Мне же остается только просмотреть снимки. Оставив кристаллозапись со снимками, Зейдлиц ушел. Я убедился, что иногда программа выдавала по два снимка на одного человека – анфас и со спины, например, – но зато никого не пропускала. Это была очень умная и предусмотрительная программа.
Проснулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Перед глазами мерцал экран с изображением важного господина с попугаем в клетке. Рядом находился укрупненный снимок попугая.
– Зейдлиц отдал тебе снимки? – спросил Шеф.
– Угу.
– Хорошо. Я боялся, что он забыл.
«Я боялся, что ты уснул», – подразумевал он на самом деле.
В полпятого утра, перебирая снимки по второму разу, я не отличил попугая от его престарелого хозяина. В целом просмотр не дал ровным счетом ничего. Все, кого я узнал, являлись либо служащими Терминала, либо пилотами, либо сотрудниками фирм, имевших на Терминале свои офисы. Вряд ли Харриган амнезировал робота Макса за то, что тот застукал его с кем-то из местных. Макс видел Харригана с каким-то пассажиром, который не должен был находиться на третьей палубе Терминала. Но никого из пассажиров, посетивших Терминал Хармаса 16-ого апреля, я не узнал.
21. Сон разума побуждает к решительным действиям
Без чего-то восемь зазвонил интерком. Трубка висела на стене возле двери, метрах в трех от подушки, на которой лежала моя голова, ненавидевшая утренний трезвон интеркомов. Я поискал взглядом какой-нибудь предмет, чтобы метнуть им в кнопку громкой связи. Комлог был слишком тяжел и мог повредить интерком, пустая банка из-под колы, наоборот, – слишком легка и потому неустойчива в полете. Интерком продолжал трезвонить, и я кинул в него подушкой. Трубка упала, громкая связь, разумеется, не включилась. По голосу, доносившемуся из трубки, я узнал Зейдлица, хотя и не разобрал ни единого слова. Пришлось встать и поднять трубку.
– Ты зачем трубками швыряешься?! – заорал он.
– Не орите, я ее уже поднял. Слышу прекрасно.
– Нибелинмуса не видел?
– Вы имеете в виду во сне?
– Понятно. – Его голос был серьезен. – А Мартина?
Я отнял трубку и крикнул в сторону:
– Дин, дорогуша, тебя босс спрашивает. – Затем в трубку: – Он в душе. Что передать?
Там уже шли короткие гудки.
Кого еще они за ночь потеряли? – раздумывал я, натягивая штаны. Позвонил Шефу. Сонным голосом он прорычал, что Нибелинмус и Мартин куда-то пропали, комнаты физиков заперты, их собираются взламывать.
Пропустить такого я не мог.
Зейдлиц и двое его подручных стояли у двери в каюту Нибелинмуса. Они решали, чем ломать дверь. Я предложил позвать завхоза. У него есть универсальный ключ.
– Это наше внутреннее дело, – возразил Зейдлиц. – Ломайте!
Один из подручных поднял бластер и переключил его в постоянный низкоэнергетический режим.
– Помоги, – приказал мне Шеф. Он только что подошел.
– Справится, – отмахнулся Зейдлиц.
– Он не об этом, – сказал я.
– А о чем?
Вместо ответа я попросил ДАГАРца с бластером отойти в сторону и достал собственный универсальный сканер-ключ – детище нашей лаборатории спецтехники.
– Вот об этом.
Сканер-ключ справился с дверью за пятнадцать секунд.
– Вам такой подарить? – осведомился Шеф у полковника.
В каюте никого не было. Я осмотрел кровать и убедился, что в эту ночь в ней не спали. Вещи физика находились на месте. Всей толпой мы переместились к каюте Мартина. Сканер-ключ снова справился с задачей. Зейдлиц ворвался в каюту первым.
– Дьявольщина! – выругался он (нецензурные слова я, как всегда, заменяю на эмоционально-близкие цензурные).
В кресле, откинув голову, сидел доктор Нибелинмус и как будто спал. Рядом была разобрана кровать. Мартина – ни спящего, ни бодрствующего – в каюте не было.
Продолжая ругаться, Зейдлиц пощупал у Нибелинмуса пульс.
– Врача! – истошно заорал он.
– Жив? – спросил Шеф.
– Кажется…
На зов прибежал фельдшер, залечивавший мне раны после драки с ДАГАРцами. За ним семенил патологоанатом с портативным компьютером и большим черным пакетом, в котором угадывалась кастрюля для выявления галеафов.
– За каким чертом?! – зарычал на него полковник.
– Там никого не осталось, – залепетал патологоанатом. – Не мог же я оставить…
– Ладно, осмотри его.
По поводу «там никого не осталось» мы с Шефом переглянулись.
Нибелинмус действительно спал. Фельдшер приготовился взять кровь на анализ. Патологоанатом разглядывал зрачки. Насмотревшись, сделал очень содержательное заключение:
– Я ему не скоро понадоблюсь. Он стабилен.
