– Он ждет Первого Наблюдателя, – пояснил старушке философ-дуалист.
И тут меня осенило. Потребовав внимания, я со скорбью в голосе объявил, что Первый Наблюдатель умер.
Галеафы онемели от такого удара. Женщины всхлипнули. У девицы потекла тушь. Мужчины сжали кулаки и спросили, как это произошло.
– Вот как, – сказал я и продемонстрировал видеозапись умирающего галеафа, которую Шеф выпросил-таки у Зейдлица. К счастью, на записи не была проставлена дата.
– Как же мы без него? – со слезами на глазах спросила старушка.
– Мы обязаны выполнить его последнюю волю, – изрек я. – Но сначала нам необходимо покончить со шпионом. Это он выстрелом из бластера смертельно ранил Первого Наблюдателя.
Галеафы загалдели, требуя подробностей. Я показал им снимок «Ижевска» и заголовок «Убийство фокусника» в «Фаонских ведомостях».
– Первый Наблюдатель был фокусником, – пояснил я. – Шпион и убийца прибудет на Терминал с минуту на минуту. Надо устроить ему встречу. Он, без сомнения, будет вооружен, поэтому хватать его станем не сразу, а по моей команде.
– Не беда, что вооружен, – воинственно произнес инженер, – мы тоже вооружены, – с этими словами он извлек из рюкзака спортивный мелкокалиберный бластер.
– Кровопролития не будет, – отрезал я и отнял у него оружие. – Вы встретите его как Первого Наблюдателя, – инструктировал я мужчин. – А я нападу сзади, вот отсюда… – Я указал на темный угол за полуколонной, расположенной слева от входа в разгрузочный тоннель.
Они ответили, что диспозиция им ясна. Медик спросил, как мы поступим со шпионом.
– Насилие в пределах необходимой самообороны, – сказал я. – Самосуда я не потерплю. Заткнуть ему рот и связать.
Да, думал я, главное – вовремя заткнуть Кастену рот.
Хлопок разгрузочных ворот не застал нас врасплох. Все уже заняли свои места: я – за полуколонной, мои подопечные – по обе стороны от входа в тоннель. Кастен шел быстро и уверенно; за несколько шагов до выхода он крикнул:
– Эй, здесь есть кто-нибудь?
– Есть!!! – завопили галеафы мужского пола.
– Сюрприз! – весело закричали дамы и запрыгали, хлопая в ладоши.
– Где Харриган? – спрашивал Кастен, отбиваясь от дам. Тем временем мужчины заходили сзади.
Не дожидаясь, когда грянет «HB-day», я выскочил из засады – немного раньше, чем планировалось. Мы с Кастеном оказались лицом к лицу.
За полтора года скитаний блондинистые кудри поредели, и его голова стала напоминать полуобдутый одуванчик. Лицо приобрело бледно-восковой оттенок. В глазах, остававшихся как прежде – голубыми, мелькнуло удивление, рука потянулась к молнии на куртке. Я заметил багровый шрам между костяшками. Добраться до бластера он не успел: философ и инженер повисли у него на руках. Я сбил ему дыхание и полез за пластырем. У двух галеафов еле хватало сил держать вырывавшегося Кастена. Медик много суетился, но больше мешал. Пришлось отставить пластырь и первым делом нацепить Кастену наручники. Он успел восстановить дыхание и заорал:
– Безумцы, что вы делаете! Я свой, я брат ваш, я Наблюдатель. Это я устроил транспортировку! Позовите сейчас же Харригана!
Я ничего не мог с этим поделать: Кастен лежал на полу, на нем лежали инженер, философ и старушка, у которой съехал парик. Я не мог даже пнуть его, не попав в кого-нибудь из своих. От пластыря он уворачивался.
– Это он! – закричал Кастен, когда я попал в его поле зрения. – Он ваш враг! Вы видели его у Рассвела…
Это было уже слишком. Я никогда не бил лежачих рукояткой бластера, но тут пришлось. К счастью, никто не понял, о ком он кричал. Отдуваясь, галеафы слезли с его спины.
– Вы убили его! – возмутился медик.
Сексапильная девица взвизгнула. Старушка поправила парик.
– Чушь, он без сознания, – возразил инженер. – И куда его?
– Куда-нибудь подальше, – сказал я. – Он больше не опасен.
Кастена оттащили в ту дверь, сидя за которой я пересчитывал галеафов. Я залепил ему рот, связал ноги проволокой, забрал оружие и документы.
– Нам больше ничего не грозит? – трусливо спросил медик.
– Ничего. Сидим и ждем. Вам так было сказано? – я обратился к подруге философа. Та с жаром закивала.
– А сколько ждать? – настаивал медик.
Иначе говоря, сколько времени займет восстановление транспортировки. Час? два? три? Я дал Зейдлицу и компании полных четыре часа.
– Так долго… – с тоскою вымолвила старушка.
– Отдыхайте, – сказал я. – И набирайтесь сил.
Галеафы разбрелись по углам. Историчка положила голову на колени философу. Медик заигрывал с сексапильной девицей. Инженер смотрел в потолок и поругивал современных строителей. Старушка тихо рассматривала снимки внуков и правнуков. Она поманила меня пальцем. Я подумал, что она собирается показать мне правнуков. Подошел и присел возле нее.
– Спасибо вам за цветы, – прошептала старушка, глядя мне в глаза доверчивым и благодарным взором. – Это было так трогательно с вашей стороны.
Я взял из ее рук снимок с какой-то темноволосой девушкой. О каких цветах она, черт побери, толкует?
– Да ну что вы, – пробормотал я, – это так, ерунда. А это кто?
– Внучка. Заканчивает колледж.
Вспомнил. Но в тот день на ней был не сиреневый парик, а платиновый. На Терминале Хармаса старушка получила от меня букет мимоз вместо стюардессы Анны.
– Впервые капитан корабля подарил мне цветы, – продолжала она. – Наверное, вы уже тогда знали, кто я.
– Конечно знал.
Нет, так сыграть невозможно. Она действительно принимает меня за Харригана. Повезло. А что остальные? Философ и историчка встретились мне на Земле. С инженером я обсудил неисправности Канала перед транспортировкой. Кастен, скорее всего, следил за мной на Ундине. Девица и медик…
Я посмотрел на новообразовавшуюся парочку. Медик девицу о чем-то расспрашивал, девица смущенно отводила глаза. Я напряг память. Бесполезное занятие: при моей общительности нельзя было гарантировать, что я их никогда не встречал.
Я покинул старушку под тем предлогом, что мне необходимо допросить шпиона.
Услышав меня, Кастен застонал. Я плотно прикрыл дверь и включил фонарь.
– Твое счастье, что у тебя нет насморка.
Он прогудел что-то грозное. Я ответил, что собираюсь отодрать уголок пластыря, но если он только попробует говорить громче, чем я – сейчас, я снова применю бластер – ствол или рукоятку – в зависимости от того, насколько он меня разозлит.
Кастен с пониманием покивал.
– Чего вы добиваетесь? – прошипел он, получив относительную свободу слова.
– Хочу стать галеафом. Когда и где произойдет Передача?
– Если вы здесь, то должны знать.
– Мне нужен точный ответ. Вы планировали взять один из местных кораблей или Передача произойдет непосредственно на Терминале?
Помолчав, он сказал:
– Предлагаю вам достойную сделку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107