Тело Ройса содрогнулось. Стоны удовлетворения вознеслись к потолку кухни, когда его семя вырвалось наружу, увлажнив ее рот.
Некоторое время он лежал с закрытыми глазами, потом открыл их и увидел, что она, уткнувшись подбородком ему в живот, смотрит на него сияющими глазами.
— Господи! — пробормотал он. — Господи!
— Ты мягкий и сладкий на вкус, — прошептала девушка.
Ройс уложил ее рядом и, сжав лицо руками, поцеловал в губы. Ласково и благодарно. Ощутив у себя на губах вкус собственного желания.
Он не хотел, чтобы наступало утро.
По мере их продвижения на северо-восток становилось теплее с каждым днем. В воздухе пахло весной, влажной землей, птицы не уставали петь, ручьи и речки набухали от тающих снегов и превращались в могучие потоки.
Кьяре чудилась в этом пробуждении природы горькая насмешка: сейчас, когда весна приходит в эти горы во всей красе, им с Рейсом предстоит разлука, и тепло и свет навсегда исчезнут из ее жизни.
Из дома своих предков Ройс унес с собой два дорогих его сердцу предмета: отцовский щит и отцовский меч. К счастью, за все три дня, что они ехали из Феррано, ему не пришлось прибегать к помощи оружия: по дороге им почти никто не встретился, а те, кого они видели, были вполне миролюбивы. Хотя, насколько он знал, в этих пограничных землях нередко бывали раньше стычки между жителями Шалона и Тюрингии, несмотря на заключенное перемирие. Потому, видимо, так мало людей и путешествовало в этих местах.
Кьяре хотелось порой — она с испугом ловила себя на этой мысли, — чтобы какие-нибудь непредвиденные обстоятельства снова задержали их в пути. Но ни мятежников, ни враждебно настроенных местных жителей они так и не встретили.
На четвертый день их путешествия по Тюрингии они подъехали к густому лесу у подножия горы Равенсбрук.
У Кьяры сжалось сердце, когда она очутилась под сенью высоких сосен, чьи ветви как бы указывали последнюю дорогу, с которой ей уже не суждено никуда свернуть и которая должна привести ее прямо в руки Дамона.
Видимо, Ройс ощутил то же, что и она, ибо придержал коня и крепко обнял Кьяру. В молчании они продолжили путь.
У девушки словно что-то оборвалось в душе, но она не могла и не хотела выражать это словами. Сквозь ветви деревьев, высоко на горе, время от времени виднелись башни — это был дворец Дамона. К ночи, если ничего не случится, они будут на месте, и она станет пленницей в этих стенах. До конца жизни. Станет тем, кем и была, — принцессой, особой королевского рода, отделенной от всех остальных своим происхождением, а также законами и традициями… От всех и от Ройса.
И что ей останется? Одни лишь воспоминания. Благодарение Богу, они у нее будут. Всегда… Память о человеке, который открыл ей новый мир. Подарил любовь.
— Сколько еще? — прошептала она пересохшими губами, не сводя глаз с башен, на которых уже можно было различить красные с золотым королевские флаги.
— Около часа, — ответил Ройс.
Кьяра опустила глаза, увидела руку, крепко сжимавшую ее талию, вспомнила об их недавней близости в полуразрушенном замке. Она и не забывала о ней. Ни на мгновение. Хотя три последних дня они почти не касались друг друга. Если не считать того, что она меняла ему повязку на раненой руке.
— Вам лучше?
— Да, лихорадка прошла, рана начинает затягиваться.
Девушка знала, что он все время преуменьшает свои страдания, мужественно терпит боль и жар, при которых следовало бы находиться в постели, а не в седле в течение целого дня. Но он спешил доставить ее к месту назначения, и она понимала его торопливость: этим он хотел прекратить их бесплодные мучения.
— Ройс, я… — вырвалось у нее. — Отсюда я могу дойти одна.
— О нет, Кьяра. Я должен до конца выполнить свой долг. Свою клятву, которую частично уже нарушил, но все же сберег вашу жизнь и доставил вас к жениху.
— Вы… вы останетесь на венчание? Или сразу уедете?
— Только когда получу доказательства, что вы в полной безопасности и что условия перемирия в отношении вас соблюдены.
— Но… — девушка, прикрыв глаза, положила ладонь на его руку, — но вы сильно рискуете. Да-мон ведь не забыл, как вы расправились с одним из его людей. Он может…
— Дамон может все, однако я не боюсь его.
— Но там у вас немало врагов! И потом, ваша раненая рука… Лучше, если вы повернете обратно. Я боюсь за вас! Пожалуй, я пойду пешком и что-нибудь придумаю, почему оказалась одна. В конце концов Дамону не важно, кто меня сопровождал. Я прибыла, и этого достаточно.
