- Передайте ей, что у нас тоже все хорошо,- попросил Константин.- Может быть, удастся встретиться. Но подробностей о наших занятиях, пожалуйста, не сообщайте. Начнет думать, переживать...
- А соли мы ей добудем, пусть не сомневается,- добавил Владимир.- Для нас это не проблема.
- Ну орлы! Ну и ребята! - воскликнули собеседники.- Берегите себя, не лезьте на рожон. Молодые ведь, жить надо!
- Если каждый будет беречься, кто же фашистов победит? - серьезно спросил Константин.
Все промолчали. Вопрос был по-юношески прям и жесток. К тому времени в Минске геройской смертью пали сотни подпольщиков, и никто не знал, сколько жертв предстоит принести еще.
Старшие товарищи сердечно попрощались с братьями Сенько и снабдили их листовками для распространения в оккупированном городе.
Вскоре Владимир и Константин блестяще подтвердили свою репутацию смелых, оперативных, деловитых подпольщиков, людей, верных данному слову.
Замполит Гром и я сидели в штабной палатке нашего летнего лагеря, работая над очередным воззванием к населению Минска. Неподалеку послышался гудок автомашины. Мы встрепенулись и прислушались.
- Опять кто-то пожаловал,- пробормотал Гром.- Новые перебежчики?
Выйдя из палатки, увидели за деревьями большой немецкий грузовик марки "бюсинг", окруженный партизанами. Подошли поближе. У машины возились Анатолий Чернов и два молодых эсэсовца, курчавые, ловкие и стройные. Чернов сейчас постоянно находился с другими разведчиками на нашем форпосте в Озеричине, и я решил, что это он отбил у врагов автомобиль и пригнал его в лагерь. А эсэсовцы, вероятно, пленные, но почему вооружены пистолетами и не под охраной? Надо сказать, солдаты и офицеры войск СС не так часто сдавались живыми партизанам, отлично зная, что их ждет справедливый народный суд, и перебежчиков из их среды тоже почти не было. Выходит, случай исключительный и надо в конце концов разобраться.
Гром и я ожидали доклада Чернова, а тот вдруг сказал эсэсовцам:
- Командир отряда и замполит. Знакомьтесь. Парни в черных мундирах отрекомендовались:
- Константин Сенько.
- Владимир Сенько.
- Так вот вы какие, наши орлы! - ласково повторял Гром, пожимая руки славным ребятам.
Я тоже говорил им что-то хорошее, был взволнован встречей.
- А что же у вас в машине, друзья? Владимир ответил:
- Соль, сахар, табак, мука и прочая мелочь.
- Хороша мелочь! - воскликнул замполит.- Откуда?
- Из немецких складов,- пояснили братья Сенько.- Михаил Гуринович передал, что у сестренки не всегда соли хватает в борще, вот мы и решили ей пособить.
- Как же вам удалось?
- Очень просто. Увидели у склада машину с грузом и решили угнать. Новый наш подпольщик Михаил Иванов заговорил зубы охране, а мы вскочили в кабину и дали газ. Темно было, не поймали.
- Ну и парни! Ну и ловкачи! - зашумели партизаны.
- Не ловкачи, а храбрецы! - поправил Гром.- Великолепное самообладание, точный расчет.
- Лихости тоже хватает,- заметил я.- Ну, да мы еще поговорим об этом. А сейчас объявляю вам благодарность за удачно проведенную операцию.
- Спасибо... Служим Советскому Союзу...- растерянно, вразнобой ответили братья.
Партизаны заулыбались, видно было, что скромность молодых подпольщиков понравилась всем не меньше их отваги.
К машине подбежали женщины из хозяйственного взвода, и среди них Мария Сенько. Узнав и обняв братьев, она не удержалась, расплакалась. Владимир и Константин ее успокаивали:
- Полно, полно, сестренка. Соли у тебя теперь будет достаточно.
- Ах, при чем здесь соль,- жалобно бормотала Мария.- За вас, дураков, опасаюсь. Чем вы там в городе занимаетесь, да еще в черной форме? Головой рискуете...
- Риск - мужское дело,- сказал я ей.- Братья твои - герои, а чтоб стали осторожней, я с ними поговорю.
Гром и я увели ребят в штабную палатку и подробно с ними побеседовали. Прежде всего я запретил им совершать налеты на продовольственные склады. Особой нужды для отряда в этом не было, и рисковать собой на таких акциях не стоило. Братья Сенько получили совет о мерах соблюдения предосторожности в подготовке и проведении боевых операций. Мы дали им задание связаться с крупным минским подпольщиком, известным врачом профессором Евгением Владимировичем Клумовым, попросить его помочь в распространении написанного нами воззвания к интеллигенции с призывом всеми силами противодействовать захватчикам в разграблении научных и художественных ценностей.
Братья выполнили поручение. Профессор Клумов, внесший большой вклад в нелегальную работу, оборудовавший для белорусских партизан два полевых госпиталя, снабжавший медикаментами несколько отрядов, спасавший от гибели советских патриотов, попавших в лапы врага, стал сотрудничать и с нашим спецотрядом. Но осенью 1943 года его схватили ищейки СД, а на следующий год он погиб в застенке вместе с женой, Г. Н. Клумовой.
В августе мы и сами провели операцию по освобождению 60 военнопленных. Занимались ею Максим Воронков и Михаил Гуринович с помощью подпольщиков. В одной из секций фашистского лагеря, где была власовская охрана, провели разъяснительную работу среди солдат, те перешли на нашу сторону и привели с собою пленных. Многие из них были в ужасном состоянии, им потребовалась длительная медицинская помощь наших врачей Лаврика, Чиркина и Островского. Впоследствии все освобожденные узники стали участвовать в боевой деятельности отряда.
На новой встрече в Озеричине командир подпольной группы Константин Илларионович Мурашко сообщил, что почти все маломагнитные мины израсходованы.
- Так быстро? - удивился я.
Мурашко доложил, что диверсии совершаются беспрерывно, причем подпольщики уничтожают только составы с горючим. Этот вид перевозок особенно важен для фашистских войск, действующих на фронте. Олег Фолитар заминировал восемь цистерн, Игнат Чирко - шесть. Однако результаты операций далеко не полные, потому что мины устанавливаются с шестичасовым заводом и взрываются в пути уже за Борисовом. О шести диверсиях известно, что они привели к уничтожению восьми цистерн. В группе появился новый товарищ - служащий станции Минск-Пассажирская Гаврилов. На аэродроме, где у нас была одна Зоя Василевская, тоже рост рядов: Александра Никитина, владеющая немецким языком, военнопленные Василий Оперенко и Борис Капустик. Ведется разведка, есть мысль заминировать самолеты.
Мы подробно обсудили это предложение и решили, что оно весьма заманчиво, к его осуществлению надо лишь тщательно подготовиться, чтоб нанести удар побольнее и уберечь от гибели исполнителей. Я передал Константину Илларионовичу шесть мин и условился о тайнике, через который буду получать от него информацию об аэродроме.
Несмотря на запрет, братья Сенько вновь привели в лагерь машину с продуктами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159