— застонала я.
— А что?
— Тебе-то можно быть взрослым и делать, что захочешь — ты ведь не живешь с ней в одной квартире. А если я попробую быть взрослой и делать, что захочу, она меня просто убьет. Так что она сказала, когда ты это сказал? — с волнением спросила я.
— Судя по голосу, рассердилась на меня.
Сердце у меня ушло в пятки.
— Она сказала… погоди, дай вспомнить поточнее… она сказала, что в постели я никакой. И, разумеется, что у меня самый маленький член из всех, что ей доводилось видеть.
— А то как же, — кивнула я понимающе.
— И что единственный на ее памяти детородный орган меньше моего принадлежал ее племяннику двух месяцев от роду, и неудивительно, что у меня столько девушек, потому что я просто все время пытаюсь доказать себе, что я мужчина.
Разумеется, ядовитые пассажи насчет малых размеров члена для отвергнутой женщины дело обычное, и не стоит принимать их всерьез, но все же — вдруг Дэниэл обижен злобными нападками Карен? Да нет, судя по тому, как он усмехается, не обижен.
— Что же еще такого она кричала? — задумчиво протянул он. — Жаль, не припомню дословно, потому что это было здорово, но я могу спросить любого человека с моей работы: они тоже слышали.
— Но ты ведь сказал, что она позвонила? — не поняла я.
— Она и позвонила. Тем не менее все, кто при этом присутствовал, слышали. Ага, вспомнил: она клялась, что заметила у меня на лобке два седых волоса, что встречалась со мной только из-за того, что я почти каждое утро отвозил ее на работу, и она экономила на проездном; что у меня редеют волосы на темени, так что к тридцати пяти годам я облысею, как Фредди Крюгер, и ко мне не подойдет близко ни одна девушка.
— Вот стерва! — возмутилась я. Сравнивать Дэниэла с Фредди Крюгером — просто подлость!
Умеет сказать гадость, этого у нее не отнимешь.
— А что плохого она говорила обо мне? — спросила я, готовясь к худшему.
— Ничего.
Он лгал! Если Карен разозлить, она атакует, невзирая на лица.
— Дэниэл, я тебе не верю. Что она сказала? Наверняка говорила, что я подкладываю себе в лифчик вату.
— Говорила, но это я и без нее знал.
— Откуда?! Нет, молчи, мне неинтересно. Ну ладно, спорим, она сказала, что, по ее мнению, в постели я просто безнадежна, потому что слишком зажата. Она знала, что это меня расстроит.
Дэниэл заметно приуныл.
— Значит, говорила? — не отставала я.
— Да, что-то в этом роде, — промямлил он. — Я не запомнил точно, но что-то вроде того, что мы прекрасно подходим друг другу, потому что в постели одинаково плохи, — наконец признался он.
— Вот мерзавка! — искренне восхитилась я. — Знает, куда ударить больнее. Но того, что она говорила о тебе, она на самом деле не думает, — продолжала я, стремясь утешить его. — Мне она всегда рассказывала, что в постели ты просто чудо и член у тебя большой и красивый.
Два строителя за соседним столиком смотрели на нас с живым интересом.
— Спасибо, Люси, — сердечно ответил Дэниэл. — А мне известно из достоверных источников, что и ты хороша в постели.
— От Джерри Бейкера? — спросила я. Джерри Бейкер — сослуживец Дэниэла, с которым у меня был очень скоротечный роман.
— Да, от Джерри Бейкера, — с глупым видом подтвердил Дэниэл.
— Я же просила тебя не расспрашивать Джерри, какова я в постели! — рассердилась я.
— Я и не расспрашивал, — нервно возразил Дэниэл. — Просто он сам сказал, что в постели ты хороша, и все…
Один из строителей подмигнул мне и сказал:
— Охотно верю, детка.
А другой вздрогнул и поспешно выпалил, обращаясь к Дэ-ниэлу:
— Извини, брат, не сердись на него. Перебрал малек. Он не хотел оскорбить ни тебя, ни твою девушку.
— Все в порядке, — быстро ответила я, пока Дэниэлу не пришлось защищать мою честь. — Я не его девушка.
То есть меня можно оскорблять без последствий.
Строители облегченно заулыбались, но мне пришлось еще минут пять убеждать Дэниэла, что я на них не в обиде.
— А вот на тебя я злюсь ужасно, — объясняла ему я.
— Понимаешь, я ни о чем Джерри не спрашивал, — виновато промямлил Дэниэл. Кажется, ему действительно было стыдно. — Он сказал это без всякого…
— Заткнись, — велела я. — Сегодня тебе повезло. Я слишком расстроена тем, что сказала Карен, чтобы беспокоиться, как именно вы с Джерри обсуждали мои трусы.
— О трусах он даже не обмолвился, — уверил меня Дэниэл. — Насколько я понял, ты сняла их так быстро, что он и не заметил, какие они… Шучу, шучу, — спохватился он, увидев мое пылающее от ярости лицо.
— Вернемся лучше к Карен, — не слишком удачно поспешил он сменить тему.
