Можно
снова поставить паруса и попытаться пробраться через стену леса. Если это
не удастся, тогда у нас не будет места для маневра, и станет неимоверно
трудно пятиться назад и пробовать выбрать другой курс. Кроме того, я котел
бы оставить этот выход на крайний случай, если громоед свернет с прямого
пути и неожиданно бросится на нас.
- А вот мне уже ясно, что нам надо сделать, - послышался громкий
голос. На штурвальную палубу поднялся Септембер. - Мы дождемся его и
постараемся проскользнуть позади.
Та-ходинг обвел глазами всех собравшихся вокруг него. Обычная
веселость покинула его, уступив место деловитости.
- Тогда решено, - и он отошел к поручням, отдавая приказания.
По окончании финальных приготовлений последовали двадцать минут
томительного ожидания. Все моряки стояли на своих местах, а рыцари и
оруженосцы были готовы помочь им, где и когда это будет необходимо. Кваны
попрятались в свои норы, и последний миуорлф, словно сошедшая с ума
механическая игрушка, шустро пробирался между стволами деревьев, будто
пытаясь поскорее убраться из этого места.
Вскоре к завыванию ветра стал примешиваться новый низкий звук,
периодическое рокочущее дыхание - похоже было, словно звездолет модели КК
несется с превышающей скорость света быстротой. Этан видел ставанцера
только один раз, и из предыдущей встречи ему было известно, что шум
возникает из-за способа передвижения ставанцера. Выбрасывая воздух из
направленных вниз сопел, что имелись у него сзади, животное могло медленно
скользить по льду на своем блестевшем от жира брюхе, отталкиваясь и
цепляясь парой растущих вниз клыков, что выступали с верхней челюсти -
хотя эту кожистую складку едва ли мощно было так назвать.
Рев и рокот приближались. "Сландескри" задрожал, когда лед вокруг
него начал прогибаться в такт движению страшного чудовища.
Этан испытывал невообразимое желание вскарабкаться на мачты,
подняться над вершинами деревьев, чтобы можно было что-нибудь рассмотреть.
Но он оставался на месте, стараясь не мешать морякам.
Невнятное бормотание донеслось от сидевших на высоких реях матросов,
глаза которых были прикованы к чему-то, еще невидимому с палубы. Этан
устремил взор вперед.
В дальнем конце грубой просеки, над которой они так старательно
трудились, срубая коричневатые стволы, показалась огромная туша. Она
возвышалась надо льдом примерно метров на двадцать. Черная утроба пожирала
поваленные стволы пика-педана с ненасытной жадностью, пока роговистая
нижняя губа (она же челюсть) втягивала со льда богатый питательными
веществами растительный сок.
Один раз верхняя челюсть приподнялась, и страшные бивни вонзились в
лед с такой силой, что стоявший на расстоянии примерно в одну куджату
"Сландескри" закачался. Лед, корни деревьев и их богатые протеином
растительные узлы были безжалостно поглощены этим чудовищем: протеин,
корни и стволы станут живой тканью и превратятся в топливо, а растаявший
лед будет выброшен через отверстие наружу.
Упорно вгрызаясь в стену свежих стволов пика-педана, громадная голова
исчезла из виду. Словно древний поезд, из тех, что ходили когда-то по
снежным равнинам, темно-серая туша проползла поперек их тропы. Колючки
огромных размеров и жуткие наросты торчали из боков и спины левиафана,
словно фантастический лес, - частные джунгли, куда никто не смел ступить.
Рокочущий рев от поглощения пищи и выбросов воздуха нарастал с
оглушительной силой.
К счастью, ставанцер плохо видел и плохо слышал, поглощенный жизненно
необходимой работой. Ставанцеры не нуждались в этих чувствах, так как им
было некого и нечего бояться. Животное почти скрылось из виду, и его тупой
хвост последовал за туловищем и страшной головой, так что чудище не
обратило никакого внимания на замерший "Сландескри" и его молчаливую
команду.
Тварь исчезла, но они все еще слышали сопровождавшие его трапезу
звуки, пока ставанцер упорно двигался к западу.
Хотя и было трудно судить объективно при встрече с такой махиной,
неопровержимо подтверждавшей могущество и разнообразие творений природы,
Этан прикинул, что длина ставанцера должна быть где-то между семьюдесятью
и восемьюдесятью метрами. Это был взрослый зверь - но, если верить тому,
что Этану говорили, еще не самый большой. Да и виденный им самим ранее
зверь был куда больше. Он сомневался, что этот экземпляр весил более
двухсот пятидесяти тонн.
