Рубашка и штаны оказались все равно велики, они скрадывали ее фигуру и делали похожей на юношу. Впервые в жизни она была в мужском одеянии, и если еще дня два назад это показалось бы ей чем-то немыслимым, то сейчас она чувствовала себя вполне в своей тарелке. Чего только в жизни не бывает! На собственном примере она убедилась в этом.
Вспомнив еще кое-что, в чем она имела возможность удостовериться, Кьяра покраснела и с еще большим усердием занялась прической, хотя теперь это не требовало стольких усилий, как прежде: волосы стали намного короче.
А вчера она чуть не заплакала, когда в принесенном Ройсом зеркале увидела, что стало с ее роскошными длинными волосами. Однако Кьяра сама согласилась их укоротить, чтобы удобнее было путешествовать. Ройс, проклиная себя и свое парикмахерское орудие — меч, отрезал ее волосы, достигавшие поясницы, и сейчас они всего-навсего прикрывали плечи.
Закончив заплетать укоротившуюся косу, она застелила кровать и присела на нее. Неотступные мысли одолевали Кьяру. Столько всего произошло с ней за какие-то три дня! Неужели только три?
Прикрыв глаза, она стала припоминать их первую встречу — в часовне монастыря. Тайный ход, по которому они выбрались к подножию скалы. Размолвки и легкие ссоры. Свои обиды. Где они теперь, эти глупые обиды? Канули в вечность. Их поглотила любовь. Да, любовь и печаль, переходящая порой в отчаяние от чувства бессилия… от невозможности что-то изменить.
И ведь он совсем не такой, каким показался ей сначала. Не озлобленный, не сухой и желчный, но человек с доброй душой и отзывчивым сердцем. Как он страдает из-за того, что пришлось расстаться со своим верным Антеросом, как надеется хоть что-нибудь услышать о нем. И о ее щенке тоже очень сожалеет. Разве не говорит одно это о благородстве натуры лучше всяческих красивых слов?
О да, Ройс благороден, он истинный рыцарь! Правда, лишенный этого звания…
Шум за окном прервал беспорядочное течение ее мыслей. Подкравшись к ставням, она осторожно приоткрыла одну из половинок и глянула на улицу. День был уже в разгаре. Множество людей — торговцы, покупатели, крестьяне с повозками — шли, ехали, переговариваясь. Должно быть, сегодня базарный день.
Как захотелось ей оказаться там — посмотреть на людей, потолкаться среди них, послушать разговоры, пересуды! Наконец, просто подышать свежим воздухом. Вчера она почти целый день проспала, неужели и нынче придется торчать в затхлой полутемной комнате?
Она просила Ройса взять ее с собой, но он и слышать ничего не хотел. А между тем… Девушка взглянула в небольшое зеркало… Если она уберет волосы, наденет на голову капюшон, то в теперешнем мужском одеянии вполне сойдет за юношу. Уж, во всяком случае, никому в голову не взбредет, что под этой одеждой скрывается принцесса! Даже интересно.
Кьяра собралась было уже прикрыть ставни, когда взгляд ее упал на разложенные почти напротив окна товары серебряных дел мастера. Чего там только не было! И одна из этих вещиц… Ах, разглядеть бы получше. Она так подошла бы Ройсу… Он ее заслужил… Она принадлежит ему по праву! Кьяра кусала губы, сгорая от нетерпения преподнести ему этот подарок. Она должна… обязана это сделать! Именно она.
Но ведь выходить нельзя! Ройс придет в бешенство…
Кьяра снова взглянула в зеркало. Мальчишка, да и только! А когда наденет плащ с капюшоном, купленный Ройсом, никто и не заподозрит в ней женщину. Да и выскочит она на какое-то мгновение: купит цепочку с медальоном — и сразу обратно! Ройс даже не успеет пошевелиться во сне.
Решение было принято. Стараясь действовать бесшумно, Кьяра надела башмаки, плащ, накинула на голову капюшон. Ах да, ведь нужны деньги!
Осторожно вынув несколько монет из кошелька Ройса — Кьяра понятия не имела, сколько могут стоить подобные вещи, да и вообще вряд ли когда-нибудь держала в руках деньги, — вытащив три монеты и после короткого раздумья прибавив к ним четвертую, она раскрыла ставни, тихонько влезла на широкий подоконник и, улучив минуту, когда, как ей казалось, никто не смотрел на нее, спрыгнула на шумную улицу.
Сноп солнечных лучей, ворвавшись в комнату, упал на лицо Ройса, тот со стоном прикрыл рукой глаза и повернулся на другой бок. Но сон уже оставил его. Некоторое время он еще лежал, не открывая глаз, вспоминая то, что ему сейчас снилось. А может, это был не сон, а просто его мысли, плод воображения?
