— Убьешь меня? — спросила она тихо. Гость засмеялся. Его смех походил на бессмысленное хихиканье пьяного, потом перешел в плач. Гость повалился в кресло, где прежде сиживал так вальяжно, и всхлипнул:
— Глупая старуха, ты хоть понимаешь, что произошло? Одно слово погубило Империю.
— Ты преувеличиваешь… — она подошла и положила руку гению на плечо. Ей было невыносимо жаль его. Почти как Летти. — На самом деле это не так страшно, так ведь? — Фабия уговаривала его, а сама не верила.
— Я — гений Империи, и уж, поверь, я знаю, что страшно, а что нет!
— Так, значит, все так и было на самом деле? — прошептала Фабия.
Гость поднял голову и глянул ей в глаза.
— Нет, так должно было быть… Так, как нацарапано на полях книги. В битве при Абритте Деций должен был пойти в атаку, прорвать два ряда готов, ринуться на третью шеренгу и увязнуть в болоте. Но в последний момент боги решили спасти Рим. И они даровали ему мечту. Боги слишком любили Рим и не могли его потерять. Мечта и кровь гладиатора спасли Рим. Гладиатор выиграл бой, и перед битвой к Децию прибежал легионер, удравший из плена готов. Он провел три римские когорты через болота по тайным тропам в тыл варварам. Это было начало. Первый шаг. Клеймо гладиатора изменило узор на полотне Парок.
Он замолчал. Фабия тоже молчала. Вот почему, сколько ни старалась, она так и не смогла написать библион о Траяне Деции. Потому что победа при Абритте — одна воля богов. То, что нельзя облечь в слова, что не имеет плоти.
Когда гений вновь заговорил, в его голосе не было гнева, но лишь усталость.
— А теперь какая-то нелепая надпись в книге может все уничтожить. Прекрасное здание, простоявшее две тысячи лет, рухнет.
Его усталый тон сделали гораздо больше, чем крик и безумный гнев.
— Надпись сделала моя внучка Летиция, — неожиданно для себя призналась Фабия.
— Так пусть она немедленно сотрет ее! — Гении тут же воспрянул силами.
— Невозможно. Я не знаю, где она. В день, когда она написала роковую фразу, девочку сбила машина. Петицию срочно доставили в Рим, в Эсквилинскую больницу, но и там ей не смогли помочь. Тогда ее мать обратилась к гладиатору и купила клеймо. И гладиатор выиграл…
— Подожди! — гений вскочил. — О чем ты говоришь?! Девчонку пытались убить после того, как она написала эту фразу?
— В день аварии я нашла книгу раскрытой на странице с графитовой надписью. Я пыталась стереть фразу, но не смогла.
Гений заметался по комнате. Платиновое сияние, до этого едва заметное, вспыхнуло неожиданно ярко. Фабия невольно отстранилась. Показалось, что сейчас комнату охватит пламя. Но опасалась она напрасно: сияние гения — холодный огонь, не способный никого зажечь.
— Почему не рассказала все раньше? — спросил наконец гений.
— Я боялась за девочку. И я… я… пыталась сказать тебе об этом. Я специально принялась за библион о Траяне Деции, чтобы ты явился. Надеялась, что все поймешь сам.
— Что я мог понять, скажи на милость?! Ты могла молоть любую чепуху. В твоих словах не было опасности. Каждый год с десяток сочинителей изображают падение Рима, а он по-прежнему невредим. А сколько фильмов поставлено о гибели Империи! А тут какая-то девчонка написала одну-единственную фразу. И началось. У этой девчонки пророческий дар. Кто она? Откуда? Кто ее. отец?
— Про отца я ничего не знаю. Какой-то мерзавец изнасиловал мою дочь на берегу ручья и удрал. Мы не стали обращаться к вигилам, не желая огласки. Когда Сервилия поняла, что беременна, решила оставить ребенка. Потом она вышла замуж, и ее муж удочерил девочку. Теперь моя дочь носит имя Сервилии Кар. Ты должен был слышать это имя.
Гений нахмурился.
— Не обращал внимания, — сказал он сухо. — А ручей… Что это за ручей? Ну… где все произошло? Не тот ли, что вьется вокруг холма?
— Ну да, тот самый… Но откуда…— Фабия не договорила.
— Так это была она! — прошептал гений. — Я принял ее за Нимфу ручья. Между нами, гениями, и младшими божествами такое часто случается. А Сервилия была так похожа на Нимфу, просто копия… О Боги, что ж я наделал… Мое знание передалось девчонке и…
Он не договорил — Фабия ударила его по лицу.
— Ах, дрянь! Что ты сделал с моей дочерью! . Гений даже не пытался заслониться от нового удара. Прежде Фабия была уверена, что убьет насильника, если узнает, кто он. И вот — узнала. Он сам явился к ней в дом, сидел, развалясь, в кресле, вел милые беседы. И диктовал — о, боги! — диктовал ее собственную книгу!
Фабия опустила руку. Гнева не было. Из глаз хлынули слезы.
А гений… оправдывался. Путано, торопливо, униженно. Как оправдывался бы на его месте уличенный смертный. Ведь Сервилия была как две капли воды похожа на богиню ручья и купалась в ручье нагая. Нимфы всегда убегают, изображая целомудрие. Это их ритуал. Но если Нимфа не хочет любви, она просто превратится в ручеек. Эта Нимфа не пожелала меняться и сохранила женский облик. И совсем не сопротивлялась. А потом, после объятий там, на берегу, она поцеловала гения на прощание.
— Хочешь сказать, что она лгала на счет изнасилования?
— Ну, в общем-то… да… — он запнулся. — Я был… хм… настойчив. Но, клянусь, я не был груб. Слово гения. Я говорил ей: «Не надо убегать, моя Нимфа, от меня никуда не денешься». Ведь я — гений Империи, воплощение власти. Разве мне может кто-то противиться? Но я бы никогда не стал преследовать смертную. Откуда мне было знать, что Сервилия так похожа на Нимфу… — он замолчал.
Фабия чувствовала себя старой и глупой. Сервилия столько лет врала ей, твердя об изнасиловании. На самом деле она переспала с первым встречным. Может быть, она даже знала, что ее любовник — гений, и ей это льстило. Развратная тварь! Она так ловко строила из себя невинную жертву!
— Кто знал, что Легация — твоя дочь? Если я и сам. не знал…
— Ты-то здесь при чем? — огрызнулась Фабия. Гений Империи задумался.
— Да… они могли знать… гений Сервилии и гений самой Легации. И рассказать другим.
— Ну так сделай что-нибудь, дорогой зятек! — выкрикнула Фабия в ярости. — Иначе твои собратья убьют мою девочку!
Гений шагнул к окну. Платиновое сияние сделалось ярче. Но прежде чем улететь, он обернулся и проговорил:
— Если девочка умрет прежде, чем сотрет свою надпись, наш мир рухнет. И никто не сможет его спасти. Даже боги. — Он еще немного помедлил, прежде чем взмыть в небо, — И последний совет: найми охранников, минимум человек пять. Заплати щедро. Чтобы их никто не мог перекупить.
«Какой практичный гений», — подумала Фабия. Да и трудно было ожидать другого от гения Империи — государства солдат, торговцев и адвокатов.
Его смерть продолжалась две минуты. Покинув распростертое тело на дороге, Элий рванулся вверх, в синее небо, где легкое кружево облаков все время меняло свой узор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109