется страшным ей самой.
— Гораздо легче перечислить то, что не вызывает у меня страха, — ответила она. — Я люблю грозу с громом и молниями, обожаю мчаться по полям на Аполлоне и брать препятствия вместе с ним, и мне нравятся пауки.
Истлин ждал, что Софи скажет что-нибудь еще, но она промолчала. Тогда он повернулся на спину и заглянул ей в глаза.
— Я никогда не встречал женщины, которой бы нравились пауки.
Софи пожала плечами.
— Храбрость заключается в том, чтобы встретить лицом к лицу то, что тебя пугает, — мягко объяснил Истлин. — И не важно, много или мало у человека страхов. Важно, что он делает с ними или позволяет им делать с собой. Я бы не хотел соревноваться с вами, Софи, кто из нас храбрее.
— Я боюсь вас, — призналась она наконец.
— Нет, вы меня не боитесь. — Ист печально улыбнулся в ответ. — Может, вам и хотелось бы, но грустная правда для вас состоит в том, что я давно включен в ваш короткий список вместе с молниями, пауками и верховой ездой сломя голову.
— Удивительно, вы легко читаете мои мысли, как будто они ваши собственные, и даже облекаете их в слова. — Софи опустила глаза и увидела, что Ист насмешливо улыбается в ответ. — Я все время думаю о вас и ничего не могу с собой поделать.
— Если вернуться к вашему списку, Софи, всего того, что вызывает у вас восхищение… Смею ли я надеяться, что я занимаю в нем почетное место перед пауками?
В ответ Софи легонько дернула его за волосы, заставив повернуться на бок. Она высвободила свои колени и вытянулась рядом с маркизом. Полностью одетая, она лежала на боку лицом к Истлину и смотрела на него.
— Софи?
— Вам надо спать, милорд.
— Ист.
— Спи, Ист.
И как ни странно, Истлин сумел в точности выполнить ее приказ.
Софи проснулась в постели одна, Иста рядом не было. Почувствовав острый приступ разочарования, она поднялась, вяло потянулась и сняла с себя одежду, оставшись в одной рубашке. Леди Колли успела лишь поднести к лицу платок, смоченный водой, как ее подкосил очередной приступ тошноты. Она упала на колени перед кроватью и склонилась над ночным горшком. В такой позе и застал ее Истлин несколько секунд спустя.
Сокрушенно покачав головой. Ист терпеливо ждал, пока пройдет приступ. Софи пыталась заставить его уйти, но маркиз проявил твердость. Когда рвота прекратилась, Истлин быстро убрал горшок и осторожно посадил Софи на кровать.
— Бедняжка, — вздохнул он, ставя ей на колени поднос с чаем.
— Я чувствую себя просто ужасно.
— Вы плохо выглядите.
— Для дипломата вы ведете себя слишком уж откровенно, — печально улыбнулась Софи.
— Я могу действовать расчетливо и продуманно, когда мне нужно. — Ист присел на край кровати и налил Софи немного чаю. — Я очень тревожусь за вас, Софи. И я не могу притворяться равнодушным, видя, как вы страдаете. Вас мучают приступы тошноты по утрам и иногда во второй половине дня. Возможно, плохой признак, что у вас такой маленький живот.
— Похоже, вы много знаете, — взглянула Софи на Истлина.
— Гораздо больше, чем вы можете себе представить. Я провел достаточно много лет в частях армии Веллингтона. За полком всегда следует множество женщин — жен солдат. Волей-неволей приходится что-то наблюдать. Вам, бесспорно, требуется врач. Когда придет миссис Рэндольф, я попрошу ее сходить за доктором.
— Я абсолютно здорова. — Софи взяла в руку печенье и решительно откусила кусок. — Врач только станет жаловаться, что его зря отвлекают от дел и понапрасну отнимают время.
— Его услуги будут щедро оплачены, так что он сможет жаловаться сколько угодно.
— Ну хорошо, — согласилась Софи.
Истлин вышел и вернулся в комнату с двумя тарелками овсяной каши.
— Садитесь, Софи, и поешьте немного каши. Обещаю, что вы не пожалеете, — предложил он.
— Мне бы хотелось как следует вас отругать. Вот только нет повода, к чему придраться, — пробурчала Софи.
— Выходите за меня замуж.
— Быстро же вы… — Софи осеклась, заметив, что Истлин говорит вполне серьезно. — Вы думаете, что уже победили и я готова сдаться?
— Если у меня и оставались какие-то сомнения на этот счет, то после вчерашнего вечера их не осталось. Я имею в виду вас, Софи. Я бы хотел, чтобы вы стали моей женой.
У Софи перехватило дыхание. Она буквально приросла к стулу под пристальным взглядом Иста. Наконец леди Колли заговорила:
— Наверное, ты думаешь, что я более терпелива, чем ты. Ты даже не представляешь, как тяжело я переносила разлуку. — Она встала и обошла маленький круглый столик, чтобы приблизиться к стулу, на котором сидел Истлин. — Ты пойдешь сейчас со мной в постель?
Ист встал и замер, не веря своим ушам, глядя на Софи. Она улыбалась, не сводя с него глаз, в которых он прочел такое горячее желание, что его сомнения исчезли. Он раскрыл ей объятия и в следующее мгновение уже прижимал к себе, а их губы слились в поцелуе.
Он целовал Софи со всей жадностью и неистовством, которые порождает длительное ожидание. И она отвечала ему с той же страстью. Истлин покрывал поцелуями ее шею, плечи, грудь, доводя Софи до исступления. Каким-то непостижимым образом он заранее знал все, что могло доставить ей особенно острое наслаждение. В его объятиях она чувствовала себя бесстрашной и послушно следовала за ним, погружаясь в глубокие омуты и пугающие пропасти желания;
Достигнув высшей точки наслаждения, Истлин перевернулся на спину и закинул руку за голову. Прищурив глаз, он испытующе взглянул на Софи. Она тоже лежала на спине. Ее дыхание почти выровнялось, грудь поднималась и опускалась все медленнее, а тонкая жилка на горле стала совсем незаметной.
Наконец Ист встал с постели и попытался привести себя в порядок, одернув мятую рубашку, разгладив рукой складки на жилете и застегнув пуговицы на бриджах.
— Я скоро вернусь. — Истлин наклонился и поцеловал немного смущенную, но улыбающуюся Софи.
Когда он вернулся, девушка сидела за столом и ела остывшую овсянку. Он опустился на стул напротив Софи, но так и не притронулся к собственной тарелке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96