впрочем, через две-три минуты оно начиналось снова с тою разницей, что к
судебной летописи, которую никто не вел, прибавлялось новое дело.
Среди этих людей, принимавших живое участие в судоговорении, задавав-
ших со своих мест вопросы судьям, свидетелям, подсудимым, задолго до
окончания дела выносивших приговоры, - в этот день были два молчаливых
зрителя; впрочем, не проронил ни слова только один из них - женщина с
подвязанной рукой, сидевшая неподалеку от эстрады, крепко зажав зубами
потухшую папиросу; другой - высокий сухощавый военный, сидевший в пос-
ледних рядах, время от времени беспокойно бормотал что-то, не договари-
вая и заикаясь.
Подсудимый был введен в зал под конвоем двух матросов с винтовками в
руках; он разочаровал зрителей: на этот раз актер на трагических ролях
играл свою живую роль со спокойствием повешенного, у которого крадут его
веревку.
Но если бы Республика была богаче, и зрительный зал был освещен не
хуже эстрады суда, и если бы он взглянул на одно из тех двух лиц, кото-
рые с разных концов залы смотрели на него, не отрываясь, он снова лишил-
ся бы своего спокойствия и на этот раз до самой смерти: для него лучше
было, что зрительный зал погружен в темноту.
Дело началось докладной запиской, которую огласил председатель суда.
Обстоятельства дела излагались кратко: начальник красногвардейского от-
ряда Кривенко обвинял гражданина Республики Шахова в провокации и требо-
вал, чтобы означенный гражданин был предан революционному суду.
- Будучи извещен о том, что гражданин Шахов, за которого я поручился
перед Военно-Революционным Комитетом в назначенный час не явился к своей
команде, - негромко читал председатель суда, - я отправился в номера,
где он остановился, но не застал его дома; там же в номере мною было
найдено письмо, из которого я убедился, в том, что: пункт первый...
На основании прилагаемых к докладной записке бумаг, начальник отряда
Кривенко требовал, чтобы означенный гражданин был расстрелян, - тем бо-
лее, что он с неизвестными целями втерся в доверие ответственных лиц,
тем более, что эти лица давали ему поручения первостепенной важности,
тем более, что, обманывая доверие республики, он выполнял эти поручения
с неизменным успехом; Кривенко, будучи непосредственным начальником под-
судимого, может засвидетельствовать это в любую минуту.
Глухое жужжание вдруг поднялось во всех концах зрительной залы и по-
катилось по рядам: председатель суда толкнул колокольчик и спросил под-
судимого, что имеет он возразить на докладную записку гражданина Кривен-
ко.
Подсудимый очнулся от своей задумчивости, провел рукой по лицу и от-
ветил негромко:
- Ничего.
- Не имеет ли дополнить что-либо к своим показаниям свидетель?
Да, свидетель имеет некоторые дополнения: он просит суд еще раз обра-
тить внимание на то, что подсудимый в бытность его в отряде отличался
храбростью и честностью, а даваемые ему поручения выполнял, неоднократно
рискуя своей жизнью; так он участвовал в занятии революционными войсками
Зимнего дворца, так под Сельгилевым он блестяще выполнил приказ разору-
жить ударные батальоны; свидетелю известно также, что под Гатчиной под-
судимый был взят в плен Красновскими казаками; разумеется, если бы по-
дозрения свидетеля, изложенные им в докладной записке, были вполне спра-
ведливы, то подсудимому стоило сказать несколько слов, чтобы его отпус-
тили на все четыре стороны; между тем подсудимого приговорили к расстре-
лу, и этот приговор был бы приведен в исполнение, если бы Гатчина не бы-
ла взята нашими войсками.
Правда, революционная совесть свидетеля заставляет его сказать, что
повидимому все это он делал с целью втереться в доверие ответственных
лиц, на что указывают некоторые фразы из найденного письма, но тем не
менее свидетель еще раз предлагает суду принять во внимание все эти обс-
тоятельства.
Когда свидетель кончил, крупные капли пота катились по потемневшему
лицу; не глядя ни на кого, заложив руки за спину, он прошел через эстра-
ду и вернулся на свое место.
Председатель суда, с напряженным вниманием рассматривавший свои руки,
оторвался от этого занятия и строго посмотрел на подсудимого.
- Что имеет подсудимый возразить на дополнительные показания?
Подсудимый ответил не повышая голоса:
- Ничего.
Снова глухое жужжание покатилось по рядам зрителей.
Сухощавый военный пробормотал что-то; сосед его, которого он беспрес-
танно толкал, ерзая на стуле, расслышал только два слова: "нарочно...
умереть".
Слово было предоставлено общественному обвинителю, начавшему свою
речь с того, что ему не о чем говорить: дело яснее, чем карандаш; судя
по бумагам, по свидетельским показаниям, оно представляется следующим
образом: подсудимый, в бытность свою на фронте в 1915 году, был аресто-
ван, неизвестно, за что, но, по мнению общественного обвинителя, за уго-
ловное преступление, - в этом его убеждает самая внешность подсудимого.
Желая избежать наказания и будучи, повидимому, осведомлен о политической
работе в действующей армии, подсудимый выдал сперва одного, потом друго-
го и третьего подпольного работника. Не исключена возможность того, что
целый ряд организаций был провален по вине подсудимого: общественный об-
винитель не уверен и в том, что подсудимый не имел никакого отношения к
деятельности контр-разведки, - не исключена возможность того, что он
стоял во главе ее.
Одним словом, виновность подсудимого не требует никаких доказа-
тельств, он сам не отрицает ее, он сам готов приговорить себя к смертной
казни; но, собственно говоря, дело не в этом человеке; дело в том, что
Республика в опасности; враги ее собирают силы; именно поэтому подсуди-
мый заслуживает высшей меры наказания; в этом никаких сомнений нет и
быть не может; кто не с нами, тот против нас. Это яснее, чем карандаш, и
не требует решительно никаких доказательств.
- Не имеет ли подсудимый сказать что-либо по поводу речи обвинителя?
- Ничего.
На этот раз ответ подсудимого приводит сухощавого военного в бе-
шенство; он яростно трет лицо, порывается встать, но остается на месте.
- В таком случае, не найдется здесь кого-нибудь, кто взял бы на себя
защиту подсудимого?
Это был последний вопрос судоговорения, после чего суд обычно удалял-
ся на совещание и, спустя некоторое время, выносил приговор; тот кто за-
давал этот вопрос, почти никогда не получал ответа: люди в серых шинелях
держали в руках еще неостывшие винтовки и на приглашение защитить почти
всегда отвечали требованием обвинения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44