- Да... На чердаке. Вход со двора по круговой лестнице. Я поставил
туда караул...
- Бумаги?..
- Вот все, что я нашел...
Комендант перелистал бумаги.
- Временное правительство, - прочел он про себя, - обращается ко всем
классам населения с просьбой поддержать Временное правительство...
Он взял другую бумагу:
- Всем, всем, всем... Временное правительство на посту. Положение
признано благоприятным. Городская дума на стороне правительства. Дворец
обстреливается ружейным огнем без всяких результатов... Временное прави-
тельство обращается ко всем классам населения...
Он уронил телеграмму на пол.
- Товарищ комендант...
- Нужно наладить охрану дворца, - быстро сказал комендант, поднимая
свои лихорадочные глаза на Шахова, нужно установить посты, караулы. Оты-
щите товарища Измайлова и скажите ему, что я направил вас в его распоря-
жение. А потом... Как ваша фамилия, товарищ?
- Шахов.
- Найдите меня завтра... Я буду здесь или в Смольном...
---------------
Молоденький прапорщик с опухшим, бледным лицом лежал там же, где Ша-
хов его оставил.
Шахов наклонился над ним: дыханья не было слышно.
Тогда он повернул голову прапорщика так, чтобы свет белых глазирован-
ных ламп падал прямо в лицо, и приподнял веко: зрачок сузился.
Еще со времени Варшавы и фронта он знал, как одиночные санитары пере-
носят раненых: он взвалил вялое тело на плечи и посадил его за своей
спиною, продев свои руки под коленями прапорщика; с обеих сторон вдоль
его плеч повисли маленькие белые руки.
От этих до-странности знакомых рук, которые он столько раз вспоминал
в своем одиночестве, шел теперь сладковатый запах пороха.
Он торопливо прошел через комнату и, боясь, чтобы его не задержали
(вокруг него мало-по-малу собирались солдаты, матросы, бродившие по
дворцу толпами), бросился в первую попавшуюся дверь.
В темноте, толкаясь плечами о стены, он спустился по лестнице на
двор; караулы еще не были поставлены и ему удалось, вместе с толпой,
пройти через ворота.
На Дворцовой площади еще звенели оружием отряды матросов, с того бе-
рега Невы, где темнели неясные очертания крепости, раздавались хриплые
крики.
Полуразрушенные штабеля дров еще заграждали выход на площадь - Шахов
едва протиснулся в узкий проход между двумя поленницами.
Он обошел площадь со стороны Александровского сада и Невский, утоми-
тельно-ровный, открылся перед ним с холодным светом фонарей вдоль почер-
невших зданий.
У Казанского собора и на углу Михайловской видны были костры пикетов.
Он свернул налево по Мойке - никто не остановил его и он шел около полу-
часа.
Наконец, прислонившись плечом к стене, он медленно опустил тело на
землю и отер пот со лба.
Прапорщик Миллер или тот, кто час назад называл себя прапорщиком Мил-
лером, лежал на мокром тротуаре, далеко вверх закинув бледное лицо.
Он был без фуражки - спутанные, остриженные по-мужски, волосы падали
на лоб. Свет фонаря тускло скользил по серебру погон, по кокардам на са-
погах.
"Эти кокарды на сапогах, кажется, кавалеристы носят..." - смутно по-
думал Шахов.
Спустившись на колени, он снял посеребряный офицерский пояс, перочин-
ным ножом срезал погоны и попытался вынуть кокарды.
Это не удалось ему и, расцарапав пальцы, он оставил кокарды и прило-
жил руку ко лбу Галины: лоб горел под рукою, где-то у виска чуть слышно
ударялся пульс.
Он поднялся с колен и только теперь заметил, в какой темноте он шел
все время; и впереди была та же непроницаемая, сплошная темнота, ни в
одном окне не горел свет.
Он присел на корточки, так же, как давеча, взвалил тело за спину,
двинулся дальше и шел, не останавливаясь, десять, пятнадцать, тридцать,
сорок минут. И все так же качалось за спиной с каждой минутой тяжелеющее
тело и все так же впереди была сплошная темнота и время от времени тем-
нее темноты зияли разбитые подвальные окна, и он все шел и шел, и начи-
нало казаться, что он никогда не дойдет, что до конца жизни будут ка-
чаться, свисая с плеч, маленькие белые руки...
- Кто идет?
Электрический свет фонаря ударяет прямо в лицо Шахова; несколько
мгновений спустя свет скользит вниз снова на Шахова и снова на землю.
Шахов с усилием открывает глаза - и ясно видит на руке, которая дер-
жит фонарь, круглую нашивку с черепом и костями - знак ударного ба-
тальона смерти.
Он смотрит прямо перед собою - и видит блестящие офицерские погоны.
Он оглядывается вокруг - перед ним огромным комом лежит Инженерный
замок, вокруг него стоят солдаты ударного батальона.
- Ваши документы?
Шахов опускает руку в карман пальто - первое, на что натыкается рука
- наган, рассыпанные пули; он почти насильно разжимает пальцы, взявшиеся
было за тяжелую, гладкую рукоятку нагана, и, несколько мгновений мучи-
тельно напрягая память, старается вспомнить, в какой карман он положил
свой красногвардейский пропуск, единственную улику, которая может выдать
его с головой.
Он опускает тело на землю - фонарь скользит по лицу прапорщика.
- Откуда несете раненого?
- Мой приятель, офицер, - глухо и медленно говорит Шахов, все еще ша-
ря руками в карманах, - его ранили там, на Дворцовой площади... Я был
вместе с ним... Он жив еще...
Офицер наклоняется над телом.
- Вот теперь вытащить наган и прямо в лоб и бежать, бежать, бежать...
- С него сорвали погоны, - ровным голосом объясняет он и находит, на-
конец, в боковом кармане старое служебное удостоверение.
И время почти останавливается, каждая секунда кажется ему часом, каж-
дое движение проходит перед ним, как кинематографическая лента, пущенная
пьяным механиком с медленностью, почти сумасшедшей...
Вот офицер осматривает изорванный китель на Галине, обыскивает карма-
ны, останавливается взглядом на кавалерийских кокардах, выпрямляется,
смотрит на Шахова...
- Да, это офицер!
Он мельком читает удостоверение, которое Шахов протягивает ему одере-
веневшей рукой.
- Вам далеко нести его? Занесите сюда, здесь ему окажут первую по-
мощь.
Он указывает рукой на Инженерный замок.
- Благодарю вас, - отвечает Шахов все тем же глухим, слишком ровным
голосом, - теперь недалеко. На углу Садовой. Я уж донесу его прямо...
Он, кажется, легко ранен. В руку, повыше локтя.
Патруль остается позади.
Но не успевает он, судорожно сжимая рукоятку нагана, отойти и десяти
шагов, как слышит резкий оклик:
- Эй вы, послушайте, вернитесь!
Несколько секунд он стоит неподвижно.
- Итти, или?.. Или броситься бежать?.. или?..
Он оборачивается и мерным шагом возвращается к патрулю.
Офицер снова наводит на него фонарь и молча вглядывается в лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44