– Что ему ввели? – спросил Зейдлиц.
– Какой-то наркотик. Мы отправим кровь на анализ.
– Его хотели убить?
– Нет, не думаю. Никакой опасности для жизни я не вижу. Если его не трогать, проспит еще несколько часов, может – сутки.
– А если трогать?
– Вы предлагаете доставить его в лабораторию? – с некоторым удивлением спросил патологоанатом.
Взяв с «трупоеда» клятву, что жизнь физика вне опасности, Зейдлиц распорядился перенести Нибелинмуса в его каюту. Одного ДАГАРца Зейдлиц оставил охранять каюту, другому приказал обыскать Терминал.
– Без Мартина не возвращайся, – предупредил он. Я заметил:
– Пожалуй, он никогда не вернется.
– Кто, Мартин? – не понял Зейдлиц.
– Нет, ваш сотрудник. Даже если Мартин остался на Терминале, нереально найти его в одиночку. Не исключено, что потом придется искать вашего сотрудника. Через неделю найдем спящим в каком-нибудь коллекторе.
Зейдлица передернуло. Он включил рацию и сказал «отставить».
– Куда подевались ваши люди? – спросил Шеф. – Только нас с Ильинским сторожило пятеро.
Оказалось, что ночью Зейдлиц перераспределил обязанности. Еще три ДАГАРца помчались за Харриганом. Двоих он отправил на Терминал Ундины, к месту сбора туристов «Галактик Трэвэлинг». Два человека срочно вылетели за детектором.
Я напомнил:
– Когда я был здесь в прошли раз, в вашем распоряжении было человек сто.
– Ста человек у меня никогда не было. Половину сотрудников я отослал следить за пассажирами «Монблана». Они еще не вернулись.
– Погодите, – вмешался Шеф. – За каким детектором вы послали людей?
– За местным.
– Который обнаружил алеф-измерение на «Монблане»?
Зейдлиц подтвердил.
– Кому он понадобился? – настаивал Шеф.
– Нибелинмус позвонил мне в три часа ночи и попросил заменить детектор на резервный. А тот доставить на Терминал.
– Он как-нибудь объяснил это?
– Пробурчал что-то научное. Я, честно говоря, не понял.
Неожиданно Шеф стал хлопать по карманам. Он искал проволочку – катализатор его мыслительных процессов.
– Наверное, оставил в каюте, – смущенно пояснил он. – Я буду у себя, – добавил он, покидая нас.
Зейдлиц направлялся в штаб. Никаких распоряжений от Шефа я не получил, поэтому вызвался его проводить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Проснулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Перед глазами мерцал экран с изображением важного господина с попугаем в клетке. Рядом находился укрупненный снимок попугая.
– Зейдлиц отдал тебе снимки? – спросил Шеф.
– Угу.
– Хорошо. Я боялся, что он забыл.
«Я боялся, что ты уснул», – подразумевал он на самом деле.
В полпятого утра, перебирая снимки по второму разу, я не отличил попугая от его престарелого хозяина. В целом просмотр не дал ровным счетом ничего. Все, кого я узнал, являлись либо служащими Терминала, либо пилотами, либо сотрудниками фирм, имевших на Терминале свои офисы. Вряд ли Харриган амнезировал робота Макса за то, что тот застукал его с кем-то из местных. Макс видел Харригана с каким-то пассажиром, который не должен был находиться на третьей палубе Терминала. Но никого из пассажиров, посетивших Терминал Хармаса 16-ого апреля, я не узнал.
21. Сон разума побуждает к решительным действиям
Без чего-то восемь зазвонил интерком. Трубка висела на стене возле двери, метрах в трех от подушки, на которой лежала моя голова, ненавидевшая утренний трезвон интеркомов. Я поискал взглядом какой-нибудь предмет, чтобы метнуть им в кнопку громкой связи. Комлог был слишком тяжел и мог повредить интерком, пустая банка из-под колы, наоборот, – слишком легка и потому неустойчива в полете. Интерком продолжал трезвонить, и я кинул в него подушкой. Трубка упала, громкая связь, разумеется, не включилась. По голосу, доносившемуся из трубки, я узнал Зейдлица, хотя и не разобрал ни единого слова. Пришлось встать и поднять трубку.
– Ты зачем трубками швыряешься?! – заорал он.
– Не орите, я ее уже поднял. Слышу прекрасно.
– Нибелинмуса не видел?
– Вы имеете в виду во сне?
– Понятно. – Его голос был серьезен. – А Мартина?
Я отнял трубку и крикнул в сторону:
– Дин, дорогуша, тебя босс спрашивает. – Затем в трубку: – Он в душе. Что передать?
Там уже шли короткие гудки.
Кого еще они за ночь потеряли? – раздумывал я, натягивая штаны. Позвонил Шефу. Сонным голосом он прорычал, что Нибелинмус и Мартин куда-то пропали, комнаты физиков заперты, их собираются взламывать.
