- В деревню Шантаровщина! - приказал я Меньшикову.
Он ускакал вперед. Бойцы легли в сани, отпустили вожжи, и лошади понеслись. Рядом с колонной стали рваться мины, но быстрые кони выносили нас из-под обстрела.
Вблизи от Шантаровщины мы встретились с отрядом имени Фрунзе. Партизаны стояли здесь лагерем, отдыхая перед новым походом.
- Ты куда, майор? - поинтересовался Арестович. Я сказал.
- Да что ты! - воскликнул Арестович.- В Шантаровщине броневики и танки. Я думаю перебраться в Гресский лес.
- Не советую. Мы только что оттуда, идем в Полесье. Давай с нами, Иван Васильевич. Сорока и Мотевосян где-то в Вороничских болотах. Уходя на юг, мы отвлекаем большие силы карателей на себя и облегчаем положение друзей. А в Полесье уйдем временно, переждем карательную экспедицию и опять вернемся поближе к Минску.
- Красиво говоришь, Станислав Алексеевич,- возразил Арестович.- А знаешь ли ты, что впереди Варшавское шоссе в сплошных засадах и железная дорога с бронепоездом?
- Не так страшен черт, как его малюют,- ответил я популярной в те годы пословицей.- Что партизану хуже: охраняемая патрулями дорога или наступающий эсэсовский полк?
- Все хуже,- сказал Арестович.- Пожалуй, я все-таки с тобой!
В сумерках к нашим отрядам приблизились фашисты, открыли огонь, пустили осветительные ракеты. Мы отошли по снежной целине в лес, враг не рискнул двигаться за нами, и я смог дать отдых бойцам спецотряда, порядком измотавшимся за прошедшие сутки. В дополнение ко всему выбились из сил наши трудолюбивые лошади.
Оба отряда остановились на привал в трех километрах южнее деревни Щитковичи, где стоял штаб карателей. Несмотря на тридцатиградусный мороз, костров не жгли, заняли круговую оборону и выслали разведку в окрестности.
Отдых получился весьма условный: в снегу среди обледенелых деревьев, в угрожающей близости от неприятеля. Всю ночь никто не спал. Небо озарялось осветительными ракетами, над заснеженной землей стояли зарева горящих деревень Вороничи, Шантаровщина, Селище, Козлы и других. Отовсюду раздавалась пулеметная и автоматная стрельба.
Утренние сообщения разведчиков не рассеяли тревоги: все уцелевшие населенные пункты вокруг были заняты войсками карателей, оснащенными большим количеством боевой техники.
По моему распоряжению радист Лысенко связался с Центральным штабом партизанского движения и передал информацию о положении дел. Затем он настроился на волну Всесоюзного радио и включил динамик. В морозном синем лесу раздался патетический голос диктора Левитана, читавший приказ Верховного Главнокомандующего:
- ..Взято более 200 тысяч пленных, 13 тысяч орудий и много другой техники противника... Красная Армия продвинулась вперед до 400 километров...
Наступление на фронте продолжалось, и сообщения об этом облегчали наши невзгоды, придавали им высокий воинский смысл. Замполит Гром тут же распорядился перепечатать важное известие в 20 экземплярах и раздать бойцам обоих отрядов.
Во второй половине дня прибежали разведчики Арестовича и сказали:
- Враг идет в наступление развернутым строем!
Арестович и я распорядились вывести обозы на юг, приготовиться к бою, разведку противника не трогать и пропустить через линию обороны, огня без команды не открывать, дать возможность вражеским цепям подойти поближе. Ждем фашистов полчаса, час, но атаки все нет. Среди партизан тревога и недоумение. С командного пункта я слышу разговоры:
- Что за черт! Куда они девались?
- С тыла хотят зайти.
- Хитер фашист, его не угадаешь.
Наконец двое из нашего спецотряда - сибиряк-разведчик Анатолий Чернов и боец Рахматулла Мухамедьяров, отличившийся в операции по захвату скота у Белой Лужи, подползают ко мне и говорят:
- Станислав Алексеевич! Где же каратели? А я им отвечаю:
- Очень кстати спросили. Ступайте и проверьте, что они там замышляют.
Очень скоро оба вернулись смущенные и раздосадованные. Им было неловко за разведчиков из отряда имени Фрунзе: оказывается, те приняли за немцев местных жителей, бежавших из своих деревень от расправы карателей. Ну, да то ли еще бывает на войне! Я попросил Арестовича не наказывать своих ребят: обстановка нервная, тяжелая, а проступок их не столь велик. Хуже было бы, если б они приняли за мирных граждан наступающих гитлеровцев и прозевали готовящийся штурм наших позиций.
Время приближалось к четырем. Мы решили, не дожидаясь сумерек, двинуться к Варшавскому шоссе по лесу и снежной целине, обходя населенные пункты. Среди моих бойцов не оказалось адъютанта Малева, он пропал где-то в районе Поликарповки.
Первыми вышли партизаны Арестовича, лучше знакомые с местностью. Наш отряд следовал за ними, на флангах двигалось боевое охранение под командой Усольцева и Ефременко.
Ехали очень медленно из-за плохой дороги. Шоссе перешли только спустя двенадцать часов, но зато без происшествий. А в девять утра приблизились к железнодорожному полотну. Замполит Гром с разведчиками выяснил у местных жителей обстановку и доложил мне:
- В двух километрах разъезд Верхутино с усиленным эсэсовским гарнизоном. В двенадцати километрах, на станции Старые Дороги, стоит бронепоезд. Нас может спасти лишь стремительный бросок через насыпь.
- А ну,- сказал я,- пошли на рекогносцировку.
Мы приблизились к железнодорожному пути. Канавы по обеим сторонам полотна неглубокие, насыпь низкая, зато с юга протекает илистая речка. Вода в ней теплая, и оттого она не замерзла. Эта грязненькая речка испортила нам настроение. Кинуть обозы и форсировать рубеж налегке? Никуда не годится! В санях у нас боеприпасы, продовольствие, тяжелое пехотное оружие.
- Давай думать,- предложил я,- как перепрыгнуть эту сопливую речку со всем хозяйством.
- Давай,- уныло отозвался Гром.
А что тут было думать, когда с первого взгляда стало ясно, что наши упряжки застрянут. Но пока мы с замполитом предавались невеселым мыслям, разведчики спецотряда не дремали. К нам подскакала Валя Васильева и вполне по-военному отрапортовала:
- Товарищ майор, правее триста метров железнодорожный переезд...
- Здорово! - воскликнул Гром.
- ..Но у переезда фашистский дзот! - закончила Валя.
- Дзот нам не помеха,- сказал я.
Мы выслали к переезду Меньшикова с группой партизан. Охрана заметила их и открыла из дзота пулеметный огонь. Меньшиков и его ребята ответили немцам.
Я предложил Кускову и Арестовичу переводить оба отряда через переезд, а сам взял группу Усольцева и повел ее на дзот.
- Окружить и уничтожить! - поставил задачу перед автоматчиками.
Бойцы стали обходить дзот со всех сторон и постепенно сжимать вокруг него кольцо.
Из леса показались первые сани партизанской колонны. Дзот сейчас же отреагировал злыми пулеметными очередями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159