Летный аппарат поблескивал в утреннем солнце, двигаясь вслед за
червем вглубь пустыни.
Тогда Шиэну охватил более знакомый страх.
ЖРЕЦЫ!
Взгляд ее был прикован к орнитоптеру. Тот завис на расстоянии, затем
вернулся и плавно опустился на песок неподалеку, на укатанную вмятину,
оставшуюся от червя. До Шиэны донесся запах смазочных масел и муторно
едкого топлива. Словно гигантское насекомое приземлилось на песке, гото-
вясь броситься на нее.
Распахнулся люк.
Шиэна расправила плечи, принимая все как есть. Очень хорошо - они ее
поймали. Она знала, чего теперь ожидать. Бегством ничего не выиграешь.
Только жрецы пользуются топтерами. Они могут добраться, куда угодно, и
увидеть, что угодно.
Два жреца в богатых облачениях - бело-золотых с пурпурными каймами -
вылезли и побежали к ней через песок. Они рухнули на колени перед Шиэной
- так близко, что она почувствовала запах пота и мускусное благоухание
меланжа, распространявшееся от их одежд. Они были молоды, но, в ос-
тальном, очень похожи на всех других виденных ей жрецов: мягкие очерта-
ния лиц, руки без мозолей, беззаботное расточительство влаги тела. Ни на
одном из них под облачением не было стилсьюта.
Жрец слева от нее, глаза на уровне глаз Шиэны, заговорил:
- Дитя Шаи-Хулуда, мы видели, как Твой Отец привез тебя из Своих
мест.
Эти слова не представляли для Шиэны никакого смысла. Жрецы - это лю-
ди, которых надо опасаться. Ее родители и все взрослые, которых она ког-
да-либо знала, накрепко заложили это в нее и словами, и поступками. Жре-
цы обладают орнитоптерами. Жрецы могут скормить тебя Шайтану за малейшую
провинность и без всякой провинности, просто по своей жреческой прихоти.
Ее народ знал тому много примеров.
Шиэна попятилась от коленопреклоненных мужчин и метнула взгляд вок-
руг. Куда ей бежать?
Тот, что заговорил, умоляюще поднял руку.
- Оставайся с нами.
- Вы плохие! - голос Шиэны надламывался от переживаний.
Оба жреца распростерлись на песке.
Далеко вдали на городских башнях вспыхнули на подзорных линзах блики
солнечного света. Шиэна их увидела - и поняла, что это такое. В городах
жрецы всегда наблюдают за тобой. Когда ты видишь вспышку подзорных линз,
это сигнал быть незаметным, "быть хорошим".
Шиэна стиснула руки, чтобы унять их дрожь. Она поглядела налево и
направо, затем на простертых жрецов. Что-то здесь не так.
Оба жреца, уткнувшись головами в песок, содрогались от страха и жда-
ли. Никто из них не заговаривал.
Шиэна не знала, как реагировать. Обвал нежданных событий не мог быть
переварен ее восьмилетним умом. Она знала, что ее родители и все соседи
взяты Шайтаном. Она видела это собственными глазами. И Шайтан привез ее
сюда, отказавшись поглотить в свой ужасный пламень. Он ее пощадил.
Это было слово, которое она понимала. ЕЕ ПОЩАДИЛИ. Ей это объяснили,
когда она заучивала ритуальную песню.
"Пощади, Шаи-Хулуд, отведи Шайтана..."
Медленно, не желая волновать распростертых жрецов, Шиэна начала шар-
кающие неритмичные движения танца. Памятная музыка стала нарастать у нее
внутри, широким взмахом она раскинула руки. Ноги ее высоко поднимались в
величавых движениях. Тело крутилось - сперва медленно, а потом все быст-
рее, по мере возрастания танцевального экстаза. Ее длинные каштановые
волосы хлестали ей по лицу.
Оба жрецы осмелились приподнять головы. Это странное дитя исполняет
танец! Они узнали эти движения: ТАНЕЦ УМИРОТВОРЕНИЯ. Она просила Шаи-Ху-
луда пощадить его народ. Она просила Бога простить ИХ!
Они, повернув головы, поглядели друг на друга, одновременным движени-
ем поднялись на колени. Затем стали хлопать в ладоши: освященный време-
нем ритуал, попытка отвлечь танцора. Их ладони ритмически хлопали, они
напевно скандировали древние слова:
Наши отцы ели манны в пустыне.
В жгучих песках приходящего вихря!
Внимание жрецов отрешилось от всего, кроме этой девочки. Они видели
худышку, с жилистыми мускулами, стойкими руками и ногами. Роба и
стилсьют заношены и залатаны, как у самых бедных. Скулы высоки и отбра-
сывают тень на оливковую кожу. Карие глаза, отметили они, рыжеватые сол-
нечные стрелки в волосах. В ее лице - поджарость экономящих воду - узкие
нос и подбородок, широкий лоб, широкий тонкий рот, длинная шея. Она так
похожа на портреты Свободных в святая святых Дар-эс-Балата. Разумеется!
