Ну, что ж… Хорошо! Теперь осталось действовать по плану… Но неделя до отъезда тянулась отвратительно медленно. Михайлова уже не волновало ни отсутствие средств для сбора необычайно богатого урожая (самого богатого за последние семь лет!), ни то, что Бельцин, а не он собирает деньги на его уборку. Он уже смотрел на всё это, как на нечто неважное, второстепенное, стараясь не теребить уязвленное самолюбие. Это не главное, успокаивал он себя, – не стоит размениваться на мелочи… В конце концов и Америка, и Европа обязательно помогут ему, когда путч захлебнется. (Кто ж откажет стране победившей демократии, откажет ему, президенту-реформатору?) Сейчас главное оказаться подальше от Москвы, подальше от всех этих Крюковых, Тугго, Линаевых и попасть в Крым под защиту Плешакова. И Михайлов, гнал от себя мрачные мысли, старался занять себя делами, участвовал в каких-то пустых, ненужных заседаниях и приемах, но все же время тянулось ужасно медленно.
Перед самым отъездом чуть было всё не сорвалось… За четыре часа до отлета с семьею в Крым ему позвонил президент Соединенных Штатов. Обменявшись принятыми в таких случаях короткими приветствиями, американский лидер перешёл к сути:
– Господин Михайлов, я звоню, потому что обеспокоен… Из источников, близких к вашему правительству, ко мне поступили сведения, что рассматриваются варианты вашего отстранения от власти… Моя тревога могла бы показаться напрасной, если бы наши средства космического слежения не обнаружили крупное стягивание войск к Москве… Мне, конечно, хотелось бы, чтобы это было никак не связано, но я посчитал своим долгом предупредить вас…
Михайлов прочувствованно поблагодарил. (Именно прочувствованно, не кривя душой… Накануне путча было приятно убедиться в поддержке Америки, – ведь Михайлов отлично понимал, что чем сильнее будет резонанс от его пленения, чем больше крупных мировых держав встанут на его защиту, тем быстрее всё закончится и вернется на круги своя)…
– Я рад, что в Америке проявляют беспокойство по поводу событий в нашей стране и лично по поводу моей безопасности, – произнес он в ответ. – Но, на самом деле, причин для беспокойства нет… В Московской области будут проводиться обычные плановые ученья, – я в курсе, вопрос между мной и министром обороны согласован… На ваши опасения, Джорж, хочу лишь заметить, что сейчас в Советском Союзе нет силы, способной, противопоставить что-то серьезное перестройке… Это сложившийся факт… Демократия уже стала неотъемлимой частью жизни советского человека, и её не так просто будет отобрать… Но я искренне признателен вам за этот звонок… Это значит наши страны окончательно похоронили конфронтацию между собой…
С другого конца Атлантики телефонный кабель донес вежливый отклик американского президента:
– Спасибо, Алексей! Мы действительно хотим видеть Советский Союз демократической страной… Поэтому хочу пожелать вам таких же успехов в ваших преобразованиях, каких удалось достичь в свое время Аврааму Линкольну в Америке…
А потом прозвучало лаконичное то ли добавление, то ли предостережение:
– Но не желаю вам его судьбы!
Кабинет Стивена Крамера в Управлении представлял собой стандартную квадратную коробку с металлическими жалюзи на широких стеклянных перегородках. Обстановка была чисто деловой. Кресло, стул, стол… На двух серых офисных столах, составленных буквой "L", стояли два компьютера и телефон. Рядом со столом разместился приземистый ящик принтера, впритык к которому был поставлен измельчитель бумаги, в обиходе называемый "крокодилом". Некоторым диссонансом в деловом стиле кабинета выделялась лишь стоящая на столе цветная фотографии Наташи, вставленная в рамку из светло-коричневого дерева – единственная вольность, которую позволил себе Стивен, нарушив сухой, официальный интерьер кабинета.