Им следовало подождать еще примерно с полчаса, прежде чем они были бы
в безопасности, но моряки проявляли беспокойство, горя желанием пуститься
в путь. Опасение, что громоед может свернуть с дороги, а они были печально
известны непредсказуемостью своего поведения, и броситься на них, отравило
кровь моряков ядом страха, но ждать долго не было сил. Наконец даже обычно
терпеливый Та-ходинг крикнул:
- Все паруса подняты Держись за ветер!
Ледовые якоря уже давно были подняты. Неуклюже, но с гораздо большей
грацией, чем громоед, "Сландескри" начал движение вперед. Корабль
застонал, когда пять дюраллоевых катков стали избавляться от накопившихся
вокруг них снега и льда.
Скрежет ходовиков превратился в ровное шуршание, когда огромный
корабль набрал скорость. Два, четыре, девять, пятнадцать километров в час.
Двадцать. Тридцать - и знакомое шелестящее "зинг" послышалось снизу, где
полозья резали лед. Они приближались к концу короткой просеки,
прорубленной в лесу командой корабля.
- Лево руля! Выполняй команду!
Оба штурвальных вцепились в массивное деревянное колесо, стараясь
сладить с ним. Там, где более пригодилась бы гидравлика, вынуждены были
работать мускулы. Резанувший по нервам скрежет и визг послышались из-под
пятого, направляющего ходового катка, когда он начал медленно
поворачиваться. Моряки наверху отчаянно спешили поставить паруса и
повернуть реи в нужном направлении.
И вот упорно, с неожиданной быстротой, "Сландескри" стал поворачивать
на левый борт.
Оба штурвальных пытались удержать рулевое колесо, когда ноги их
оторвались от палубы. Септембер метнулся к штурвалу, уцепившись за него
слева. Та-ходинг помог ему. Масса четырех тех удержала штурвал, ходовик
сохранил нужное положение, и корабль продолжал поворачиваться, хотя
скорость сто все возрастала.
Теперь Септембер и Та-ходинг могли отойти в сторону. Ноги
штурвального справа коснулись деревянного настила палубы, когда
критическая точка поворота была пройдена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
снова поставить паруса и попытаться пробраться через стену леса. Если это
не удастся, тогда у нас не будет места для маневра, и станет неимоверно
трудно пятиться назад и пробовать выбрать другой курс. Кроме того, я котел
бы оставить этот выход на крайний случай, если громоед свернет с прямого
пути и неожиданно бросится на нас.
- А вот мне уже ясно, что нам надо сделать, - послышался громкий
голос. На штурвальную палубу поднялся Септембер. - Мы дождемся его и
постараемся проскользнуть позади.
Та-ходинг обвел глазами всех собравшихся вокруг него. Обычная
веселость покинула его, уступив место деловитости.
- Тогда решено, - и он отошел к поручням, отдавая приказания.
По окончании финальных приготовлений последовали двадцать минут
томительного ожидания. Все моряки стояли на своих местах, а рыцари и
оруженосцы были готовы помочь им, где и когда это будет необходимо. Кваны
попрятались в свои норы, и последний миуорлф, словно сошедшая с ума
механическая игрушка, шустро пробирался между стволами деревьев, будто
пытаясь поскорее убраться из этого места.
Вскоре к завыванию ветра стал примешиваться новый низкий звук,
периодическое рокочущее дыхание - похоже было, словно звездолет модели КК
несется с превышающей скорость света быстротой. Этан видел ставанцера
только один раз, и из предыдущей встречи ему было известно, что шум
возникает из-за способа передвижения ставанцера. Выбрасывая воздух из
направленных вниз сопел, что имелись у него сзади, животное могло медленно
скользить по льду на своем блестевшем от жира брюхе, отталкиваясь и
цепляясь парой растущих вниз клыков, что выступали с верхней челюсти -
хотя эту кожистую складку едва ли мощно было так назвать.
Рев и рокот приближались. "Сландескри" задрожал, когда лед вокруг
него начал прогибаться в такт движению страшного чудовища.
Этан испытывал невообразимое желание вскарабкаться на мачты,
подняться над вершинами деревьев, чтобы можно было что-нибудь рассмотреть.
Но он оставался на месте, стараясь не мешать морякам.
Невнятное бормотание донеслось от сидевших на высоких реях матросов,
глаза которых были прикованы к чему-то, еще невидимому с палубы. Этан
устремил взор вперед.
