злодеи меня ограбили дочиста и не оставили мне даже и зубочистки.
— Извините, милостивый государь, но мне кажется, ваш галстук заколот булавкой с дорогим бриллиантом, а на указательном пальце у вас ценный солитер.
Интендант покраснел, что-то пробормотал, но тотчас же оправился.
— Разбойники их не заметили, а может быть, и не знали цены этим вещам, — отвечал он уже совершенно хладнокровно.
— Возможное дело, — сказал Белюмер.
— Они поступили честно по незнанию, — сказал Мрачный Взгляд, — вы не должны ставить им это в вину.
— Как же все это произошло? — с любопытством спросил Сурикэ.
— Когда они отняли у меня деньги, один из них ударил меня прикладом по голове, я упал, потерял сознание; когда я пришел в себя, вокруг меня никого не было.
— Вы не рассмотрели, кто были ваши грабители?
— Во-первых, они были в масках, а во-вторых, сознаюсь вам, что я был так поражен, что ничего не видел и не слыхал.
— Жаль, — сказал Сурикэ, сохраняя полное хладнокровие, — таким образом, вы не можете надеяться отплатить вашим злодеям.
— Это правда, но я уже рад, что негодяи оставили меня живым.
Видно было, что интендант Биго не стеснялся подкрашивать истину, когда считал это нужным.
Наступила маленькая пауза.
Охотники задумались.
Интендант исподтишка с беспокойством наблюдал за ними; он боялся, чтобы они не бросили его в лесу.
— Теперь, когда мы выслушали ваш «рассказ», — сказал Сурикэ, подчеркивая слово рассказ, — говорите, что вам от нас нужно.
— Они мне не верят, — пробормотал сквозь зубы интендант, — и они правы. Я хотел произвести впечатление, да и заврался, как дурак.
Облегчив себя этим диалогом с самим собой, он ответил:
— Я прошу вас проводить меня до Квебека.
— Мы к вашим услугам, г-н интендант, но можете ли вы держаться в седле?
— Кажется, могу, если вы мне поможете влезть на лошадь.
— С удовольствием.
Мрачный Взгляд пошел за лошадью.
— Нет, эти разбойники были добрые люди, — сказал он со смехом.
— Почему? — спросил интендант.
— Потому что, вместо того чтобы увести вашу лошадь, они ее крепко-накрепко привязали, чтобы она не могла оторваться.
— Они, конечно, поняли, что лошадь понадобится своему хозяину, когда он захочет вернуться в Квебек.
Охотники хохотали не стесняясь.
Интендант чувствовал себя все менее и менее ловко; он понимал, что над ним смеются.
Бесследный и Белюмер подняли его, посадили на седло и всю дорогу поддерживали, один — справа, другой — слева, иначе он, наверное, не удержался бы в седле. Его моральное и физическое состояние было самое жалкое: трудно отнестись равнодушно к потере трех миллионов; самый твердый человек не мог бы перенести такого удара без сильнейшего волнения.
Ехали шагом и достигли Квебека перед самым заходом солнца.
Охотники пожелали проводить интенданта до его отеля, так как он был не в состоянии доехать один.
Там они сдали его с рук на руки прислуге и, отказавшись от всех предложений интенданта, поспешили домой.
— Какой негодяй! — с отвращением произнес Мрачный Взгляд.
— Меня особенно возмущает его подлая трусость, — сказал Сурикэ. — Вы пойдете со мной?
— Куда?
— К главнокомандующему. Должны же мы дать ему отчет о нашей экспедиции.
— Обязаны. Я пойду с вами; к тому же мне интересно узнать, что скажет Монкальм.
ГЛАВА XIII. О том, каким образом генерал Вольф, несмотря на превосходство своих сил, проиграл сражение при Монморанси
В начале девятого часа Сурикэ и Мрачный Взгляд, согласно своему намерению, подошли к отелю главнокомандующего.
Дверь была заперта; Сурикэ постучал, швейцар отворил.
— Вы к г-ну главнокомандующему? — спросил швейцар, который знал посетителей.
— Да, — отвечал Сурикэ, — мы желаем его видеть.
— Вы знаете, г-н Лебо, генерал готов принять вас во всякое время, но сегодня — невозможно.
— Разве есть что-нибудь новое?
— Да, новостей достаточно, господа, но дело не в этом.
— А в чем?
— Генерала нет дома.
— А! Но он скоро вернется?
— Не могу вам сказать; знаю только, что последние десять дней генерал не бывает дома, он надзирает за постройкой укреплений.
— Так что же ты не сказал нам этого с самого начала? — воскликнул Мрачный Взгляд.
— Да вы об этом не спрашивали!
В то же время сержант Ларутин подошел к двери отеля.
— Ей-богу! Господа, — весело воскликнул он, — генерал не может вас принять ввиду т ог о, что его нет до ма.