Стивен сидел в высоком черном кожаном кресле, уставившись на монитор, закрытый матовым защитным экраном. На экране компьютера была карта Московской области. Рядом со Стивеном, опираясь ладонью на стол, стоял Роберт Мотс. Он тоже смотрел на экран. Голубая клякса в центре изображала Москву. Река извилистой линией разрезала город на две неровные части, от окраин, точно лучи от солнца во все стороны разбегались трассы автомобильных дорог, но ни Мотса, ни Крамера сейчас не интересовали географические особенности русской столицы. Их внимание было сосредоточено на трёх жирных красных точках вокруг города. Этими точками было отмечено расположение военных частей. Вершинами правильного треугольника, они охватывали Москву с трех сторон так, что неприкрытым оставалось только западное направление.
Стивен придвинул к себе клавиатуру, щелкнул по клавишам и увеличил масштаб. Клякса в центре уменьшилась, но зато у края экрана к западу от Москвы появилась четвертая точка …
– Это то, что происходит сейчас, – сказал он. – А это, то что было неделю назад, перед отлетом Михайлова в Крым…
Вызвав на экран меню, он пробежался пальцами по клавиатуре. Картинка с красными точками моргнула, но почти не изменилась.
– Похоже! – задумчиво произнес Мотс.
– То же самое, – подтвердил Крамер.
Роберт Мотс, не отрывая сосредоточенного взгляда от монитора, негромко попросил:
– А ну-ка покажи мне места постоянной дислокации этих частей…
Крамер снова застучал по клавиатуре. На карте возникли фиолетовые стрелки. Они начинались у темных квадратиков и заканчивались, упираясь в красные точки.
– Это маршрут движения частей в район учений, – пояснил Крамер, показав на пунктирные стрелки. – А квадратики – места постоянной дислокации.
Взгляд Мотса, устремленный на экран монитора, стал напряженным.
– А до этого учения в этом районе проводились? – спросил он.
Крамер кивнул.
– Да… Но до этого тяжелая техника никогда не двигалась своим ходом, а перебрасывалась по железной дороге. Но интересно даже другое! Главное, что до сих пор военные никогда не останавливались, а в этот раз их словно к Москве магнитом притянули! И вот ещё один факт… – Крамер показал на четвертую, самую удаленную от Москвы точку. – Это те части, которые дислоцируются дальше всего от Москвы. Их место постоянного базирования вот тут, – он ткнул за край монитора, словно хотел показать, где бы находился темный квадратик, если бы экран монитора был больше. – Эти части в начале учений первыми выдвинулись на место учений, а теперь, когда учения закончились, они почему-то остаются на месте… Как будто для того, чтобы специально не уходить от Москвы…
Роберт Мотс оторвал сосредоточенный взгляд от экрана и медленно распрямился. Отойдя от компьютера, как будто увиденное перестало его интересовать, он скучным, невыразительным голосом произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
Перед самым отъездом чуть было всё не сорвалось… За четыре часа до отлета с семьею в Крым ему позвонил президент Соединенных Штатов. Обменявшись принятыми в таких случаях короткими приветствиями, американский лидер перешёл к сути:
– Господин Михайлов, я звоню, потому что обеспокоен… Из источников, близких к вашему правительству, ко мне поступили сведения, что рассматриваются варианты вашего отстранения от власти… Моя тревога могла бы показаться напрасной, если бы наши средства космического слежения не обнаружили крупное стягивание войск к Москве… Мне, конечно, хотелось бы, чтобы это было никак не связано, но я посчитал своим долгом предупредить вас…
Михайлов прочувствованно поблагодарил. (Именно прочувствованно, не кривя душой… Накануне путча было приятно убедиться в поддержке Америки, – ведь Михайлов отлично понимал, что чем сильнее будет резонанс от его пленения, чем больше крупных мировых держав встанут на его защиту, тем быстрее всё закончится и вернется на круги своя)…
– Я рад, что в Америке проявляют беспокойство по поводу событий в нашей стране и лично по поводу моей безопасности, – произнес он в ответ. – Но, на самом деле, причин для беспокойства нет… В Московской области будут проводиться обычные плановые ученья, – я в курсе, вопрос между мной и министром обороны согласован… На ваши опасения, Джорж, хочу лишь заметить, что сейчас в Советском Союзе нет силы, способной, противопоставить что-то серьезное перестройке… Это сложившийся факт… Демократия уже стала неотъемлимой частью жизни советского человека, и её не так просто будет отобрать… Но я искренне признателен вам за этот звонок… Это значит наши страны окончательно похоронили конфронтацию между собой…
С другого конца Атлантики телефонный кабель донес вежливый отклик американского президента:
– Спасибо, Алексей! Мы действительно хотим видеть Советский Союз демократической страной… Поэтому хочу пожелать вам таких же успехов в ваших преобразованиях, каких удалось достичь в свое время Аврааму Линкольну в Америке…
А потом прозвучало лаконичное то ли добавление, то ли предостережение:
– Но не желаю вам его судьбы!
