– Вы готовы к серьезной встрече? Да? – промурлыкал он.
– Я нервничаю, – ответила Виктория.
– Все это очень волнующе, не так ли? – отозвался он, глядя на Викторию так, будто считал перспективу их делового сотрудничества сексуально возбуждающей. И снова Виктория отметила, как европейские бизнесмены отличаются от американских. Таких, как Пьер Бертей, в молодости называют необычайно красивыми; в свои пятьдесят лет он оставался мужчиной, привыкшим к женскому вниманию, и невольно пытался соблазнить всех встречающихся ему женщин.
– Вы рады снегу? – спросил он.
– Видеть его не могу, – произнесла Виктория, и ее голос показался ей металлическим и скрипучим по сравнению с мягким акцентом Пьера. Если она переберется в Париж, придется исправлять свое произношение.
Однако Пьер, похоже, ничего не заметил.
– А я обожаю снег! – пылко заявил он. – Он напоминает о лыжах. Мы, французы, любим кататься на лыжах. Вам знаком Мегев? У нашей семьи там очень красивое шале. Живя во Франции, мы ездим туда каждые выходные. Шале огромное. – Для пущей убедительности он раскинул руки. – Несколько флигелей, иначе мы поубивали бы друг друга. – Пьер прижал руку к сердцу и посмотрел в потолок. – Но какое же оно красивое! Когда вы в следующий раз прилетите в Париж, я возьму вас туда на выходные.
Виктория улыбнулась, сделав вид, что не заметила сексуального намека, прозвучавшего в его словах. Пьер отличался обворожительностью, свойственной только французам, – он заставлял каждую женщину думать, что находит ее сексуально привлекательной и при малейшей возможности уложил бы в постель. Притом Пьер делал это так, что женщина чувствовала себя польщенной, а не оскорбленной. Однако для Виктории привлекательность Пьера заключалась не в этом. Больше всего ее прельщало в нем то, что он готов был сделать ее богатой.
– Зазываешь Викторию в свое продуваемое сквозняками старое шале в Мегеве, да? – прошелестела Маффи Уильямс, появляясь позади них. – Оно ужасно. Там нет отопления.
– Так здоровее, – возразил Пьер, а Виктория заметила раздражение в его взгляде, перед тем как он наклонился, чтобы расцеловать в обе щеки Маффи. Это удивило Викторию, поскольку именно Маффи представила ее компании. – По вечерам там очень уютно. Если… как вы обычно говорите… свернуться калачиком? – с нажимом произнес Пьер.
Маффи, прищурившись, перевела взгляд с Виктории на Пьера.
– Давайте-ка свернем в сторону нашей встречи.
Они вошли в переговорную комнату с приглушенным зеленым освещением. В центре размещался длинный прямоугольный стол со столешницей из толстого зеленого стекла; через равные промежутки на нем стояли маленькие зеленые подстриженные деревца в черных коробочках. На столе рядом красовалось серебряное ведерко со льдом, где охлаждалась бутылка шампанского «Дом Периньон». Привычная картина – каждую встречу Пьер начинал с un verre du Champagne, и Викторию всегда удивляло, что Пьеру удается оставаться трезвым до конца дня.
Но возможно, и не удается.
В переговорную вошли еще два человека – руководители рекламного отдела и отдела сбыта. Следом за ними появилась молодая женщина в черном; она разлила шампанское и на серебряном подносе разнесла бокалы собравшимся. Выпили за Пьера, а затем ожил экран, искусно вмонтированный в дальнюю стену, и на нем появилось изображение женщины в модели Виктории, из тех, что она разработала для весенней линии. Ахнув, Виктория поставила бокал. О нет! Все не так, все неправильно. Женщина слишком худая, высокомерная, слишком молодая или слишком похожа на француженку. Надпись гласила: «Виктория Форд: то, чего вы хотите».
На секунду ее захлестнула волна ярости, как в подростковом возрасте, побуждая встать и уйти – так она поступала, впадая в отчаяние, когда только начинала работу. Но с тех пор Виктория прошла длинный путь, и теперь у нее большой бизнес. Большой-большой бизнес, и на карте стоят миллионы долларов.
Она продолжала сидеть, уставившись на изображение.
– Очень мило, да? – сказал Пьер.
«Проклятие!» – мысленно выругалась Виктория. Ну почему для разнообразия все не может быть хорошо? Но это было бы слишком просто. Изображение представляло собой макет рекламы в натуральную величину. Виктория понимала: если ей сделают предложение и она примет его, ей придется работать с самыми разными людьми, предлагающими свою трактовку ее образов. И следует подготовиться к такого рода предложениям.
Виктория сделала глоток шампанского. Фокус в том, чтобы именно сейчас заверить Пьера в своей готовности и вместе с тем мягко направить его к исполнению своих замыслов.
– Это очень интересно, – проговорила она. – Мне нравится…
Солгав, Виктория почувствовала к себе отвращение. Ее взгляд случайно упал на кольца Маффи. Та всматривалась в изображение, изящно держа в пальцах ножку бокала, и в зеленом рассеянном свете камни на ее пальцах сверкали как звезды. «У тебя тоже могут быть такие кольца, – напомнил Виктории внутренний голос. – Такие кольца и многое, многое другое. Ты можешь стать богатой…»
И она произнесла с куда большим энтузиазмом:
– Да, Пьер, мне действительно нравится. Мне очень нравится.
Через полтора часа Виктория вглядывалась в сверкающие глубины редкого голубого бриллианта в шесть каратов, ограненного в форме капли. «Собственность джентльмена», – значилось на карточке рядом с камнем. «Оценочная стоимость: 1 200 000 – 1 500 000 долларов США».
Кто этот джентльмен, подумала Виктория, и почему он продает свой бриллиант? И как он к нему попал? И она представила себе брюзгливого старого холостяка, нуждающегося в деньгах. Возможно, он хранил этот бриллиант многие годы и с его помощью заманивал женщин в постель. «Поедем ко мне, – говорил он в воображении Виктории. – Я хочу кое-что тебе показать». А потом он доставал из сейфа камень, и женщины ложились к нему в постель, думая, что если верно разыграют карты, то когда-нибудь завладеют этой драгоценностью.
Боже, что за цинизм! Виктория потерла лоб. История, вероятно, куда романтичнее – мужчина подарил этот бриллиант своей жене, а та внезапно умерла, и он долго хранил его в память о ней. Виктория хотела двинуться дальше, но камень таинственным образом притягивал ее. Он был голубовато-зеленого цвета – зеленого льда, определила для себя Виктория – с неоновым оттенком, как сияющий зеленый интерьер переговорной комнаты компании «Би энд си».
Кто может позволить себе купить такой камень? Лайн Беннет… и кинозвезды. А почему бы ей не приобрести его? Желание иметь этот бриллиант было столь велико, что Виктория решила когда-нибудь купить его.
Нет, она явно сходит с ума. Даже если обстоятельства позволят ей потратить больше миллиона долларов на бриллиант, сделает ли она это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114