— Вряд ли она думает, что между нами что-то есть, — сказала я. — Она же знает, что мы просто друзья.
— Точно, — подхватил Дэниэл. — Именно так я ей и ответил. Мы с тобой просто друзья.
И мы оба от души рассмеялись.
60
Не будь я так зла на Карен, ни за что не стала бы участвовать в последовавшем далее сеансе злословия.
С моей стороны было нечестно и неблагородно перемывать косточки подруге, соседке по квартире и сестре по полу, тем паче в разговоре с мужчиной, но я всего лишь человек, а человек слаб.
Безнадежна в постели, это надо же! Ах она, нахалка!
Разумеется, сплетни до добра не доводят. Потом я буду себя ругать, как аукнется, так мне и откликнется, и моя дурная карма вернется ко мне в полной мере, и так далее, и тому подобное. Но я решила, что как-нибудь выдержу все эти напасти.
Сплетни для моей души примерно то же, что «Макдоналдс» для желудка. Устоять невозможно, но потом всегда становится противно. И уже через десять минут снова хочется есть.
— Расскажи мне о вас с Карен. Что ты натворил, чтобы она тебя так возненавидела? — спросила я Дэниэла.
— Не знаю, — пожал плечами он.
— Должно быть, причина в том, что ты эгоцентричный и себялюбивый мерзавец, который разбил ей сердце.
— Люси, ты действительно так обо мне думаешь? — расстроился он.
— Ну да, наверное.
— Но, Люси, — возразил Дэниэл, — я ей ничего плохого не делал. Все было по-другому.
— А как это было? Почему, интересно знать, ты не сказал ей, что любишь ее? — спросила я, постепенно входя во вкус.
Я ей покажу, как предполагать, что в постели я пустое место!
— Я не говорил ей, что люблю, потому что не любил ее, — вздохнул он.
— А почему не любил? — полюбопытствовала я. — Чем она тебя не устраивала?
И затаила дыхание. Что бы ни болтала Карен о Дэниэле (и обо мне), сейчас очень важно, чтобы он не сказал о ней дурного слова, чтобы сохранял к ней уважение и вообще вел себя как джентльмен.
Я еще не забыла, что он мужчина, а следовательно — враг по определению.
Очернить доброе имя Карен, открыв два-три тщательно выбранных секрета, имею право я, но Дэниэлу надлежит относиться к ней уважительно. По крайней мере, до моего особого распоряжения.
— Люси, — осторожно начал он, обдумывая каждое слово и пристально следя за моей реакцией, — я не желаю говорить о Карен ничего такого, что можно было бы ошибочно истолковать как гадость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
— А что?
— Тебе-то можно быть взрослым и делать, что захочешь — ты ведь не живешь с ней в одной квартире. А если я попробую быть взрослой и делать, что захочу, она меня просто убьет. Так что она сказала, когда ты это сказал? — с волнением спросила я.
— Судя по голосу, рассердилась на меня.
Сердце у меня ушло в пятки.
— Она сказала… погоди, дай вспомнить поточнее… она сказала, что в постели я никакой. И, разумеется, что у меня самый маленький член из всех, что ей доводилось видеть.
— А то как же, — кивнула я понимающе.
— И что единственный на ее памяти детородный орган меньше моего принадлежал ее племяннику двух месяцев от роду, и неудивительно, что у меня столько девушек, потому что я просто все время пытаюсь доказать себе, что я мужчина.
Разумеется, ядовитые пассажи насчет малых размеров члена для отвергнутой женщины дело обычное, и не стоит принимать их всерьез, но все же — вдруг Дэниэл обижен злобными нападками Карен? Да нет, судя по тому, как он усмехается, не обижен.
— Что же еще такого она кричала? — задумчиво протянул он. — Жаль, не припомню дословно, потому что это было здорово, но я могу спросить любого человека с моей работы: они тоже слышали.
— Но ты ведь сказал, что она позвонила? — не поняла я.
— Она и позвонила. Тем не менее все, кто при этом присутствовал, слышали. Ага, вспомнил: она клялась, что заметила у меня на лобке два седых волоса, что встречалась со мной только из-за того, что я почти каждое утро отвозил ее на работу, и она экономила на проездном; что у меня редеют волосы на темени, так что к тридцати пяти годам я облысею, как Фредди Крюгер, и ко мне не подойдет близко ни одна девушка.
— Вот стерва! — возмутилась я. Сравнивать Дэниэла с Фредди Крюгером — просто подлость!
Умеет сказать гадость, этого у нее не отнимешь.
— А что плохого она говорила обо мне? — спросила я, готовясь к худшему.
— Ничего.
Он лгал! Если Карен разозлить, она атакует, невзирая на лица.
— Дэниэл, я тебе не верю. Что она сказала? Наверняка говорила, что я подкладываю себе в лифчик вату.
— Говорила, но это я и без нее знал.
— Откуда?! Нет, молчи, мне неинтересно. Ну ладно, спорим, она сказала, что, по ее мнению, в постели я просто безнадежна, потому что слишком зажата. Она знала, что это меня расстроит.
Дэниэл заметно приуныл.
— Значит, говорила? — не отставала я.