— Кьяра, не говорите глупости! Я не оставлю вас в такую минуту.
— Но, Ройс, как только я войду в ворота замка, то сразу же останусь в полном одиночестве. — Голос ее задрожал. — И если еще не буду уверена, что вам ничто не грозит…
— Стой!
Крик раздался справа, из-за деревьев. Ройс одной рукой натянул поводья, другой вытащил меч.
Кьяра вскрикнула и в страхе вцепилась в седло — навстречу им выехала группа всадников. Их было человек шесть. Она сразу с облегчением поняла, что это не повстанцы, а королевские стражники: на них были шелковые красные с золотом плащи поверх темных охотничьих курток.
Но испуг вновь закрался ей в сердце, когда она увидела, что все они обнажили оружие. Однако Ройс был настроен доброжелательно.
— Уберите мечи, господа, — сказал он. — Мы мирные путешественники.
— Вы находитесь в королевских владениях, — надменно произнес один из всадников. — Никто не имеет права пребывать в них без позволения.
— Таких мы называем браконьерами, — добавил второй, — и строго наказываем.
Кьяра догадалась, что их принимают не за тех, кто они есть, тем более она сама была по-прежнему в мужской одежде.
— Вы ошибаетесь, — возразила девушка, — если думаете…
Она собралась уже откинуть капюшон, но Ройс остановил ее.
— Разве мы похожи на браконьеров? — спросил он. — У нас нет охотничьих ружей, вы же видите.
— Кто вас знает? Может, бросили, когда увидели нас.
С этими словами стражник схватил за повод их коня:
— Слезайте!
— Или я пущу в ход свое копье! — добавил его товарищ.
Стряхнув руку Ройса, Кьяра откинула капюшон.
— Вы делаете большую ошибку! — крикнула она. — Я — невеста принца Дамона.
Стражники застыли от удивления. Но ненадолго.
— Невеста! — захохотал какой-то мужчина. — Что ж, я в таком случае король Стефан!
И снова Кьяра ощутила страх: как доказать этим простым воинам, кто она такая? Неужели они поверят, что будущая супруга их повелителя таким образом является во дворец своего мужа?
— Но это правда! — повторила она. — Я принцесса Кьяра из Шалона, а со мной…
Копье, упершись ей в бок, прервало ее речь. Человек с копьем насмешливо сказал:
— Хватит, высокородная госпожа! — И обратился к своим спутникам: — Не позабавиться ли нам чуток с этой принцессой, прежде чем мы вздернем обманщиков на ближайшем суку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Некоторое время он лежал с закрытыми глазами, потом открыл их и увидел, что она, уткнувшись подбородком ему в живот, смотрит на него сияющими глазами.
— Господи! — пробормотал он. — Господи!
— Ты мягкий и сладкий на вкус, — прошептала девушка.
Ройс уложил ее рядом и, сжав лицо руками, поцеловал в губы. Ласково и благодарно. Ощутив у себя на губах вкус собственного желания.
Он не хотел, чтобы наступало утро.
По мере их продвижения на северо-восток становилось теплее с каждым днем. В воздухе пахло весной, влажной землей, птицы не уставали петь, ручьи и речки набухали от тающих снегов и превращались в могучие потоки.
Кьяре чудилась в этом пробуждении природы горькая насмешка: сейчас, когда весна приходит в эти горы во всей красе, им с Рейсом предстоит разлука, и тепло и свет навсегда исчезнут из ее жизни.
Из дома своих предков Ройс унес с собой два дорогих его сердцу предмета: отцовский щит и отцовский меч. К счастью, за все три дня, что они ехали из Феррано, ему не пришлось прибегать к помощи оружия: по дороге им почти никто не встретился, а те, кого они видели, были вполне миролюбивы. Хотя, насколько он знал, в этих пограничных землях нередко бывали раньше стычки между жителями Шалона и Тюрингии, несмотря на заключенное перемирие. Потому, видимо, так мало людей и путешествовало в этих местах.
Кьяре хотелось порой — она с испугом ловила себя на этой мысли, — чтобы какие-нибудь непредвиденные обстоятельства снова задержали их в пути. Но ни мятежников, ни враждебно настроенных местных жителей они так и не встретили.
На четвертый день их путешествия по Тюрингии они подъехали к густому лесу у подножия горы Равенсбрук.
У Кьяры сжалось сердце, когда она очутилась под сенью высоких сосен, чьи ветви как бы указывали последнюю дорогу, с которой ей уже не суждено никуда свернуть и которая должна привести ее прямо в руки Дамона.
Видимо, Ройс ощутил то же, что и она, ибо придержал коня и крепко обнял Кьяру. В молчании они продолжили путь.
