– Вы сказали, чтобы все эти вопросы решались теперь только через вас, – быстро ответил Плешаков и в трубке стало слышно его тревожное, прерывистое дыхание.
Михайлов, наконец, понял, что Плешаков чего-то не договаривает…
"Черт, это ещё что за маскарад?" – подумал он сердито, но мозг его уже начал лихорадочно въедаться в путанную ситуацию:
"По такому случаю, как спецтранспорт, Плешаков не стал бы специально беспокоить, –подумал он, – такие вопросы решаются или по телефону, или докладной… К тому же вопрос со спецтранспортом давно обсужден, ещё раз поднимать его по своей инициативе Плешаков будет… Значит, почему-то не хочет говорить, что-то хочет сообщить один на один, с глазу на глаз…"
У Михайлова от предчувствия плохих новостей тоскливо заныло под ложечкой.
– Хорошо, заходите, – бросил он в трубку.
Плешаков зашел в кабинет, сжимая подмышкой пухлую коричневую папку. Вошел и плотно закрыл за собой дверь.
"Раньше папок он с собой не носил…" – механически отметил про себя Михайлов.
– Ну, так что у вас, Юрий Алексеевич. Что вы там ещё принесли? – спросил он сердитым голосом. Плешаков широким шагом подошел к столу, и выставил перед Михайловым маленький плоский магнитофон "Грюндиг". Увидев недоуменный взгляд Михайлова, пояснил поспешно:
– Алексей Сергеевич, это запись разговора Тугго и министра обороны Вязова… Сделана вчера вечером… Есть серьёзные основания думать, что некоторыми членами правительства готовится ваше устранение от власти… – и нажал на никелированную кнопку. Сначала из небольшого магнитофончика послышалось шуршание пустой ленты, а затем раздался приглушенный мужской голос. Плешаков торопливо покрутил пальцем маленькое колесико сбоку у магнитофона – прибавил громкости, и Михайлов явственно различил голос министра внутренних дел Тугго, слегка искаженный металлическим звучанием миниатюрного динамика:
– Дмитрий Васильевич, – говорил Тугго. – Пора определяться, кому мы служим и кому присягу давали…
А следом раздался легко узнаваемый глубокий бас министра обороны маршала Вязова.
– А ты меня за Советскую власть не агитируй, Борис Константинович… Без тебя разберусь… Только мне твоя политика, знаешь, вот уже где!
И из магнитофончика донеслись едва различимые хлопки, – Михайлов живо представил себе, как массивный Вязов стучит ладонью по широкой бычьей шее.
– Верю! – опять послышался голос Тугго. – Верю, Дмитрий Васильевич! Но мне ведь не за себя, а за страну обидно… Не только потому, что со времен Екатерины ни одна пушка в Европе без ведома России выстрелить не могла… И не потому, что над нами уже третьи страны смеются, хоть это и позорище! А потому, что без станций дальнего радиообнаружения, скажем в Прибалтике, ни Москву, ни Ленинград не защитишь… Потому, как обороноспособность наша по принципу единого пространства построена! А я тебя, Дмитрий Васильевич, как честного офицера знаю… И молчать ты не будешь, когда страну по углам начнут растаскивать… Поэтому и пришел…
Вязов угрюмо пробасил в ответ:
– Борис, давай начистоту! Раз пришел и не боишься, что завтра я пойду и передам наш разговор Михайлову, значит сказать чего-то серьезное хочешь… Ну, так говори! Только откровенно, как мужик мужику…
Тон у министра внутренних дел сменился с жесткого на вкрадчивый и доверительный:
– Дмитрий Василич, пора этот шабаш этот прекращать! Я хочу сказать, что есть люди, которые совесть не потеряли и в случае чего готовы головы свои подставить… Сейчас готовится совместное исследование аналитических служб КГБ, МВД, с привлечением специалистов Минфина, но и так ясно – сидим мы на пороховой бочке и фитиль короткий… Так, что думай сам… Только в расчет прими, что у Михайлова-то из поддержки никого, – одни пресс-секретари остались… А Крюков с нами, Павлов – с нами, Линаев – тоже за нас… С Верховным Советом, думаю, договоримся…
Несколько секунд после этого слышался сухой шелест пленки, а потом голос старого маршала устало произнес:
– Борис, ты вроде всё правильно говоришь, а в итоге всех собак опять на армию навешают? Да хватит уже! В России и так за всю историю больше всех царей перебили!
Плешаков на этом месте покосился на Михайлова и заметил, как у того на темени, изуродованном длинным родимым пятном, заблестели мелкие бисеринки пота. Из плоского магнитофончика тем временем опять раздался голос Тугго:
– Дмитрий Васильевич! Ты что ж думаешь, что я тебя на убийство Михайлова подбиваю? – голос Тугго налился обидой. – Да, ты меня идиота-то не считай! Михайлова надо просто заставить в стране навести порядок! Напомнить, что он президент, а не сопля на палочке! А что по-поводу "собак навешают"… Если так дальше пойдет от армии скоро ничего не останется… Скоро и навешивать будет не на что!
Михайлов, наконец, не выдержал и в раздражении махнул Плешакову рукою:
– Ладно, хватит… Выключайте… – и дождавшись, пока Плешаков щелкнет никелированной клавишей, спросил терпким голосом, не глядя в его сторону:
– Какие ещё сведения по этому вопросу?
– Пока больше никаких…. – Плешаков торопливо убрал со стола магнитофон обратно к себе в папку и исполнительно вытянулся. Михайлов неприятно скривился. Лицо у него стало некрасивым – тонкие брови сошлись на переносице, а губы стянулись в узкую гузку.
– Значит, тогда так! – сказал он. – Мне нужна вся информация по этому поводу. Вся… Кто, с кем, когда и о чем! Важно понять насколько далеко зашел этот процесс… Это серьезно! Потому что кончиться все может авантюрой… Кровавой авантюрой! Из которой ровным счетом ничего не выйдет, потому что опоры у них в народе нет, но вред для страны может быть огромный…
Плешаков зябко поежился, – тиская подмышкой толстую папку, сказал неуверенно:
– Алексей Сергеевич… Вы ж знаете, у меня нет таких полномочий, чтобы собирать компромат на членов правительства…
– Считайте, что теперь у вас такие полномочия есть! – без обиняков отрубил Михайлов. – И давайте, Юрий Алексеевич, не играть в кошки-мышки! Речь идет, как минимум, о кадровых перестановках… А может быть и о государственной измене… Скажу так, – в дальнейшем я собираюсь опираться на людей, которым я смогу полностью доверять, а Крюков не тот человек, на которого я могу опираться… – он выдержал короткую паузу, пристально глядя на Плешакова, и добавил. – Поэтому жду от вас информацию!
Когда Плешаков покинул президентский кабинет, Михайлов сгорбился за широким президентским столом и, тоскливо сцепив руки, уставился перед собой.
"И эти предали! – подумал он. – Вакуум… Пустота… А может, действительно, плюнуть на все и подать в отставку? Главное я уже сделал – начал перестройку в умах людей… Пусть теперь эти горлопаны попытаются сделать что-то лучшее…"
И словно подслушав его невеселые мысли, с улицы раздалось насмешливое карканье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155