Кабинет Стивена Крамера в Управлении представлял собой стандартную квадратную коробку с металлическими жалюзи на широких стеклянных перегородках. Обстановка была чисто деловой. Кресло, стул, стол… На двух серых офисных столах, составленных буквой "L", стояли два компьютера и телефон. Рядом со столом разместился приземистый ящик принтера, впритык к которому был поставлен измельчитель бумаги, в обиходе называемый "крокодилом". Некоторым диссонансом в деловом стиле кабинета выделялась лишь стоящая на столе цветная фотографии Наташи, вставленная в рамку из светло-коричневого дерева – единственная вольность, которую позволил себе Стивен, нарушив сухой, официальный интерьер кабинета.
Стивен сидел в высоком черном кожаном кресле, уставившись на монитор, закрытый матовым защитным экраном. На экране компьютера была карта Московской области. Рядом со Стивеном, опираясь ладонью на стол, стоял Роберт Мотс. Он тоже смотрел на экран. Голубая клякса в центре изображала Москву. Река извилистой линией разрезала город на две неровные части, от окраин, точно лучи от солнца во все стороны разбегались трассы автомобильных дорог, но ни Мотса, ни Крамера сейчас не интересовали географические особенности русской столицы. Их внимание было сосредоточено на трёх жирных красных точках вокруг города. Этими точками было отмечено расположение военных частей. Вершинами правильного треугольника, они охватывали Москву с трех сторон так, что неприкрытым оставалось только западное направление.
Стивен придвинул к себе клавиатуру, щелкнул по клавишам и увеличил масштаб. Клякса в центре уменьшилась, но зато у края экрана к западу от Москвы появилась четвертая точка …
– Это то, что происходит сейчас, – сказал он. – А это, то что было неделю назад, перед отлетом Михайлова в Крым…
Вызвав на экран меню, он пробежался пальцами по клавиатуре. Картинка с красными точками моргнула, но почти не изменилась.
– Похоже! – задумчиво произнес Мотс.
– То же самое, – подтвердил Крамер.
Роберт Мотс, не отрывая сосредоточенного взгляда от монитора, негромко попросил:
– А ну-ка покажи мне места постоянной дислокации этих частей…
Крамер снова застучал по клавиатуре. На карте возникли фиолетовые стрелки. Они начинались у темных квадратиков и заканчивались, упираясь в красные точки.
– Это маршрут движения частей в район учений, – пояснил Крамер, показав на пунктирные стрелки. – А квадратики – места постоянной дислокации.
Взгляд Мотса, устремленный на экран монитора, стал напряженным.
– А до этого учения в этом районе проводились? – спросил он.
Крамер кивнул.
– Да… Но до этого тяжелая техника никогда не двигалась своим ходом, а перебрасывалась по железной дороге. Но интересно даже другое! Главное, что до сих пор военные никогда не останавливались, а в этот раз их словно к Москве магнитом притянули! И вот ещё один факт… – Крамер показал на четвертую, самую удаленную от Москвы точку. – Это те части, которые дислоцируются дальше всего от Москвы. Их место постоянного базирования вот тут, – он ткнул за край монитора, словно хотел показать, где бы находился темный квадратик, если бы экран монитора был больше. – Эти части в начале учений первыми выдвинулись на место учений, а теперь, когда учения закончились, они почему-то остаются на месте… Как будто для того, чтобы специально не уходить от Москвы…
Роберт Мотс оторвал сосредоточенный взгляд от экрана и медленно распрямился. Отойдя от компьютера, как будто увиденное перестало его интересовать, он скучным, невыразительным голосом произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155