- К'нитий сын! - завыл Ре-Виджар. - Твоя мать сношалась с корнем! Я
последую за тобой до самого Пойолавомаара, а оттуда доберусь до Арзудуна,
где я соберу флот и сравняю со льдом твой мерзкий город! Ты умрешь такой
страшной смертью, какую и представить себе не можешь!
Ракосса сделал мест отвращения.
- Нет такой смерти, которую мы не могли бы себе представить. - Он
повернулся к стоящему рядом с ним сквайру. - Давай докажем ему это делом.
- Он положил лапу на копье сквайра. - Лучше убить его сейчас, а не
передоверять это созданиям океана.
Он потянул, но сквайр не отпустил копья.
Ракосса вперился в лицо раненого солдата изумленным взором.
- Мы подарим тебе новое копье, унтер-офицер. А может, ты сам желаешь
убить его на льду?
Когда солдат не отозвался, Ракосса снова потянул, на этот раз
сильнее, но тран по-прежнему не отдавал свое оружие.
- Ты хочешь к нему присоединиться? - голос Ракоссы окрасился
изумленным неверием. - Отдай нам свое копье, сквайр, иначе мы...
- Ты ничего не сделаешь, - произнес напряженный голос.
Ракосса резко обернулся, став лицом к тому, кто произнес эти
невероятные слова. Да, он несомненно узнает молодого офицера. Разве он не
кричал так же восторженно, как остальные, когда Ракосса впервые объявил о
намерении преследовать сбежавших из Пойолавомаара пришельцев. И разве он
не видел его в совете с тек пор?
- Я зовусь Т'хозжер, сын Т'хоза из Четырех Ветров, из семейства,
которое много поколений служило Пойолавомаару.
Лунный свет придал его юным чертам лица угрожающее выражение,
заблестел на тонком мече, который офицер приставил к груди ландграфа.
- Пусть будет так, Т'хозжер, ты больше не офицер, - голос Ракосса
перешел в крик. - Ты даже не сквайр - ты никто! - Он поднял лапу, чтобы
оттолкнуть острие меча в сторону. Т'хозжер наклонился вперед, проколов
грудь противника как раз над грудиной. Ракосса застыл на месте.
Оглядев круг, он увидел застывшие лица матросов и офицеров, раненых и
невредимых. Никто не произнес ни слова.
- Что происходит? Вы что, все с ума сошли?
- Нет, Ракосса из Пойолавомаара. Мы вернулись к разуму. - Т'хозжер
махнул свободной лапой в сторону маленькой, вырисовавшейся силуэтом,
фигурки Ре-Виджара на льду. - Ты обвиняешь его во всем, что произошло. Это
не его вина. Мы из Пойолавомаара всегда гордились тем, что ведем торговлю
и войну самостоятельно, не допуская ни помощи, ни вмешательства
посторонних. Ты искал помощи у тех, кто даже не был транами, последовал
совету того, кто не с Семи Вершин. Из-за этого мой брат Т'сунжер и много
друзей моего детства лежат мертвыми на пороге чужого города, который не
желал нам зла. Их сердца пронзили стрелы или копья, их тела сломаны
скалами.
- Но ведь ты сражался не менее яростно, чем другие, - снова возвысил
голос Ракосса.
- Я сражался за город Семи Вершин, за Пойолавомаар, мой дом, за моих
друзей и спутников. Я сражался, потому что иначе пришлось бы бежать.
Офицер Пойолавомаара не бежит, оставляя друзей сражаться и умирать без
него. На нас не падет позор этого поражения, потому что мы сражались
вслепую.
Окружающие солдаты одобрительно загудели.
- Мы были ослеплены твоими словами и положением, которое ты
унаследовал. Мы разделили твое безумие. Это, а не поражение в битве, будет
позором, который мы должны будем нести до самой смерти. Уже давно
говорили, что ты безумен, Ракосса из Пойолавомаара. Те, кто были не
согласны с тобой или слишком расходились с тобой по мнениях, слишком часто
исчезали в эти последние годы.
- Мы - ваш ландграф, - гневно сказал Ракосса. - Мы стоим перед вами
как ваш законный правитель и глава.
- Ты больше не правитель и не глава. С этого момента, - он
передразнил недавние слова, сказанные самим Ракоссой, - ты никто.
Ракосса обвел взглядом круг мрачных солдат, мужчин и женщин.
- Тысяча металлических плед солдату, который убьет этого предателя! -
Никто не двинулся. - Две тысячи! - Потом: - Я сойдусь и сделаю
соправительницей женщину, которая убьет его!
Это вызвало первый отклик у собравшихся: мяукающий смех нескольких
солдат-женщин.
Одна сказала:
- И жить с ужасом, который ты вселил в свою наложницу Тиильям Хох? Я
не верила слухам о том, что ты с ней творил. Но теперь я думаю, что они
может, были еще преуменьшены.
Ракосса все еще не мог понять, что происходит.
- Офицеры готовьтесь поднять паруса! Солдаты, матросы, по местам!
- Через борт! - Т'хозжер немного сильнее надавил на свой меч. Кровь
быстрее заструилась по серому меху. - Присоединяйтесь к своему другу и
союзнику.
Ошеломленный Ракосса переполз через ограждение.
- Мы пойдем следом, мы всех вас насадим на вертела по кухням. Мы
выпотрошим на ваших глазах ваших самок и щенят!
Т'хозжер перегнулся через борт плота, убедившись, что теперь уже
экс-ландграф Пойолавомаара спрыгнул на лед. Потом он, измученный,
повернулся к помощнику, ставшему капитаном плота и сказал единственное
слово:
- Домой.
Все члены кружка разошлись по своим местам, были даны сигналы четырем
остальным плотам. Т'хозжер вложил меч обратно в ножны, привязанные к его
правой ноге.
- А что молокинцы? - спросил один из солдат. - Они не захотят нам
мешать?
- Когда мы сможем преодолеть нашу гордыню, мы вернемся к каньону
кораблестроителей и помиримся с ними, что нам следовало сделать
давным-давно. Характер отношений Пойолавомаара с соседями будет меняться.
Жалкие остатки некогда огромного флота начали ловить ветер в паруса и
заскользили на северо-восток. Т'хозжер перешел на корму. Там видны были
все уменьшающиеся фигуры: темные пятна на фоне льда.
- Что ты видишь, Т'хозжер-капитан?
Это спросила одна из женщин, та, что высмеяла нелепое смехотворное
предложение Ракоссы.
- Дерутся. Пытаются перегрызть друг другу глотки, - сказал он ей,
сощурившись в освещенную луной даль. - Кажется, Ре-Виджар из Арзудуна
сейчас наверху, но становится все труднее разобрать.
Он хмыкнул и отвернулся: две молотящие друг друга фигуры превратились
в еще одно пятно на поверхности бело-голубого океана.
В каньоне Молокина несколько фигур двигались на ветру и колоде.
Рассеявшись среди камней и мертвых, они собирали личные вещи солдат
Молокина, а также оружие и доспехи противника, еще не растащенные
победителями-солдатами.
Одна фигура не двигалась. Она сидела на деревянной балке,
отколовшейся от какого-то разбитого плота и смотрела туда, где скалы
сменялись сверкающим ледяным морем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97