— Лимонад принесли в кувшине, и мы оба наливали себе из него.
— И оба пили?
Истлин вспомнил, что осушил свой стакан, но не мог бы с уверенностью утверждать, что леди София сделала то же самое. Он отчетливо помнил, как она поставила свой стакан обратно на поднос, но был ли там лимонад, он не знал.
— Мы оба пили лимонад, — повторил наконец Ист, не желая бросать тень подозрения на леди.
Полковник разгадал ход мыслей маркиза по тому, как тот рассеянным жестом поправил прядь темных волос надо лбом. Истлин всегда откидывал волосы со лба и приглаживал их пальцами особым жестом, когда обдумывал какое-нибудь решение.
— Я не допускал мысли, что леди виновна, но такой случай определенно нуждается в расследовании, — медленно произнес полковник. — Я постараюсь навести справки о состоянии здоровья леди Колли. — Блэквуд поднял руку, предупреждая возражения Истлина. — Не бойся, я сделаю все крайне осторожно. Никто из членов ее семьи даже не догадается, что его подвергли расспросам. Ты говоришь, она живет в доме кузена? Он тоже носит имя Колли?
— Вы не станете наводить справки.
— Не стану? — Блэквуд прищурился и нахмурил брови.
— Нет. То, что произошло между леди Софией и мной, — сугубо личное дело, полковник. Оно не имеет ничего общего с теми поручениями, которые вы когда-либо мне давали. Леди Колли не представляет никакой опасности для общества, и я не хочу, чтобы с ней обращались так, будто она несет в себе угрозу.
— Я не смогу тебя переубедить? — спросил полковник.
— Нет.
Блэквуд взял в руки кочергу и нанес яростный удар по углям в камине, обдумывая свой следующий шаг.
— Я намерен твердо стоять на своем мнении, — подчеркнул Истлин. Он правильно истолковал молчание своего наставника и понимал, что полковник собирается сменить тактику. В действительности Ист отдавал себе отчет, что не в состоянии запретить Блэквуду совершить задуманное, но в то же время у него возникло такое чувство, что, если полковник начнет проводить свое дознание, что-то в их отношениях будет безвозвратно утрачено. — Мы не можем оставить все как есть?
— Если ты ошибаешься насчет леди Софии, ты можешь жестоко поплатиться. Твоя жизнь тогда окажется в опасности. Неужели ты полагаешь, что я не сделаю попытки тебя защитить? — Кочерга замерла в руках Блэквуда.
— Я не ошибаюсь, — ответил маркиз со спокойной уверенностью в голосе.
— Кто она такая. Ист?
— Она не является частью моей жизни и не станет ею. Да и к лучшему.
— Попробуй хоть немного пойти мне навстречу и отнестись серьезнее к моим словам. Скажи хотя бы, как получилось, что вы оказались помолвлены? Я в курсе событий в общих чертах, но к тому моменту, как я получил известие о вашей помолвке, ты уже уехал в Баттенберн. — Полковник вернул кочергу на место. Теперь она стояла рядом с другими каминными принадлежностями.
— Вы удивились?
— Я отнесся к новости с недоверием.
Истлин немного успокоился. Его пальцы, нервно сжимавшие подлокотники кресла, расслабились, а на губах появилась легкая улыбка. Вполне в духе полковника — не принимать на веру городские сплетни.
— Мне пришлось выслушать немало насмешек по этому поводу, — вздохнул Истлин.
Блэквуд кивнул:
— Я удивлюсь, если они упустят такую возможность.
— Я тоже. — Ист удобно откинулся в кресле, запрокинув голову. — Нет никакой помолвки, сэр.
— Я начинаю тебе верить, хотя в обществе ее считают делом решенным.
— Мне кажется, что родственники леди Софии лишь поддерживали распространяемые слухи, когда сплетни дошли до них. По крайней мере они ничего не отрицали.
— Ее родственники? Не она сама? — Полковник задумчиво потер подбородок.
— Я уверен, что она ни в чем не замешана. — Истлин знал, что полковника трудно убедить. — Я ничего не слышал о своей предполагаемой помолвке, пока находился в Лондоне. Я думаю, что слухи начали распространяться, когда я направлялся в Баттенберн. Впервые я услышал о ней там, на приеме, кое от кого из гостей барона. — Ист глубоко вздохнул, вспомнив свое внезапное смущение, когда в первый раз на балу ему пришлось выслушать поздравления с удачным выбором невесты. Тогда ему потребовалось немалое самообладание, чтобы ничем не выдать себя. — Они просто из кожи вон лезли, спешили наперегонки, чтобы пожелать мне счастья.
— Но ведь и ты не стал ничего отрицать.
— Я рассказал правду только Норту, Уэсту и Сауту. Признать слухи лживыми означало выставить леди Софию в неблагоприятном свете. Она ничем не заслужила, чтобы с ней обошлись столь низко. Шутка, которую с нами сыграли, сулила большие неприятности, главным образом мне. Меня поставили в крайне неловкую ситуацию.