— Знаете вы, где он?
— Его превосходительство будет очень счастлив вас видеть, потому что он очень огорчен, что так долго вас не видел.
— Вы опять пойдете к главнокомандующему?
— Неукоснительно, г-н Лебо.
— Далеко это?
— С помощью компаса вы употребите на ходьбу не более двадцати минут, как раз столько времени, сколько нужно, чтобы выкурить добрую трубку.
— Если это так близко, мы пойдем с вами. Надеюсь, мы вам не помешаем? Нам непременно нужно видеть генерала как можно скорее.
— Ах! Черт побери! Как вы можете мне помешать. Мне это чувствительно приятно, несказанно, как кружка водки в горле.
— Идем.
— В путь. Тем не менее, однако, мы не долго проходим, даю вам в этом расписку.
С этими словами охотники в сопровождении сержанта быстрым шагом отправились по направлению к городским укреплениям.
— Однако, — с удивлением воскликнул Мрачный Взгляд, — что это за чучело, которое говорит на каком-то непонятном наречии?
— Которого он и сам не понимает.
— Этот достойный муж — отличный солдат, всей душой преданный генералу, несмотря на свою эксцентричность (слово это считается новым, но оно уже было известно в колониях и заимствовано от англичан, которые давно его ввели в употребление), он совсем не глуп, но, к сожалению, ему пришлось провести полтора года в Версале, в гарнизоне; с тех пор он усвоил себе этот язык и убежден, что так именно говорят при дворе.
— Забавный субъект.
— Когда генерал в хорошем расположении духа, он по целым часам забавляется его разговором.
— Да и стоит.
Сержант сказал правду — через двадцать минут они достигли реки. На берегу кипела усиленная деятельность, солдаты, под руководством офицеров, работали со сверхъестественным рвением.
Ларутин очень искусно провел охотников через лабиринт строящихся укреплений; найти здесь дорогу было нелегко.
Сержант остановился перед хижиной, построенной из досок и древесных ветвей; это был род шалаша, вроде тех, которые себе строят дикари.
— Здесь, — сказал сержант. Он слегка постучал в дверь.
— Войдите, — послышался звучный голос генерала. Посетители вошли в шалаш.
— Вот славный сюрприз! — вскричал генерал, увидев охотников. — Добро пожаловать, господа! Где вы столько времени пропадали?
Сурикэ хотел отвечать.
— Подождите, — перебил он с живостью, — держу пари, что вы трудились для меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
— Извините, милостивый государь, но мне кажется, ваш галстук заколот булавкой с дорогим бриллиантом, а на указательном пальце у вас ценный солитер.
Интендант покраснел, что-то пробормотал, но тотчас же оправился.
— Разбойники их не заметили, а может быть, и не знали цены этим вещам, — отвечал он уже совершенно хладнокровно.
— Возможное дело, — сказал Белюмер.
— Они поступили честно по незнанию, — сказал Мрачный Взгляд, — вы не должны ставить им это в вину.
— Как же все это произошло? — с любопытством спросил Сурикэ.
— Когда они отняли у меня деньги, один из них ударил меня прикладом по голове, я упал, потерял сознание; когда я пришел в себя, вокруг меня никого не было.
— Вы не рассмотрели, кто были ваши грабители?
— Во-первых, они были в масках, а во-вторых, сознаюсь вам, что я был так поражен, что ничего не видел и не слыхал.
— Жаль, — сказал Сурикэ, сохраняя полное хладнокровие, — таким образом, вы не можете надеяться отплатить вашим злодеям.
— Это правда, но я уже рад, что негодяи оставили меня живым.
Видно было, что интендант Биго не стеснялся подкрашивать истину, когда считал это нужным.
Наступила маленькая пауза.
Охотники задумались.
Интендант исподтишка с беспокойством наблюдал за ними; он боялся, чтобы они не бросили его в лесу.
— Теперь, когда мы выслушали ваш «рассказ», — сказал Сурикэ, подчеркивая слово рассказ, — говорите, что вам от нас нужно.
— Они мне не верят, — пробормотал сквозь зубы интендант, — и они правы. Я хотел произвести впечатление, да и заврался, как дурак.
Облегчив себя этим диалогом с самим собой, он ответил:
— Я прошу вас проводить меня до Квебека.
— Мы к вашим услугам, г-н интендант, но можете ли вы держаться в седле?
— Кажется, могу, если вы мне поможете влезть на лошадь.
— С удовольствием.
Мрачный Взгляд пошел за лошадью.
— Нет, эти разбойники были добрые люди, — сказал он со смехом.
— Почему? — спросил интендант.
— Потому что, вместо того чтобы увести вашу лошадь, они ее крепко-накрепко привязали, чтобы она не могла оторваться.
— Они, конечно, поняли, что лошадь понадобится своему хозяину, когда он захочет вернуться в Квебек.
