— Дэниэл, — прошипела я, — ничего хуже этого ты в жизни мне не говорил. И вообще, так меня еще никто не оскорблял.
Он только рассмеялся.
— А вот повидать папу я всегда рада.
— Твой отец сегодня был со мной довольно приветлив, — ответил Дэниэл.
— Он всегда приветлив.
— В мой прошлый приезд — нет. Назвал меня выродком-англичанишкой, обвинил в том, что я украл у него землю и угнетал его семьсот лет.
— Он не имел в виду тебя лично, — успокоила его я. — Ты просто был для него символом нации.
— И все же мне было неприятно, — отрезал Дэниэл. — Я ни разу в жизни ничего не украл.
— Никогда?
— Никогда.
— Прости, не расслышала?
— Никогда!
— Орать необязательно.
— Ладно, ладно! Ты, наверно, вспомнила про тот случай в «Вулворте», когда мы с Крисом украли эти несчастные ножи и вилки.
— Что-что!
Для меня это новость, но Дэниэла было уже не остановить.
— Никогда мне ничего не забываешь, да? — сердито спросил он. — Все вынюхиваешь, клещами из меня вытягиваешь, ничего от тебя не утаить…
— Но почему ножи и вилки? — в полном недоумении перебила его я.
— А почему нет?
— Ну… что вы с ними собирались делать? Зачем вы их украли?
— Потому что могли.
— Не понимаю.
— Потому что могли. Мы взяли их, потому что могли взять. Не потому, что они были нам нужны, — с расстановкой, как ребенку, повторил он. — Важен был не результат, а сам процесс кражи. Акт приобретения, если угодно, а не обладания.
— Ясно.
— Теперь поняла?
— Кажется, да. А что вы с ними потом сделали?
— Я подарил их маме на день рождения.
— Ах ты, свинья!
— Но я ей и еще что-то купил, — поспешно добавил он. — Кухонный таймер-яйцо. Нет, нет, не подумай, за таймер я заплатил. Люси, не смотри на меня так!
— Это не потому, что я подумала, что ты и таймер украл. А потому, что ты подарил маме в день рождения кухонный таймер! Что это за подарок для женщины?!
— Я был молод, Люси. Слишком молод, чтобы это понимать.
— Так сколько же тебе было? Двадцать семь?
— Нет, — рассмеялся он. — По-моему, лет шесть.
— С тех пор ты не сильно изменился, а, Дэниэл? Ты берешь вещи просто потому, что можешь взять.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — обиделся он.
— Дэниэл, я говорю о женщинах. О женщинах и тебе, Дэниэл. О тебе и женщинах.
— Так я и подумал, — заметил он мрачно.
— Ты берешь их только потому, что можешь взять.
— Да нет же, Люси, черт побери!
— Да? А как же Карен? Она тебе очень нравится? Или ты просто развлекаешься с ней?
— Она действительно мне нравится, — искренне ответил он. — Честное слово, Люси, это так. Она очень умная, с ней всегда весело, и она симпатичная.
— И у тебя серьезные намерения? — сурово спросила я.
— Вполне.
— О боже!
Мы оба замолчали.
— Слушай, а ты не… ну, ты случайно не влюбился в нее? — осторожно спросила я.
— Люси, я ее слишком мало знаю, чтобы влюбляться.
Наконец мы остановились у моего дома.
— Спасибо, что поехал со мной, — сказала я Дэниэлу.
— Не говори глупостей. Я прекрасно провел вечер.
— Ну… спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Люси.
— Скоро увидимся. Ты же наверняка придешь к Карен.
— Наверное, — улыбнулся он.
Меня охватила неожиданная досада, какая-то детская ревность: в конце концов, Дэниэл — мой друг.
— Пока, — коротко попрощалась я, собираясь выйти из машины.
— Люси, — позвал Дэниэл.
Было в его голосе что-то необычное, новое, — возможно, настойчивость, которая заставила меня обернуться и взглянуть на него.
— Что? — спросила я.
— Ничего… просто… доброй ночи.
— Да, доброй ночи, — кивнула я, стараясь говорить строго. Но из машины все не выходила: какое-то странное напряжение подсказывало мне, что я чего-то жду, а чего — и сама не знаю.
Наверно, мы ссоримся, решила я. Молча, без слов, но серьезно.
— Люси, — повторил Дэниэл все тем же странным, настойчивым тоном.
Но я ничего не сказала. Даже не вздохнула сердито, не спросила «что?», как обычно.
Я только посмотрела на него и впервые в жизни почувствовала, что робею оттого, что он рядом. Я не хотела смотреть на него, но и отвести глаз уже не могла.
Он поднял руку, легко коснулся моей щеки. Я завороженно смотрела, как кролик, ослепленный встречными фарами. Да что это он делает?
Он ласково убрал упавшую мне на глаза прядь волос, а я сидела в каком-то оцепенении и все смотрела на него.
Затем я ожила.
— Спокойной ночи, — бодро воскликнула я, хватая сумку и протягивая руку к дверце. — Спасибо, что подвез. Увидимся.
— Ах да, и bonsoir, — обратилась я к Гассану. — Bon chance с иммиграционной службой.
— Salut, — отозвался он.
Я побежала к дому, вставила ключ в скважину. Руки у меня тряслись. Я не могла быстро отпереть дверь и войти. Мне хотелось только скорее очутиться в своей комнате, в безопасности. Я не на шутку испугалась. Что за неожиданное напряжение возникло между мною и Дэниэлом? Так немного есть людей, с которыми мне спокойно и уютно, так немногих я считаю друзьями! Если с Дэниэлом у меня разладится, я этого не переживу.
Но что-то уже было не так; события принимали довольно странный оборот. Может, он разозлился на меня за то, что я издевалась над его девушками? Может, все-таки влюбился в Карен и защищает ее?
А может, и я ему больше не нужна, если он влюбился и встретил родственную душу — иногда ведь и так бывает. Сколько дружб разрушается, когда к одному из друзей приходит любовь? Должно быть, сотни, если не тысячи. Не удивлюсь, если это произойдет у нас с Дэниэлом.
Ничего, у меня есть Гас. И другие друзья. Все у меня будет хорошо.
38
Это случилось недель шесть спустя, в воскресенье вечером. Точнее, поздно ночью.
Незадолго до того мы вернулись из любимого индийского ресторанчика. Гас уже час как ушел. Карен, Шарлотта и я бессильно валялись кто в креслах, кто на диване в гостиной, ели чипсы, смотрели телевизор и отдыхали от выходных. Вдруг Карен резко села с таким видом, будто только что приняла судьбоносное решение.
— В пятницу я устраиваю званый обед, — объявила она. — Вы обе приглашены. Саймон и Гас тоже.
— О господи, Карен, спасибо, — нервно сказала я.
Я уже заметила, что она что-то замышляет. Последние полчаса она смотрела в огонь с выражением решимости на лице.
— А Дэниэл придет? — наивно поинтересовалась Шарлотта.
Разумеется, Дэниэл придет. Дэниэл — причина, по которой Карен это устраивает.
— Разумеется, придет, — прочла мои мысли Карен. — Дэниэл — причина, по которой я это, черт побери, устраиваю.
— Понятно, — кивнула Шарлотта.
И мне было понятно.
Карен собралась приготовить очень сложный обед с несколькими переменами блюд, сервировать стол по всем правилам, изящно, ничего не проливая себе на платье, не выбегая к гостям из кухни с красной, лоснящейся физиономией. Она будет прекрасна, остроумна, будет умело поддерживать легкую беседу и сделает все, чтобы показать Дэниэлу, как она ему необходима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135