В дальнем конце грубой просеки, над которой они так старательно
трудились, срубая коричневатые стволы, показалась огромная туша. Она
возвышалась надо льдом примерно метров на двадцать. Черная утроба пожирала
поваленные стволы пика-педана с ненасытной жадностью, пока роговистая
нижняя губа (она же челюсть) втягивала со льда богатый питательными
веществами растительный сок.
Один раз верхняя челюсть приподнялась, и страшные бивни вонзились в
лед с такой силой, что стоявший на расстоянии примерно в одну куджату
"Сландескри" закачался. Лед, корни деревьев и их богатые протеином
растительные узлы были безжалостно поглощены этим чудовищем: протеин,
корни и стволы станут живой тканью и превратятся в топливо, а растаявший
лед будет выброшен через отверстие наружу.
Упорно вгрызаясь в стену свежих стволов пика-педана, громадная голова
исчезла из виду. Словно древний поезд, из тех, что ходили когда-то по
снежным равнинам, темно-серая туша проползла поперек их тропы. Колючки
огромных размеров и жуткие наросты торчали из боков и спины левиафана,
словно фантастический лес, - частные джунгли, куда никто не смел ступить.
Рокочущий рев от поглощения пищи и выбросов воздуха нарастал с
оглушительной силой.
К счастью, ставанцер плохо видел и плохо слышал, поглощенный жизненно
необходимой работой. Ставанцеры не нуждались в этих чувствах, так как им
было некого и нечего бояться. Животное почти скрылось из виду, и его тупой
хвост последовал за туловищем и страшной головой, так что чудище не
обратило никакого внимания на замерший "Сландескри" и его молчаливую
команду.
Тварь исчезла, но они все еще слышали сопровождавшие его трапезу
звуки, пока ставанцер упорно двигался к западу.
Хотя и было трудно судить объективно при встрече с такой махиной,
неопровержимо подтверждавшей могущество и разнообразие творений природы,
Этан прикинул, что длина ставанцера должна быть где-то между семьюдесятью
и восемьюдесятью метрами. Это был взрослый зверь - но, если верить тому,
что Этану говорили, еще не самый большой. Да и виденный им самим ранее
зверь был куда больше. Он сомневался, что этот экземпляр весил более
двухсот пятидесяти тонн.
Им следовало подождать еще примерно с полчаса, прежде чем они были бы
в безопасности, но моряки проявляли беспокойство, горя желанием пуститься
в путь. Опасение, что громоед может свернуть с дороги, а они были печально
известны непредсказуемостью своего поведения, и броситься на них, отравило
кровь моряков ядом страха, но ждать долго не было сил. Наконец даже обычно
терпеливый Та-ходинг крикнул:
- Все паруса подняты Держись за ветер!
Ледовые якоря уже давно были подняты. Неуклюже, но с гораздо большей
грацией, чем громоед, "Сландескри" начал движение вперед. Корабль
застонал, когда пять дюраллоевых катков стали избавляться от накопившихся
вокруг них снега и льда.
Скрежет ходовиков превратился в ровное шуршание, когда огромный
корабль набрал скорость. Два, четыре, девять, пятнадцать километров в час.
Двадцать. Тридцать - и знакомое шелестящее "зинг" послышалось снизу, где
полозья резали лед. Они приближались к концу короткой просеки,
прорубленной в лесу командой корабля.
- Лево руля! Выполняй команду!
Оба штурвальных вцепились в массивное деревянное колесо, стараясь
сладить с ним. Там, где более пригодилась бы гидравлика, вынуждены были
работать мускулы. Резанувший по нервам скрежет и визг послышались из-под
пятого, направляющего ходового катка, когда он начал медленно
поворачиваться. Моряки наверху отчаянно спешили поставить паруса и
повернуть реи в нужном направлении.
И вот упорно, с неожиданной быстротой, "Сландескри" стал поворачивать
на левый борт.
Оба штурвальных пытались удержать рулевое колесо, когда ноги их
оторвались от палубы. Септембер метнулся к штурвалу, уцепившись за него
слева. Та-ходинг помог ему. Масса четырех тех удержала штурвал, ходовик
сохранил нужное положение, и корабль продолжал поворачиваться, хотя
скорость сто все возрастала.
Теперь Септембер и Та-ходинг могли отойти в сторону. Ноги
штурвального справа коснулись деревянного настила палубы, когда
критическая точка поворота была пройдена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97