Охотники хохотали не стесняясь.
Интендант чувствовал себя все менее и менее ловко; он понимал, что над ним смеются.
Бесследный и Белюмер подняли его, посадили на седло и всю дорогу поддерживали, один — справа, другой — слева, иначе он, наверное, не удержался бы в седле. Его моральное и физическое состояние было самое жалкое: трудно отнестись равнодушно к потере трех миллионов; самый твердый человек не мог бы перенести такого удара без сильнейшего волнения.
Ехали шагом и достигли Квебека перед самым заходом солнца.
Охотники пожелали проводить интенданта до его отеля, так как он был не в состоянии доехать один.
Там они сдали его с рук на руки прислуге и, отказавшись от всех предложений интенданта, поспешили домой.
— Какой негодяй! — с отвращением произнес Мрачный Взгляд.
— Меня особенно возмущает его подлая трусость, — сказал Сурикэ. — Вы пойдете со мной?
— Куда?
— К главнокомандующему. Должны же мы дать ему отчет о нашей экспедиции.
— Обязаны. Я пойду с вами; к тому же мне интересно узнать, что скажет Монкальм.
ГЛАВА XIII. О том, каким образом генерал Вольф, несмотря на превосходство своих сил, проиграл сражение при Монморанси
В начале девятого часа Сурикэ и Мрачный Взгляд, согласно своему намерению, подошли к отелю главнокомандующего.
Дверь была заперта; Сурикэ постучал, швейцар отворил.
— Вы к г-ну главнокомандующему? — спросил швейцар, который знал посетителей.
— Да, — отвечал Сурикэ, — мы желаем его видеть.
— Вы знаете, г-н Лебо, генерал готов принять вас во всякое время, но сегодня — невозможно.
— Разве есть что-нибудь новое?
— Да, новостей достаточно, господа, но дело не в этом.
— А в чем?
— Генерала нет дома.
— А! Но он скоро вернется?
— Не могу вам сказать; знаю только, что последние десять дней генерал не бывает дома, он надзирает за постройкой укреплений.
— Так что же ты не сказал нам этого с самого начала? — воскликнул Мрачный Взгляд.
— Да вы об этом не спрашивали!
В то же время сержант Ларутин подошел к двери отеля.
— Ей-богу! Господа, — весело воскликнул он, — генерал не может вас принять ввиду т ог о, что его нет до ма.
— Знаете вы, где он?
— Его превосходительство будет очень счастлив вас видеть, потому что он очень огорчен, что так долго вас не видел.
— Вы опять пойдете к главнокомандующему?
— Неукоснительно, г-н Лебо.
— Далеко это?
— С помощью компаса вы употребите на ходьбу не более двадцати минут, как раз столько времени, сколько нужно, чтобы выкурить добрую трубку.
— Если это так близко, мы пойдем с вами. Надеюсь, мы вам не помешаем? Нам непременно нужно видеть генерала как можно скорее.
— Ах! Черт побери! Как вы можете мне помешать. Мне это чувствительно приятно, несказанно, как кружка водки в горле.
— Идем.
— В путь. Тем не менее, однако, мы не долго проходим, даю вам в этом расписку.
С этими словами охотники в сопровождении сержанта быстрым шагом отправились по направлению к городским укреплениям.
— Однако, — с удивлением воскликнул Мрачный Взгляд, — что это за чучело, которое говорит на каком-то непонятном наречии?
— Которого он и сам не понимает.
— Этот достойный муж — отличный солдат, всей душой преданный генералу, несмотря на свою эксцентричность (слово это считается новым, но оно уже было известно в колониях и заимствовано от англичан, которые давно его ввели в употребление), он совсем не глуп, но, к сожалению, ему пришлось провести полтора года в Версале, в гарнизоне; с тех пор он усвоил себе этот язык и убежден, что так именно говорят при дворе.
— Забавный субъект.
— Когда генерал в хорошем расположении духа, он по целым часам забавляется его разговором.
— Да и стоит.
Сержант сказал правду — через двадцать минут они достигли реки. На берегу кипела усиленная деятельность, солдаты, под руководством офицеров, работали со сверхъестественным рвением.
Ларутин очень искусно провел охотников через лабиринт строящихся укреплений; найти здесь дорогу было нелегко.
Сержант остановился перед хижиной, построенной из досок и древесных ветвей; это был род шалаша, вроде тех, которые себе строят дикари.
— Здесь, — сказал сержант. Он слегка постучал в дверь.
— Войдите, — послышался звучный голос генерала. Посетители вошли в шалаш.
— Вот славный сюрприз! — вскричал генерал, увидев охотников. — Добро пожаловать, господа! Где вы столько времени пропадали?
Сурикэ хотел отвечать.
— Подождите, — перебил он с живостью, — держу пари, что вы трудились для меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115