Дитя Шаи-Хулуда именно так и должно выглядеть.
И танцевала она хорошо. Даже слабейшего повтора ритма нельзя было уг-
лядеть в ее танце. Ритм был, но он был восхитительно растянут - по
меньшей мере, сотня движений перед каждым повтором. Она держала его, а
солнце поднималось все выше и выше. Был уже почти полдень, когда она,
изможденная, рухнула на песок.
Жрецы встали и поглядели в пустыню, куда ушел Шаи-Хулуд. Притаптыва-
ние ее танца не призвало ЕГО назад. Они прощены.
Вот как началась новая жизнь Шиэны.
В своих покоях старшие жрецы громко много дней дебатировали о Шиэне -
и, наконец, предоставили свои обсуждения и доклады Верховному Жрецу Туе-
ку. Собрание состоялось в полдень. В Зале Малых Собраний присутствовали
Туек и шесть высших советников. С фрески на них благосклонно взирал Лито
II, человеческое лицо на огромном теле червя.
Туек уселся на каменную скамью, перевезенную из Ветроломного съетча.
Считалось, что некогда сам Муад Диб сидел на этой скамье. А одну из ее
ножек до сих пор украшала резьба с изображением ястреба Атридесов. Со-
ветники расселись напротив него на скамеечках посовременней и поменьше.
Верховный Жрец был величественной фигурой - шелковистые седые волосы,
гладко зачесанные и ниспадающие до плеч, подходящее обрамление для лица
с широким полным ртом и тяжелым подбородком. Глаза Туека сохраняли ес-
тественную белизну белков, окружавших темно-синие зрачки. Кустистые
взъерошенные седые брови нависали над глазами.
Состав Совета был весьма пестр. Отпрыски старых жреческих фамилий,
каждый носит в своем сердце веру, что дела бы шли намного лучше, если бы
на скамье Туека сидел ОН.
Костлявый, с крысиным личиком. Старое взял на себя роль голоса оппо-
зиции.
- Она - всего лишь бедная сирота пустыни. И она ехала на Шаи-Хулуде.
Это запрещено, и за это предписано наказание.
Другие немедленно заговорили.
- Нет! Нет, Старое. Ты неправильно подходишь! Она не стояла на спине
Шаи-Хулуда, как это делали Свободные. У нее не было ни крючьев Созидате-
ля, ни...
Старое старался их перекричать. Туек увидел, что они зашли в тупик:
трое на трое, и Умпфруд, толстый жизнелюб, сторонник "осмотрительного
решения".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
червем вглубь пустыни.
Тогда Шиэну охватил более знакомый страх.
ЖРЕЦЫ!
Взгляд ее был прикован к орнитоптеру. Тот завис на расстоянии, затем
вернулся и плавно опустился на песок неподалеку, на укатанную вмятину,
оставшуюся от червя. До Шиэны донесся запах смазочных масел и муторно
едкого топлива. Словно гигантское насекомое приземлилось на песке, гото-
вясь броситься на нее.
Распахнулся люк.
Шиэна расправила плечи, принимая все как есть. Очень хорошо - они ее
поймали. Она знала, чего теперь ожидать. Бегством ничего не выиграешь.
Только жрецы пользуются топтерами. Они могут добраться, куда угодно, и
увидеть, что угодно.
Два жреца в богатых облачениях - бело-золотых с пурпурными каймами -
вылезли и побежали к ней через песок. Они рухнули на колени перед Шиэной
- так близко, что она почувствовала запах пота и мускусное благоухание
меланжа, распространявшееся от их одежд. Они были молоды, но, в ос-
тальном, очень похожи на всех других виденных ей жрецов: мягкие очерта-
ния лиц, руки без мозолей, беззаботное расточительство влаги тела. Ни на
одном из них под облачением не было стилсьюта.
Жрец слева от нее, глаза на уровне глаз Шиэны, заговорил:
- Дитя Шаи-Хулуда, мы видели, как Твой Отец привез тебя из Своих
мест.
Эти слова не представляли для Шиэны никакого смысла. Жрецы - это лю-
ди, которых надо опасаться. Ее родители и все взрослые, которых она ког-
да-либо знала, накрепко заложили это в нее и словами, и поступками. Жре-
цы обладают орнитоптерами. Жрецы могут скормить тебя Шайтану за малейшую
провинность и без всякой провинности, просто по своей жреческой прихоти.
Ее народ знал тому много примеров.
Шиэна попятилась от коленопреклоненных мужчин и метнула взгляд вок-
руг. Куда ей бежать?
Тот, что заговорил, умоляюще поднял руку.
- Оставайся с нами.
- Вы плохие! - голос Шиэны надламывался от переживаний.
Оба жреца распростерлись на песке.
Далеко вдали на городских башнях вспыхнули на подзорных линзах блики
солнечного света. Шиэна их увидела - и поняла, что это такое. В городах
жрецы всегда наблюдают за тобой. Когда ты видишь вспышку подзорных линз,
это сигнал быть незаметным, "быть хорошим".