— Да, что-то в этом роде, — промямлил он. — Я не запомнил точно, но что-то вроде того, что мы прекрасно подходим друг другу, потому что в постели одинаково плохи, — наконец признался он.
— Вот мерзавка! — искренне восхитилась я. — Знает, куда ударить больнее. Но того, что она говорила о тебе, она на самом деле не думает, — продолжала я, стремясь утешить его. — Мне она всегда рассказывала, что в постели ты просто чудо и член у тебя большой и красивый.
Два строителя за соседним столиком смотрели на нас с живым интересом.
— Спасибо, Люси, — сердечно ответил Дэниэл. — А мне известно из достоверных источников, что и ты хороша в постели.
— От Джерри Бейкера? — спросила я. Джерри Бейкер — сослуживец Дэниэла, с которым у меня был очень скоротечный роман.
— Да, от Джерри Бейкера, — с глупым видом подтвердил Дэниэл.
— Я же просила тебя не расспрашивать Джерри, какова я в постели! — рассердилась я.
— Я и не расспрашивал, — нервно возразил Дэниэл. — Просто он сам сказал, что в постели ты хороша, и все…
Один из строителей подмигнул мне и сказал:
— Охотно верю, детка.
А другой вздрогнул и поспешно выпалил, обращаясь к Дэ-ниэлу:
— Извини, брат, не сердись на него. Перебрал малек. Он не хотел оскорбить ни тебя, ни твою девушку.
— Все в порядке, — быстро ответила я, пока Дэниэлу не пришлось защищать мою честь. — Я не его девушка.
То есть меня можно оскорблять без последствий.
Строители облегченно заулыбались, но мне пришлось еще минут пять убеждать Дэниэла, что я на них не в обиде.
— А вот на тебя я злюсь ужасно, — объясняла ему я.
— Понимаешь, я ни о чем Джерри не спрашивал, — виновато промямлил Дэниэл. Кажется, ему действительно было стыдно. — Он сказал это без всякого…
— Заткнись, — велела я. — Сегодня тебе повезло. Я слишком расстроена тем, что сказала Карен, чтобы беспокоиться, как именно вы с Джерри обсуждали мои трусы.
— О трусах он даже не обмолвился, — уверил меня Дэниэл. — Насколько я понял, ты сняла их так быстро, что он и не заметил, какие они… Шучу, шучу, — спохватился он, увидев мое пылающее от ярости лицо.
— Вернемся лучше к Карен, — не слишком удачно поспешил он сменить тему.
— Вряд ли она думает, что между нами что-то есть, — сказала я. — Она же знает, что мы просто друзья.
— Точно, — подхватил Дэниэл. — Именно так я ей и ответил. Мы с тобой просто друзья.
И мы оба от души рассмеялись.
60
Не будь я так зла на Карен, ни за что не стала бы участвовать в последовавшем далее сеансе злословия.
С моей стороны было нечестно и неблагородно перемывать косточки подруге, соседке по квартире и сестре по полу, тем паче в разговоре с мужчиной, но я всего лишь человек, а человек слаб.
Безнадежна в постели, это надо же! Ах она, нахалка!
Разумеется, сплетни до добра не доводят. Потом я буду себя ругать, как аукнется, так мне и откликнется, и моя дурная карма вернется ко мне в полной мере, и так далее, и тому подобное. Но я решила, что как-нибудь выдержу все эти напасти.
Сплетни для моей души примерно то же, что «Макдоналдс» для желудка. Устоять невозможно, но потом всегда становится противно. И уже через десять минут снова хочется есть.
— Расскажи мне о вас с Карен. Что ты натворил, чтобы она тебя так возненавидела? — спросила я Дэниэла.
— Не знаю, — пожал плечами он.
— Должно быть, причина в том, что ты эгоцентричный и себялюбивый мерзавец, который разбил ей сердце.
— Люси, ты действительно так обо мне думаешь? — расстроился он.
— Ну да, наверное.
— Но, Люси, — возразил Дэниэл, — я ей ничего плохого не делал. Все было по-другому.
— А как это было? Почему, интересно знать, ты не сказал ей, что любишь ее? — спросила я, постепенно входя во вкус.
Я ей покажу, как предполагать, что в постели я пустое место!
— Я не говорил ей, что люблю, потому что не любил ее, — вздохнул он.
— А почему не любил? — полюбопытствовала я. — Чем она тебя не устраивала?
И затаила дыхание. Что бы ни болтала Карен о Дэниэле (и обо мне), сейчас очень важно, чтобы он не сказал о ней дурного слова, чтобы сохранял к ней уважение и вообще вел себя как джентльмен.
Я еще не забыла, что он мужчина, а следовательно — враг по определению.
Очернить доброе имя Карен, открыв два-три тщательно выбранных секрета, имею право я, но Дэниэлу надлежит относиться к ней уважительно. По крайней мере, до моего особого распоряжения.
— Люси, — осторожно начал он, обдумывая каждое слово и пристально следя за моей реакцией, — я не желаю говорить о Карен ничего такого, что можно было бы ошибочно истолковать как гадость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135