Он был в одних джинсах, как будто Нико застала его в момент переодевания.
– Я думал, что у нас с тобой все будет по-другому. – Кирби стоял у окна, спиной к Нико, словно не в силах был смотреть на нее. Она же надеялась, что он не устроит сцены.
– Кирби, ты знал, что я замужем. – Нико проглотила комок в горле.
– И что? – Он повернулся к ней.
– А то, что я люблю своего мужа, Кирби. Он замечательный человек. И я не хочу причинить ему боль.
Ее слова прозвучали как заранее подготовленная речь, и Кирби кивнул, словно не раз уже все это слышал. Слегка раздраженная, Нико скрестила руки на груди. Вероятно, ей вообще не стоило приходить; нужно было поступить так же, как мужчина – перестать звонить, и все, а на звонки Кирби, если бы он попытался связаться, попросила бы помощниц отвечать, что ее нет. Но такое решение казалось неприятным и трусливым.
– Значит, ты использовала меня, чтобы это выяснить, – заметил Кирби.
– О, Кирби!
Присев на край дивана, Нико уставилась на стену. На Кирби она не решалась смотреть и, чувствуя себя виноватой, злилась. Неужели она использовала Кирби, чтобы проверить свое отношение к Сеймуру? Нет. Она сама не знала, что ей нужно, когда начинала этот роман; просто в ее жизни чего-то не хватало, она опасалась что-то упустить. Но сейчас Нико ощущала себя наполненной до краев, и для Кирби в ее жизни места больше не было.
Нико заставила себя поднять на него глаза.
– Мне очень жаль, если ты так думаешь, Кирби. Я ничего подобного не желала. Я полагала, мы друзья и хорошо проводим время. – О Господи, теперь она действительно говорит как мужчина.
– Хорошо проводим время? – переспросил он.
– Кирби, ты чудесный, и ты – молодой человек. У тебя впереди вся жизнь. Я тебе в ней не нужна. – Теперь Нико говорила как мать. – Ничего страшного в этом нет.
– Не понимаю. – Кирби снова отвернулся к окну. – Может, я что-то упускаю. Знаешь, этот город мне опротивел. – И через мгновение воскликнул: – Эй, ты видела – снег пошел!
«Ну что ж, – думала Нико, натягивая перчатки. – Я только что дала мужчине пять тысяч долларов за то, чтобы он не спал со мной».
От этой мысли ей стало и смешно, и немного грустно.
– Домой, миссис О'Нилли? – спросил Димитрий, глядя на нее в зеркало заднего вида.
– Мне ненадолго нужно заехать в офис, – ответила она и тут же добавила: – Извините, Димитрий. У вас сегодня получился длинный день. Вы, конечно, тоже хотите домой.
– Мне нравится ездить по городу. – Водитель аккуратно отъехал от дома Кирби и свернул на Семьдесят девятую улицу. – И кроме того, нужно работать. Ты должен делать то, что должен, верно?
– Верно, – согласилась Нико и снова почувствовала себя виноватой.
Она посмотрела сквозь тонированное стекло. Снег падал на землю сверкающими хлопьями, словно дождь из бриллиантов. Но с этим покончено. Она положила этому конец и больше никогда так не поступит. Так что отныне у нее нет причин испытывать чувство вины.
Какое облегчение!
Теперь остается только молиться, чтобы Сеймур не узнал о чеке, который она выписала Кирби. Но он не узнает. Нико выписала его на свой личный счет, а Сеймур считает ниже своего достоинства шпионить. И, чуть улыбнувшись, Нико вспомнила, как отдавала чек Кирби.
– Почему меня никто не любит? – стонал Кирби, ходя кругами по гостиной и водя руками по голой груди. – Мне двадцать восемь лет. Я хочу жениться и иметь детей. Где моя женщина?
– Прошу тебя, Кирби! – Нико встала и взяла сумочку. – Вокруг сотни молодых женщин, и они, я уверена, умирают от желания полюбить тебя. А если ты хочешь жениться, не стоит терять время с замужними женщинами.
– Значит, все действительно закончилось?
– Да, Кирби, боюсь, что так. – И затем Нико достала из бумажника чек.
Кирби, конечно же, запротестовал.
– Не нужно этого, – твердил он. – Я не из тех, от кого можно откупиться.
– Не говори глупостей, дорогой. Это не плата, а подарок.
И несмотря на возражения, Кирби все же взял чек. Потом посмотрел на сумму, и глаза у него расширились. Сложив чек, Кирби сунул его в задний карман джинсов.
– Ты уверена, что не хочешь… еще раз? – спросил он, сделав жест рукой. – В память о старой дружбе?
– Нет, спасибо, Кирби. По-моему, это ни к чему. А потом Нико быстро шла по длинному узкому коридору к лифту, думая о том, что идет по нему в последний раз.