Шиэна стиснула руки, чтобы унять их дрожь. Она поглядела налево и
направо, затем на простертых жрецов. Что-то здесь не так.
Оба жреца, уткнувшись головами в песок, содрогались от страха и жда-
ли. Никто из них не заговаривал.
Шиэна не знала, как реагировать. Обвал нежданных событий не мог быть
переварен ее восьмилетним умом. Она знала, что ее родители и все соседи
взяты Шайтаном. Она видела это собственными глазами. И Шайтан привез ее
сюда, отказавшись поглотить в свой ужасный пламень. Он ее пощадил.
Это было слово, которое она понимала. ЕЕ ПОЩАДИЛИ. Ей это объяснили,
когда она заучивала ритуальную песню.
"Пощади, Шаи-Хулуд, отведи Шайтана..."
Медленно, не желая волновать распростертых жрецов, Шиэна начала шар-
кающие неритмичные движения танца. Памятная музыка стала нарастать у нее
внутри, широким взмахом она раскинула руки. Ноги ее высоко поднимались в
величавых движениях. Тело крутилось - сперва медленно, а потом все быст-
рее, по мере возрастания танцевального экстаза. Ее длинные каштановые
волосы хлестали ей по лицу.
Оба жрецы осмелились приподнять головы. Это странное дитя исполняет
танец! Они узнали эти движения: ТАНЕЦ УМИРОТВОРЕНИЯ. Она просила Шаи-Ху-
луда пощадить его народ. Она просила Бога простить ИХ!
Они, повернув головы, поглядели друг на друга, одновременным движени-
ем поднялись на колени. Затем стали хлопать в ладоши: освященный време-
нем ритуал, попытка отвлечь танцора. Их ладони ритмически хлопали, они
напевно скандировали древние слова:
Наши отцы ели манны в пустыне.
В жгучих песках приходящего вихря!
Внимание жрецов отрешилось от всего, кроме этой девочки. Они видели
худышку, с жилистыми мускулами, стойкими руками и ногами. Роба и
стилсьют заношены и залатаны, как у самых бедных. Скулы высоки и отбра-
сывают тень на оливковую кожу. Карие глаза, отметили они, рыжеватые сол-
нечные стрелки в волосах. В ее лице - поджарость экономящих воду - узкие
нос и подбородок, широкий лоб, широкий тонкий рот, длинная шея. Она так
похожа на портреты Свободных в святая святых Дар-эс-Балата. Разумеется!
Дитя Шаи-Хулуда именно так и должно выглядеть.
И танцевала она хорошо. Даже слабейшего повтора ритма нельзя было уг-
лядеть в ее танце. Ритм был, но он был восхитительно растянут - по
меньшей мере, сотня движений перед каждым повтором. Она держала его, а
солнце поднималось все выше и выше. Был уже почти полдень, когда она,
изможденная, рухнула на песок.
Жрецы встали и поглядели в пустыню, куда ушел Шаи-Хулуд. Притаптыва-
ние ее танца не призвало ЕГО назад. Они прощены.
Вот как началась новая жизнь Шиэны.
В своих покоях старшие жрецы громко много дней дебатировали о Шиэне -
и, наконец, предоставили свои обсуждения и доклады Верховному Жрецу Туе-
ку. Собрание состоялось в полдень. В Зале Малых Собраний присутствовали
Туек и шесть высших советников. С фрески на них благосклонно взирал Лито
II, человеческое лицо на огромном теле червя.
Туек уселся на каменную скамью, перевезенную из Ветроломного съетча.
Считалось, что некогда сам Муад Диб сидел на этой скамье. А одну из ее
ножек до сих пор украшала резьба с изображением ястреба Атридесов. Со-
ветники расселись напротив него на скамеечках посовременней и поменьше.
Верховный Жрец был величественной фигурой - шелковистые седые волосы,
гладко зачесанные и ниспадающие до плеч, подходящее обрамление для лица
с широким полным ртом и тяжелым подбородком. Глаза Туека сохраняли ес-
тественную белизну белков, окружавших темно-синие зрачки. Кустистые
взъерошенные седые брови нависали над глазами.
Состав Совета был весьма пестр. Отпрыски старых жреческих фамилий,
каждый носит в своем сердце веру, что дела бы шли намного лучше, если бы
на скамье Туека сидел ОН.
Костлявый, с крысиным личиком. Старое взял на себя роль голоса оппо-
зиции.
- Она - всего лишь бедная сирота пустыни. И она ехала на Шаи-Хулуде.
Это запрещено, и за это предписано наказание.
Другие немедленно заговорили.
- Нет! Нет, Старое. Ты неправильно подходишь! Она не стояла на спине
Шаи-Хулуда, как это делали Свободные. У нее не было ни крючьев Созидате-
ля, ни...
Старое старался их перекричать. Туек увидел, что они зашли в тупик:
трое на трое, и Умпфруд, толстый жизнелюб, сторонник "осмотрительного
решения".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157