Пропустить такого я не мог.
Зейдлиц и двое его подручных стояли у двери в каюту Нибелинмуса. Они решали, чем ломать дверь. Я предложил позвать завхоза. У него есть универсальный ключ.
– Это наше внутреннее дело, – возразил Зейдлиц. – Ломайте!
Один из подручных поднял бластер и переключил его в постоянный низкоэнергетический режим.
– Помоги, – приказал мне Шеф. Он только что подошел.
– Справится, – отмахнулся Зейдлиц.
– Он не об этом, – сказал я.
– А о чем?
Вместо ответа я попросил ДАГАРца с бластером отойти в сторону и достал собственный универсальный сканер-ключ – детище нашей лаборатории спецтехники.
– Вот об этом.
Сканер-ключ справился с дверью за пятнадцать секунд.
– Вам такой подарить? – осведомился Шеф у полковника.
В каюте никого не было. Я осмотрел кровать и убедился, что в эту ночь в ней не спали. Вещи физика находились на месте. Всей толпой мы переместились к каюте Мартина. Сканер-ключ снова справился с задачей. Зейдлиц ворвался в каюту первым.
– Дьявольщина! – выругался он (нецензурные слова я, как всегда, заменяю на эмоционально-близкие цензурные).
В кресле, откинув голову, сидел доктор Нибелинмус и как будто спал. Рядом была разобрана кровать. Мартина – ни спящего, ни бодрствующего – в каюте не было.
Продолжая ругаться, Зейдлиц пощупал у Нибелинмуса пульс.
– Врача! – истошно заорал он.
– Жив? – спросил Шеф.
– Кажется…
На зов прибежал фельдшер, залечивавший мне раны после драки с ДАГАРцами. За ним семенил патологоанатом с портативным компьютером и большим черным пакетом, в котором угадывалась кастрюля для выявления галеафов.
– За каким чертом?! – зарычал на него полковник.
– Там никого не осталось, – залепетал патологоанатом. – Не мог же я оставить…
– Ладно, осмотри его.
По поводу «там никого не осталось» мы с Шефом переглянулись.
Нибелинмус действительно спал. Фельдшер приготовился взять кровь на анализ. Патологоанатом разглядывал зрачки. Насмотревшись, сделал очень содержательное заключение:
– Я ему не скоро понадоблюсь. Он стабилен.
– Что ему ввели? – спросил Зейдлиц.
– Какой-то наркотик. Мы отправим кровь на анализ.
– Его хотели убить?
– Нет, не думаю. Никакой опасности для жизни я не вижу. Если его не трогать, проспит еще несколько часов, может – сутки.
– А если трогать?
– Вы предлагаете доставить его в лабораторию? – с некоторым удивлением спросил патологоанатом.
Взяв с «трупоеда» клятву, что жизнь физика вне опасности, Зейдлиц распорядился перенести Нибелинмуса в его каюту. Одного ДАГАРца Зейдлиц оставил охранять каюту, другому приказал обыскать Терминал.
– Без Мартина не возвращайся, – предупредил он. Я заметил:
– Пожалуй, он никогда не вернется.
– Кто, Мартин? – не понял Зейдлиц.
– Нет, ваш сотрудник. Даже если Мартин остался на Терминале, нереально найти его в одиночку. Не исключено, что потом придется искать вашего сотрудника. Через неделю найдем спящим в каком-нибудь коллекторе.
Зейдлица передернуло. Он включил рацию и сказал «отставить».
– Куда подевались ваши люди? – спросил Шеф. – Только нас с Ильинским сторожило пятеро.
Оказалось, что ночью Зейдлиц перераспределил обязанности. Еще три ДАГАРца помчались за Харриганом. Двоих он отправил на Терминал Ундины, к месту сбора туристов «Галактик Трэвэлинг». Два человека срочно вылетели за детектором.
Я напомнил:
– Когда я был здесь в прошли раз, в вашем распоряжении было человек сто.
– Ста человек у меня никогда не было. Половину сотрудников я отослал следить за пассажирами «Монблана». Они еще не вернулись.
– Погодите, – вмешался Шеф. – За каким детектором вы послали людей?
– За местным.
– Который обнаружил алеф-измерение на «Монблане»?
Зейдлиц подтвердил.
– Кому он понадобился? – настаивал Шеф.
– Нибелинмус позвонил мне в три часа ночи и попросил заменить детектор на резервный. А тот доставить на Терминал.
– Он как-нибудь объяснил это?
– Пробурчал что-то научное. Я, честно говоря, не понял.
Неожиданно Шеф стал хлопать по карманам. Он искал проволочку – катализатор его мыслительных процессов.
– Наверное, оставил в каюте, – смущенно пояснил он. – Я буду у себя, – добавил он, покидая нас.
Зейдлиц направлялся в штаб. Никаких распоряжений от Шефа я не получил, поэтому вызвался его проводить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107