Ему привиделись огромная зала, пылающий очаг, и в этом помещении он рядом с Кьярой. Тут же играют дети, собаки. У одной из девочек золотистые глаза, как у матери, и такая же улыбка. А мальчик темноволосый — в отца.
Видение было настолько явственным, что Ройсу понадобилось время, чтобы вспомнить, где он сейчас находится. Только тогда он открыл глаза, но не позволил себе смотреть в сторону кровати, где спала она. Так близко от него и такая недоступная. По-прежнему запретный плод, несмотря на всю видимость близости. Тень, мираж.
Надо спешить, подумал Ройс. Хватит отсиживаться и отсыпаться. Сегодня с наступлением темноты они двинутся в путь. Необходимо незаметно выбраться из города, а там уж продолжать рискованное путешествие в светлое время суток, потому что ночью в горах опасен каждый шаг.
Ничего другого он придумать не может, но, во всяком случае, знает одно: защищать ее и себя будет до последней капли крови. Иного выхода нет. Впрочем…
Вчера ночью, когда Ройс смотрел на нее, спящую, безумная мысль пришла ему в голову. Ведь он может спасти ее от гнева мятежников, если выполнит их требование: не доставит ее в Тюрингию, в замок на горе Равенсбрук. Не позволит Дамону сделать ее — о Боже! — своей женой. Да, тогда она будет спасена! Он увезет ее подальше от принца Дамона и от осатаневших мятежников.
Вспомнив о своем вчерашнем замысле, Ройс резко поднялся и сел на одеялах. Сжав зубы, восстановил в уме все подробности своего плана и тут же осудил себя за него. Ибо задуман он был ради удовлетворения лишь собственного желания. Не говоря уж о том, что не мог ведь он так просто взять и похитить дочь короля Альдрика? Удрать с ней неизвестно куда. Да и она сама…
Невольно Ройс кинул взгляд на постель и замер. Кьяры там не было. Ее выкрали?!
Он вскочил и подбежал к окну. Деревянный засов валялся на полу. Видно было, что ставни открывали изнутри, не снаружи. Постель аккуратно застелена, никаких следов борьбы. Да и не так уж крепко он спал, чтобы ничего не слышать. И сам цел и невредим, а злодеи наверняка не пощадили бы его.
Кроме того, нет одежды, купленной для нее, — плаща, рубашки, башмаков.
Что же произошло?
Рыцарь взглянул в окно. На улице мельтешил народ. Кьяры, конечно, нигде не видно, да и как найдешь ее в этой толпе?
Что заставило ее уйти? Через окно? Уж не лишилась ли она рассудка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Вспомнив еще кое-что, в чем она имела возможность удостовериться, Кьяра покраснела и с еще большим усердием занялась прической, хотя теперь это не требовало стольких усилий, как прежде: волосы стали намного короче.
А вчера она чуть не заплакала, когда в принесенном Ройсом зеркале увидела, что стало с ее роскошными длинными волосами. Однако Кьяра сама согласилась их укоротить, чтобы удобнее было путешествовать. Ройс, проклиная себя и свое парикмахерское орудие — меч, отрезал ее волосы, достигавшие поясницы, и сейчас они всего-навсего прикрывали плечи.
Закончив заплетать укоротившуюся косу, она застелила кровать и присела на нее. Неотступные мысли одолевали Кьяру. Столько всего произошло с ней за какие-то три дня! Неужели только три?
Прикрыв глаза, она стала припоминать их первую встречу — в часовне монастыря. Тайный ход, по которому они выбрались к подножию скалы. Размолвки и легкие ссоры. Свои обиды. Где они теперь, эти глупые обиды? Канули в вечность. Их поглотила любовь. Да, любовь и печаль, переходящая порой в отчаяние от чувства бессилия… от невозможности что-то изменить.
И ведь он совсем не такой, каким показался ей сначала. Не озлобленный, не сухой и желчный, но человек с доброй душой и отзывчивым сердцем. Как он страдает из-за того, что пришлось расстаться со своим верным Антеросом, как надеется хоть что-нибудь услышать о нем. И о ее щенке тоже очень сожалеет. Разве не говорит одно это о благородстве натуры лучше всяческих красивых слов?
О да, Ройс благороден, он истинный рыцарь! Правда, лишенный этого звания…
Шум за окном прервал беспорядочное течение ее мыслей. Подкравшись к ставням, она осторожно приоткрыла одну из половинок и глянула на улицу. День был уже в разгаре. