«При открытии кампании французская армия в Канаде состояла из 5780 человек.
Чтобы раздавить эту горсть солдат, Питт дал сэру Аберкромби, новому генералу, отправляемому в Америку, 22 тысячи регулярного войска и 28 тысяч милиции и, кроме того, приказал организовать резервный милиционный тридцатитысячный корпус.
При таком количестве войска победа казалась обеспеченной за Англией».
Поэтому лорд Уэстерфилд писал своему сыну 8 февраля:
«Нет сомнения, что мы достаточно сильны в Америке, чтобы проглотить живыми всех французов, как в Квебеке, так и в Луисбурге; надо только распоряжаться этими силами с умением и энергией…»
Несмотря на голод, на недостаток в боевых запасах и непропорциональность сил, Канада еще не отчаивалась в благоприятном исходе борьбы.
«Мы будем биться, — писал Монкальм, — мы погребем себя под развалинами колонии».
Англия готовилась напасть на Канаду с трех пунктов: 16 тысяч должны были действовать против Луисбурга; 20 тысяч атаковать форт Карильон; 9 тысяч — форт Дюкенс.
Все вместе составляло 45 тысяч человек, которым предстояло раздавить не более шести тысяч неприятельского войска; Карильон, против которого высылалось 20 тысяч войска, располагал для своей защиты только 3058 регулярного войска.
Прибавим, что английская армия была в изобилии снабжена всем необходимым, между тем как французы во всем терпели недостаток.
«Военные действия должны были начаться осадой Луисбурга, который считался ключом Канады; как скоро неприятелю удалось бы взять Луисбург, наше сообщение с Францией было бы прервано, неприятель мог закрыть нам все внешние пути сообщения.
Ясно, как важно было для нас сохранить этот пункт».
Таково было политическое и военное положение воюющих сторон при открытии кампании.
Однажды утром Мрачный Взгляд, который, как большинство лесных охотников, предпочитал проводить ночи на воздухе, вместо того чтобы ночевать в форте, разводил огонь, собираясь заняться приготовлением своего скромного завтрака, как вдруг услыхал лошадиный топот.
Охотник подвинул к себе ружье и после этой предосторожности стал продолжать приготовление завтрака.
Лошадиный топот быстро приближался; вскоре всадник на довольно хорошей, дорогой лошади въехал на лужайку, которая служила охотнику бивуаком; она была расположена на берегу реки, прозрачные, чистые воды которой, весело журча, бежали по каменистому дну.
— Доброе утро, охотник! — сказал новоприбывший, останавливая лошадь.
Охотник вздрогнул: голос показался ему знакомым; он быстро обернулся.
— Ивон! — вскричал он с удивлением.
— Г-н де Вилен! — вскричал в свою очередь всадник.
— Ей-богу, — сказал, смеясь, охотник, — вот странная встреча! Где тебя носил черт?
— Видите, граф, я не пропал.
— Зови меня Мрачный Взгляд, ты этим мне доставишь удовольствие — мы в пустыне.
— Как вам угодно, граф.
— Как?
— Извините, опять забыл.
— Что ты хотел сказать?
Но в эту минуту, как Жак Дусе, которого читатель, конечно, узнал, собирался отвечать, поблизости раздались выстрелы в разных направлениях; кусты без шума раздвинулись, и в двух шагах от всадника показался раскрашенный и вооруженный индеец.
— О! — воскликнул Жак Дусе, испугавшись, хотя Ивон, как мы уже говорили, не был трусом.
— Не обращай внимания, — сказал Мрачный Взгляд, — это не враг, а друг.
— Тем лучше, — возразил Жак.
— Добро пожаловать, — обратился охотник к индейцу, — садитесь к огню, и ты также; надеюсь, ты не торопишься?
— Нет, — отвечал всадник.
С этими словами он слез с коня, спутал ему ноги, разнуздал и задал корму; в ту же минуту с двух сторон в лощине показались два лесных охотника; это были Сурикэ и Бесследный, первый нес на плече убитую лань, второй — застреленного дикого гуся.
Они сбросили сваю добычу на землю у ног Мрачного Взгляда и дружески пожали ему руку, потом сели к огню рядом с индейцем.
— О! Мы отлично позавтракаем, — сказал, смеясь, Мрачный Взгляд, — у самого главнокомандующего не будет такого завтрака.
— Очень может быть, — сказал Сурикэ.
— Однако помогите же мне, лентяи, — продолжал со смехом Мрачный Взгляд, — иначе мы никогда не кончим, у меня есть отличный картофель, бутылка коньяку и немного «пеммикану», это говядина в порошке.
Здесь следует упомянуть, что картофель, тогда еще не известный во Франции, уже давно вошел в употребление в Америке и пользовался особенным предпочтением у лесных охотников.
— А у меня, — сказал Жак Дусе, которого Мрачный Взгляд представил под именем Ивона, — у меня есть морские сухари, отличный кофе, английский сыр и мех с вином.
— Так это уже не завтрак, а настоящий Валтасаров пир, — воскликнул Мрачный Взгляд, смеясь.
— Настоящий пир, — подтвердил Сурикэ, улыбаясь. Не прошло и часа, как приготовления были окончены и все сели за стол, т.е. каждый сел на траву, взял тарелку в одну руку, вилку в другую, и таким образом стол оказался накрытым.
Все ели с тем прекрасным аппетитом, который приобретается в пустыне; мех переходил из рук в руки, всякий считал долгом к нему приложиться, за исключением Тареа, который никогда не брал в рот спиртных напитков.
Когда голод был утолен, пирующие зажгли трубки и принялись за кофе.
Еще задолго до Людовика XV охотники Нового Света привыкли прибавлять коньяк к кофе, с той только разницей, что они его не зажигали и не называли «глория».
Когда густое облако табачного дыма окутало охотников, разговор сделался живее.
— Что нового? — спросил Мрачный Взгляд.
— Ничего не знаю, — сказал Сурикэ.
— Я ничего не видал, — сказал Бесследный.
— Где же Белюмер? — спросил Сурикэ.
— Старик пожелал остаться в Эдуарде, — сказал индейский вождь.
— У него на это есть свои причины, — возразил Сурикэ, — не будем ему мешать.
— Итак, все спокойно?
— Слишком спокойно, прислушайся, все молчит, — сказал Тареа.
— Вождь прав, это та тишина, которая предшествует буре.
— И я так думаю, — заметил Сурикэ.
— Так и должно быть, — прибавил Бесследный.
— Гм! — пробормотал Мрачный Взгляд, обращаясь к Жаку Дусе. — Кстати, товарищ, вы еще мне не рассказали, почему я вас встречаю так далеко от Квебека.
Бретонец медлил с ответом и оглядывался кругом.
— Вы не только можете ответить на этот вопрос, но и сообщить мне величайшие тайны в присутствии моих друзей, у нас нет тайн друг от друга, они мне преданы, я им отвечаю тем же; ни одно слово из того, что вы скажете, не выйдет отсюда без вашего позволения.
— Это другое дело.
— Что же нового в Квебеке?
— Есть и кое-что новое.
— Гм! А почему вы так удалились от места вашей деятельности?
— Я все бросил, чтобы исполнить то, что считаю своей обязанностью.
— Это еще мне не объясняет…
— Зачем я здесь?
— Именно.
— Я разыскиваю вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115