- Может быть, и нет, - он понимал, что с этой взволнованной особой
лучше не спорить. - Я ведь могу только попытаться помочь в меру моих сил
друзьям, к которым так сильно привязался.
Тиильям проворчала что-то невразумительное и удалилась. Этан не мог
понять, выразила ли она свое глубокое убеждение, или этот вызов и ее
резкость были навязаны ей воспоминаниями о Ракоссе. Из-за него она могла
чувствовать недовольство всеми, кто выглядел благополучным или проявил
оптимизм. Или, возможно, просто был мужчиной.
Но все-таки он стал обдумывать ее слова, отвлекшись от бурных эмоций,
сопровождавших их. Насколько глубоко знал он любого из транов? Он считал
Эльфу, Гуннара и многих других своими друзьями, но должен был признать,
что бывали случаи, когда он не знал, как разгадать их логику, а у них были
такие же проблемы с ним. Может быть, они были обречены психологически
существовать всегда, как друзья по переписке: можно общаться, но только на
расстоянии, только будучи умственно чуждыми друг другу, разделенными
безграничным морем непонимания? Так что, пожалуй, действительно он не знал
их так хорошо, как ему казалось. А что касается того, что он никогда их не
узнает, это, надо надеяться, было всего лишь поверхностным суждением той,
которая привыкла к крайностям.
В одном, правда, он был уверен. Несмотря на все уверения Тиильям,
контакт с Содружеством и членство в нем изменят транов и весь их мир. Это
уже случалось с другими отставшими в развитии народами. Некоторые из них
уже достигли положения, равного с людьми, вступили в Содружество с правом
решающего голоса. Другие упорно к этому стремились. Настойчивость в
сочетании с доброжелательным патронажем Содружества и Объединенной Церкви
помогут любому не слишком развитому обществу приблизиться к открытой
цивилизации с технологиями и путешествиями по Вселенной, с наименьшим
риском и трудностями существования. А то, что сомнения в необходимости
всего этого у него были, отрицать глупо. Но эти переживания исчезнут, как
только они вернутся в "Медную обезьяну" и свои открытия, выводы и
рекомендации передадут администрации. И сделать это гораздо важнее, чем
ездить по планете, надеясь присоединить как можно больше новых государств
к транской конфедерации. Он не сомневался, что они могут далеко обойти
острова Пойолавомаара и мирно вернуться в Арзудун. Септембер полагал
именно так, но твердой уверенности у них не было.
Этан вдруг понял, что упустил звено в логической цепочке. Что они
смогут сделать, что они должны будут сделать, достигнув отдаленного
аванпоста землян? Кому смогут они доложить? Он все еще не знал, чем
собственно были связаны Джобиус Трелл и Колоннин Ре-Виджар? Была
вероятность того, что Трелл взаимодействовал непосредственно с ландграфом
Арзудуна. Септембер тоже так думал, но твердых доказательств у них не
было. Не то, чтобы он был склонен отмахиваться от мнения гиганта.
Септембер неоднократно намекал, что привык иметь дело с более высокими
представителями власти, чем Этан, и что анализировать мотивы и действия
управляющей элиты для него не ново.
Надо принять во внимание то, что Трелл был резидентом землян и
полностью был в курсе всех аспектов деятельности аванпоста. На "Медной
обезьяне" было несколько миротворцев-психологов, направленных туда больше
для защиты туземцев от землян, чем наоборот. Сотрудничали ли они с Треллом
или непосредственно с Ре-Виджаром? И что за личности, занимающиеся
таможней, имеющие дела с начальником порта Ксенаксисом, не говоря уже о
доступе к базе данных и передающим компьютерам? Кому из небольшого числа
сотрудников аванпоста можно доверить столь важные открытия? Кто возьмется
не только оформить всю информацию, возможно, против желания
враждебно-настроенных чиновников, но и передать эти сведения неподкупным в
Центре Содружества, где они мгновенно разойдутся так широко, что ни Трелл,
ни кто другой не смогут их скрыть?
С этим вопросом он пришел к Септемберу. Гигант сидел на замерзшем
берегу, его белые волосы сливались с общим фоном моря и суши. Он сидел, не
двигаясь, просто глядел на припорошенные снегом выступы, идущие по стенам
каньона. Видеть его погруженным в размышления, было необычно.
- Все еще на подходе. - Это присловье транов давно вошло в
расширяющийся запас межпланетных поговорок.
- Ммм? А, привет, дружище ("Он какой-то странно тихий", - подумал
Этан, когда Септембер снова уставился на лед). - Уже нет.
- О чем тогда вы думаете?
- О моем брате. По крайней мере о человеке, который когда-то был моим
братом.
- Вы сказали: "Однажды у меня был брат". Я не понял, что вы имели в
виду, говоря "однажды".
Губы Септембера дрогнули в улыбке. Он наблюдал за играми мохнатых
существ размером с жука. Они исполняли что-то вроде балета на льду, изящно
скользя там, где берег переходил в замерзшую реку.
- Полагаю, что формально мы все еще остаемся братьями. Раз уж имели
одних родителей, полагаю, от этого никуда не деться. Но не видел его уже
лет двадцать или двадцать пять. Я с тек пор сильно вырос. Иногда думаю, а
вырос ли он, и сомневаюсь.
- Если вы не виделись с ним, откуда же вам знать, вырос он, как вы
говорите, или нет.
- Не понимаете, Этан. Соубилл родился негодником. - Шли долгие минуты
молчания. Септембер поднял глаза от жуков к мчащимся наверху облакам. -
Слишком рано ввязался в гнилое дело. И это было началом дальнейшего.
- В какое дело?
Септембер почти никогда не говорил о себе, а если говорил, то
шуточки. Застать его в таком разговорчивом настроении, да еще когда он
вспоминал прошлое, было настолько необычно, что Этан забыл, зачем он его
разыскивал.
- Он слишком глубоко нырнул в пучину, короче говоря, он научился быть
эмоманом.
Этан знал о существовании мужчин, женщин и транссексуалов, которые
предавали эмоции. Их деятельность была вне закона, но то, что они
продавали, лучше было бы оставлять в самой далекой и темной палате
психушки. Закон Содружества, гарантирующий свободу личности, защищал их от
репрессий, хотя не мог предотвратить убийства то одного, то другого из
них, - тех, которые становились слишком смелыми или долго оставались на
одном месте. Побочные социальные эффекты их профессии были так опасны, что
лишь немногие посвящали этому всю свою жизнь. Эмоманы, мужчины или
женщины, редко становились богатыми. Однако в этой профессии были свои
достоинства, из-за которых некоторые продолжали ей заниматься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97