— Полагаю, у тебя есть предположения, кто мог пустить слухи. — Полковник прищурил глаза, обдумывая слова Истлина.
Ист кивнул. Его длинные пальцы снова напряглись и легонько постукивали по подлокотнику кресла.
— Пока у меня нет возможности подтвердить их или опровергнуть. Прежде всего я должен был исполнить свой долг по отношению к леди Софии.
— Она освободила тебя от всяких обязательств?
— Она — само великодушие.
— Очень удачно, ты не находишь? Тебе было бы гораздо труднее выкрутиться, если бы она ожидала, что ты ей сделаешь предложение.
— Да, действительно — ее поступок для меня большая удача. — Маркиз поднял голову и заметил внимательный взгляд полковника. Он улыбнулся и принял более свободную позу, вытянув ноги. — Кажется, мне всегда везло, не так ли?
Блэквуд с удивлением заметил, что в словах Истлина не слышалось ни счастья, ни удовлетворения. Леди София предстала перед полковником еще более любопытной особой.
— Пожалуй, я совсем не знаю леди Колли, — заявил он. — А как давно вы знакомы?
Вопрос полковника заставил Иста вновь вспомнить обстоятельства своего знакомства с Софией.
— Наше знакомство произошла на одном из музыкальных вечеров леди Стэффорд. Кажется, играли Моцарта. А может, Баха. Не знаю. Там присутствовали Дансмор со своей женой и…
— Дансмор? — переспросил полковник, перебивая маркиза. — Дансмор — кузен леди Софии?
— Да, двоюродный или троюродный брат, по-моему. Я не уверен. Как-то не пришло в голову поинтересоваться.
— Значит, Тремонт…
— Тоже ее родственник. Граф приходится отцом Дансмору.
— Ну конечно. — Что-то щелкнуло в мозгу полковника, и все разрозненные детали головоломки стали на место. — Леди София — дочь покойного графа Фрэнсиса… Фрэнклина… — Блэквуд предупреждающе поднял палец, прежде чем Истлин назвал верное имя. — Ха! Его звали Фредерик Колли. Законченный грубиян. Совершеннейший гуляка из всех, какие только бывают на свете.
— Похоже, вы знали его?
— Нет, слава Богу. Но мне хорошо известна его репутация, как и тебе, надо полагать.
— Пожалуй, нет, — возразил Истлин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— И оба пили?
Истлин вспомнил, что осушил свой стакан, но не мог бы с уверенностью утверждать, что леди София сделала то же самое. Он отчетливо помнил, как она поставила свой стакан обратно на поднос, но был ли там лимонад, он не знал.
— Мы оба пили лимонад, — повторил наконец Ист, не желая бросать тень подозрения на леди.
Полковник разгадал ход мыслей маркиза по тому, как тот рассеянным жестом поправил прядь темных волос надо лбом. Истлин всегда откидывал волосы со лба и приглаживал их пальцами особым жестом, когда обдумывал какое-нибудь решение.
— Я не допускал мысли, что леди виновна, но такой случай определенно нуждается в расследовании, — медленно произнес полковник. — Я постараюсь навести справки о состоянии здоровья леди Колли. — Блэквуд поднял руку, предупреждая возражения Истлина. — Не бойся, я сделаю все крайне осторожно. Никто из членов ее семьи даже не догадается, что его подвергли расспросам. Ты говоришь, она живет в доме кузена? Он тоже носит имя Колли?
— Вы не станете наводить справки.
— Не стану? — Блэквуд прищурился и нахмурил брови.
— Нет. То, что произошло между леди Софией и мной, — сугубо личное дело, полковник. Оно не имеет ничего общего с теми поручениями, которые вы когда-либо мне давали. Леди Колли не представляет никакой опасности для общества, и я не хочу, чтобы с ней обращались так, будто она несет в себе угрозу.
— Я не смогу тебя переубедить? — спросил полковник.
— Нет.
Блэквуд взял в руки кочергу и нанес яростный удар по углям в камине, обдумывая свой следующий шаг.
— Я намерен твердо стоять на своем мнении, — подчеркнул Истлин. Он правильно истолковал молчание своего наставника и понимал, что полковник собирается сменить тактику. В действительности Ист отдавал себе отчет, что не в состоянии запретить Блэквуду совершить задуманное, но в то же время у него возникло такое чувство, что, если полковник начнет проводить свое дознание, что-то в их отношениях будет безвозвратно утрачено. — Мы не можем оставить все как есть?
— Если ты ошибаешься насчет леди Софии, ты можешь жестоко поплатиться. Твоя жизнь тогда окажется в опасности. Неужели ты полагаешь, что я не сделаю попытки тебя защитить? — Кочерга замерла в руках Блэквуда.