У девушки словно что-то оборвалось в душе, но она не могла и не хотела выражать это словами. Сквозь ветви деревьев, высоко на горе, время от времени виднелись башни — это был дворец Дамона. К ночи, если ничего не случится, они будут на месте, и она станет пленницей в этих стенах. До конца жизни. Станет тем, кем и была, — принцессой, особой королевского рода, отделенной от всех остальных своим происхождением, а также законами и традициями… От всех и от Ройса.
И что ей останется? Одни лишь воспоминания. Благодарение Богу, они у нее будут. Всегда… Память о человеке, который открыл ей новый мир. Подарил любовь.
— Сколько еще? — прошептала она пересохшими губами, не сводя глаз с башен, на которых уже можно было различить красные с золотым королевские флаги.
— Около часа, — ответил Ройс.
Кьяра опустила глаза, увидела руку, крепко сжимавшую ее талию, вспомнила об их недавней близости в полуразрушенном замке. Она и не забывала о ней. Ни на мгновение. Хотя три последних дня они почти не касались друг друга. Если не считать того, что она меняла ему повязку на раненой руке.
— Вам лучше?
— Да, лихорадка прошла, рана начинает затягиваться.
Девушка знала, что он все время преуменьшает свои страдания, мужественно терпит боль и жар, при которых следовало бы находиться в постели, а не в седле в течение целого дня. Но он спешил доставить ее к месту назначения, и она понимала его торопливость: этим он хотел прекратить их бесплодные мучения.
— Ройс, я… — вырвалось у нее. — Отсюда я могу дойти одна.
— О нет, Кьяра. Я должен до конца выполнить свой долг. Свою клятву, которую частично уже нарушил, но все же сберег вашу жизнь и доставил вас к жениху.
— Вы… вы останетесь на венчание? Или сразу уедете?
— Только когда получу доказательства, что вы в полной безопасности и что условия перемирия в отношении вас соблюдены.
— Но… — девушка, прикрыв глаза, положила ладонь на его руку, — но вы сильно рискуете. Да-мон ведь не забыл, как вы расправились с одним из его людей. Он может…
— Дамон может все, однако я не боюсь его.
— Но там у вас немало врагов! И потом, ваша раненая рука… Лучше, если вы повернете обратно. Я боюсь за вас! Пожалуй, я пойду пешком и что-нибудь придумаю, почему оказалась одна. В конце концов Дамону не важно, кто меня сопровождал. Я прибыла, и этого достаточно.
— Кьяра, не говорите глупости! Я не оставлю вас в такую минуту.
— Но, Ройс, как только я войду в ворота замка, то сразу же останусь в полном одиночестве. — Голос ее задрожал. — И если еще не буду уверена, что вам ничто не грозит…
— Стой!
Крик раздался справа, из-за деревьев. Ройс одной рукой натянул поводья, другой вытащил меч.
Кьяра вскрикнула и в страхе вцепилась в седло — навстречу им выехала группа всадников. Их было человек шесть. Она сразу с облегчением поняла, что это не повстанцы, а королевские стражники: на них были шелковые красные с золотом плащи поверх темных охотничьих курток.
Но испуг вновь закрался ей в сердце, когда она увидела, что все они обнажили оружие. Однако Ройс был настроен доброжелательно.
— Уберите мечи, господа, — сказал он. — Мы мирные путешественники.
— Вы находитесь в королевских владениях, — надменно произнес один из всадников. — Никто не имеет права пребывать в них без позволения.
— Таких мы называем браконьерами, — добавил второй, — и строго наказываем.
Кьяра догадалась, что их принимают не за тех, кто они есть, тем более она сама была по-прежнему в мужской одежде.
— Вы ошибаетесь, — возразила девушка, — если думаете…
Она собралась уже откинуть капюшон, но Ройс остановил ее.
— Разве мы похожи на браконьеров? — спросил он. — У нас нет охотничьих ружей, вы же видите.
— Кто вас знает? Может, бросили, когда увидели нас.
С этими словами стражник схватил за повод их коня:
— Слезайте!
— Или я пущу в ход свое копье! — добавил его товарищ.
Стряхнув руку Ройса, Кьяра откинула капюшон.
— Вы делаете большую ошибку! — крикнула она. — Я — невеста принца Дамона.
Стражники застыли от удивления. Но ненадолго.
— Невеста! — захохотал какой-то мужчина. — Что ж, я в таком случае король Стефан!
И снова Кьяра ощутила страх: как доказать этим простым воинам, кто она такая? Неужели они поверят, что будущая супруга их повелителя таким образом является во дворец своего мужа?
— Но это правда! — повторила она. — Я принцесса Кьяра из Шалона, а со мной…
Копье, упершись ей в бок, прервало ее речь. Человек с копьем насмешливо сказал:
— Хватит, высокородная госпожа! — И обратился к своим спутникам: — Не позабавиться ли нам чуток с этой принцессой, прежде чем мы вздернем обманщиков на ближайшем суку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72