Она откинула голову на спинку сиденья. «Теперь у меня уже, наверное, никогда не будет хорошего секса, – подумала она. – Стоит ли себя пожалеть? Вероятно». Может, однажды она и пожалеет. Но сейчас никакого сожаления Нико не испытывала. Секс… Ну и что! Подумаешь, важность. Она не мужчина, который зависит от похоти. Она женщина, и она свободна… Звякнул ее телефон.
«Мы с Венди. Ты в офисе?» – сообщение от Виктории.
Нико улыбнулась.
«Через 2 минуты», – ответила она.
«Готовь шипучку. Встреча через 20».
Фильм Венди станет хитом. Это не подлежало сомнению. Это всегда видно по реакции публики, а премьерная публика Нью-Йорка – самая пресыщенная в мире. Но в конце они хлопали и кричали, пока шли титры. Затем, на вечеринке в отеле «Мэритой», у всех было хорошее настроение, все искренне радовались. А это еще один знак, что фильму уготована роль хита. Если бы он провалился, приглашенные провели бы на вечеринке десять минут и свалили, сказала Венди. Она не раз побывала и в такой ситуации.
Они сидели в офисе Нико, возбужденные большим успехом премьеры.
– Все сводится к тому, чтобы удержаться в игре, – заметила Виктория. – Тебя всегда хотят выпихнуть при малейшей возможности.
Она передала Нико бутылку «Дом Периньон», и та разлила шампанское в три хрустальных фужера. Для высшего руководства «Сплатч Вернер» – все самое лучшее. Она усмехнулась.
– Они пытаются, но не могут, – сказала Нико.
– Совершенно верно, – поддержала ее Венди, поднимая фужер.
– А Селден-то как хорошо себя вел. Мне понравилось, как он стоял рядом с тобой на вечеринке, подавал тебе напитки, позволил поговорить со всеми, держался уверенно и не совал свой нос куда не надо. – Виктория подошла к стеклянной двери и отодвинула ее. – О, Нико! – воскликнула она. – Какая терраса.
– Да. – Нико немного смущала эта терраса, да, признаться, и весь ее кабинет, огромный, со встроенным баром, который шел вдоль одной из стен, – наследство Майка! Нико решила оставить бар. Небольшой райский утолок на тридцать втором этаже с видом на Центральный парк, причудливые здания Пятой авеню и остроконечные небоскребы, могучим лесом высившиеся в Манхэттене. В здании «Сплатч Вернер» было всего восемь кабинетов с террасами, и только один принадлежал женщине – ей.
Виктория вышла на террасу, за ней последовала Венди. Нико остановилась в дверях и, увидев подруг на фоне падающего снега, внезапно поняла, что счастлива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
– Я думал, что у нас с тобой все будет по-другому. – Кирби стоял у окна, спиной к Нико, словно не в силах был смотреть на нее. Она же надеялась, что он не устроит сцены.
– Кирби, ты знал, что я замужем. – Нико проглотила комок в горле.
– И что? – Он повернулся к ней.
– А то, что я люблю своего мужа, Кирби. Он замечательный человек. И я не хочу причинить ему боль.
Ее слова прозвучали как заранее подготовленная речь, и Кирби кивнул, словно не раз уже все это слышал. Слегка раздраженная, Нико скрестила руки на груди. Вероятно, ей вообще не стоило приходить; нужно было поступить так же, как мужчина – перестать звонить, и все, а на звонки Кирби, если бы он попытался связаться, попросила бы помощниц отвечать, что ее нет. Но такое решение казалось неприятным и трусливым.
– Значит, ты использовала меня, чтобы это выяснить, – заметил Кирби.
– О, Кирби!
Присев на край дивана, Нико уставилась на стену. На Кирби она не решалась смотреть и, чувствуя себя виноватой, злилась. Неужели она использовала Кирби, чтобы проверить свое отношение к Сеймуру? Нет. Она сама не знала, что ей нужно, когда начинала этот роман; просто в ее жизни чего-то не хватало, она опасалась что-то упустить. Но сейчас Нико ощущала себя наполненной до краев, и для Кирби в ее жизни места больше не было.
Нико заставила себя поднять на него глаза.
– Мне очень жаль, если ты так думаешь, Кирби. Я ничего подобного не желала. Я полагала, мы друзья и хорошо проводим время. – О Господи, теперь она действительно говорит как мужчина.
– Хорошо проводим время? – переспросил он.
– Кирби, ты чудесный, и ты – молодой человек. У тебя впереди вся жизнь. Я тебе в ней не нужна. – Теперь Нико говорила как мать. – Ничего страшного в этом нет.
– Не понимаю. – Кирби снова отвернулся к окну. – Может, я что-то упускаю. Знаешь, этот город мне опротивел. – И через мгновение воскликнул: – Эй, ты видела – снег пошел!
«Ну что ж, – думала Нико, натягивая перчатки. – Я только что дала мужчине пять тысяч долларов за то, чтобы он не спал со мной».
От этой мысли ей стало и смешно, и немного грустно.
– Домой, миссис О'Нилли? – спросил Димитрий, глядя на нее в зеркало заднего вида.