— Я не ошибаюсь, — ответил маркиз со спокойной уверенностью в голосе.
— Кто она такая. Ист?
— Она не является частью моей жизни и не станет ею. Да и к лучшему.
— Попробуй хоть немного пойти мне навстречу и отнестись серьезнее к моим словам. Скажи хотя бы, как получилось, что вы оказались помолвлены? Я в курсе событий в общих чертах, но к тому моменту, как я получил известие о вашей помолвке, ты уже уехал в Баттенберн. — Полковник вернул кочергу на место. Теперь она стояла рядом с другими каминными принадлежностями.
— Вы удивились?
— Я отнесся к новости с недоверием.
Истлин немного успокоился. Его пальцы, нервно сжимавшие подлокотники кресла, расслабились, а на губах появилась легкая улыбка. Вполне в духе полковника — не принимать на веру городские сплетни.
— Мне пришлось выслушать немало насмешек по этому поводу, — вздохнул Истлин.
Блэквуд кивнул:
— Я удивлюсь, если они упустят такую возможность.
— Я тоже. — Ист удобно откинулся в кресле, запрокинув голову. — Нет никакой помолвки, сэр.
— Я начинаю тебе верить, хотя в обществе ее считают делом решенным.
— Мне кажется, что родственники леди Софии лишь поддерживали распространяемые слухи, когда сплетни дошли до них. По крайней мере они ничего не отрицали.
— Ее родственники? Не она сама? — Полковник задумчиво потер подбородок.
— Я уверен, что она ни в чем не замешана. — Истлин знал, что полковника трудно убедить. — Я ничего не слышал о своей предполагаемой помолвке, пока находился в Лондоне. Я думаю, что слухи начали распространяться, когда я направлялся в Баттенберн. Впервые я услышал о ней там, на приеме, кое от кого из гостей барона. — Ист глубоко вздохнул, вспомнив свое внезапное смущение, когда в первый раз на балу ему пришлось выслушать поздравления с удачным выбором невесты. Тогда ему потребовалось немалое самообладание, чтобы ничем не выдать себя. — Они просто из кожи вон лезли, спешили наперегонки, чтобы пожелать мне счастья.
— Но ведь и ты не стал ничего отрицать.
— Я рассказал правду только Норту, Уэсту и Сауту. Признать слухи лживыми означало выставить леди Софию в неблагоприятном свете. Она ничем не заслужила, чтобы с ней обошлись столь низко. Шутка, которую с нами сыграли, сулила большие неприятности, главным образом мне. Меня поставили в крайне неловкую ситуацию.
— Полагаю, у тебя есть предположения, кто мог пустить слухи. — Полковник прищурил глаза, обдумывая слова Истлина.
Ист кивнул. Его длинные пальцы снова напряглись и легонько постукивали по подлокотнику кресла.
— Пока у меня нет возможности подтвердить их или опровергнуть. Прежде всего я должен был исполнить свой долг по отношению к леди Софии.
— Она освободила тебя от всяких обязательств?
— Она — само великодушие.
— Очень удачно, ты не находишь? Тебе было бы гораздо труднее выкрутиться, если бы она ожидала, что ты ей сделаешь предложение.
— Да, действительно — ее поступок для меня большая удача. — Маркиз поднял голову и заметил внимательный взгляд полковника. Он улыбнулся и принял более свободную позу, вытянув ноги. — Кажется, мне всегда везло, не так ли?
Блэквуд с удивлением заметил, что в словах Истлина не слышалось ни счастья, ни удовлетворения. Леди София предстала перед полковником еще более любопытной особой.
— Пожалуй, я совсем не знаю леди Колли, — заявил он. — А как давно вы знакомы?
Вопрос полковника заставил Иста вновь вспомнить обстоятельства своего знакомства с Софией.
— Наше знакомство произошла на одном из музыкальных вечеров леди Стэффорд. Кажется, играли Моцарта. А может, Баха. Не знаю. Там присутствовали Дансмор со своей женой и…
— Дансмор? — переспросил полковник, перебивая маркиза. — Дансмор — кузен леди Софии?
— Да, двоюродный или троюродный брат, по-моему. Я не уверен. Как-то не пришло в голову поинтересоваться.
— Значит, Тремонт…
— Тоже ее родственник. Граф приходится отцом Дансмору.
— Ну конечно. — Что-то щелкнуло в мозгу полковника, и все разрозненные детали головоломки стали на место. — Леди София — дочь покойного графа Фрэнсиса… Фрэнклина… — Блэквуд предупреждающе поднял палец, прежде чем Истлин назвал верное имя. — Ха! Его звали Фредерик Колли. Законченный грубиян. Совершеннейший гуляка из всех, какие только бывают на свете.
— Похоже, вы знали его?
— Нет, слава Богу. Но мне хорошо известна его репутация, как и тебе, надо полагать.
— Пожалуй, нет, — возразил Истлин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96