– Мне ненадолго нужно заехать в офис, – ответила она и тут же добавила: – Извините, Димитрий. У вас сегодня получился длинный день. Вы, конечно, тоже хотите домой.
– Мне нравится ездить по городу. – Водитель аккуратно отъехал от дома Кирби и свернул на Семьдесят девятую улицу. – И кроме того, нужно работать. Ты должен делать то, что должен, верно?
– Верно, – согласилась Нико и снова почувствовала себя виноватой.
Она посмотрела сквозь тонированное стекло. Снег падал на землю сверкающими хлопьями, словно дождь из бриллиантов. Но с этим покончено. Она положила этому конец и больше никогда так не поступит. Так что отныне у нее нет причин испытывать чувство вины.
Какое облегчение!
Теперь остается только молиться, чтобы Сеймур не узнал о чеке, который она выписала Кирби. Но он не узнает. Нико выписала его на свой личный счет, а Сеймур считает ниже своего достоинства шпионить. И, чуть улыбнувшись, Нико вспомнила, как отдавала чек Кирби.
– Почему меня никто не любит? – стонал Кирби, ходя кругами по гостиной и водя руками по голой груди. – Мне двадцать восемь лет. Я хочу жениться и иметь детей. Где моя женщина?
– Прошу тебя, Кирби! – Нико встала и взяла сумочку. – Вокруг сотни молодых женщин, и они, я уверена, умирают от желания полюбить тебя. А если ты хочешь жениться, не стоит терять время с замужними женщинами.
– Значит, все действительно закончилось?
– Да, Кирби, боюсь, что так. – И затем Нико достала из бумажника чек.
Кирби, конечно же, запротестовал.
– Не нужно этого, – твердил он. – Я не из тех, от кого можно откупиться.
– Не говори глупостей, дорогой. Это не плата, а подарок.
И несмотря на возражения, Кирби все же взял чек. Потом посмотрел на сумму, и глаза у него расширились. Сложив чек, Кирби сунул его в задний карман джинсов.
– Ты уверена, что не хочешь… еще раз? – спросил он, сделав жест рукой. – В память о старой дружбе?
– Нет, спасибо, Кирби. По-моему, это ни к чему. А потом Нико быстро шла по длинному узкому коридору к лифту, думая о том, что идет по нему в последний раз.
Она откинула голову на спинку сиденья. «Теперь у меня уже, наверное, никогда не будет хорошего секса, – подумала она. – Стоит ли себя пожалеть? Вероятно». Может, однажды она и пожалеет. Но сейчас никакого сожаления Нико не испытывала. Секс… Ну и что! Подумаешь, важность. Она не мужчина, который зависит от похоти. Она женщина, и она свободна… Звякнул ее телефон.
«Мы с Венди. Ты в офисе?» – сообщение от Виктории.
Нико улыбнулась.
«Через 2 минуты», – ответила она.
«Готовь шипучку. Встреча через 20».
Фильм Венди станет хитом. Это не подлежало сомнению. Это всегда видно по реакции публики, а премьерная публика Нью-Йорка – самая пресыщенная в мире. Но в конце они хлопали и кричали, пока шли титры. Затем, на вечеринке в отеле «Мэритой», у всех было хорошее настроение, все искренне радовались. А это еще один знак, что фильму уготована роль хита. Если бы он провалился, приглашенные провели бы на вечеринке десять минут и свалили, сказала Венди. Она не раз побывала и в такой ситуации.
Они сидели в офисе Нико, возбужденные большим успехом премьеры.
– Все сводится к тому, чтобы удержаться в игре, – заметила Виктория. – Тебя всегда хотят выпихнуть при малейшей возможности.
Она передала Нико бутылку «Дом Периньон», и та разлила шампанское в три хрустальных фужера. Для высшего руководства «Сплатч Вернер» – все самое лучшее. Она усмехнулась.
– Они пытаются, но не могут, – сказала Нико.
– Совершенно верно, – поддержала ее Венди, поднимая фужер.
– А Селден-то как хорошо себя вел. Мне понравилось, как он стоял рядом с тобой на вечеринке, подавал тебе напитки, позволил поговорить со всеми, держался уверенно и не совал свой нос куда не надо. – Виктория подошла к стеклянной двери и отодвинула ее. – О, Нико! – воскликнула она. – Какая терраса.
– Да. – Нико немного смущала эта терраса, да, признаться, и весь ее кабинет, огромный, со встроенным баром, который шел вдоль одной из стен, – наследство Майка! Нико решила оставить бар. Небольшой райский утолок на тридцать втором этаже с видом на Центральный парк, причудливые здания Пятой авеню и остроконечные небоскребы, могучим лесом высившиеся в Манхэттене. В здании «Сплатч Вернер» было всего восемь кабинетов с террасами, и только один принадлежал женщине – ей.
Виктория вышла на террасу, за ней последовала Венди. Нико остановилась в дверях и, увидев подруг на фоне падающего снега, внезапно поняла, что счастлива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114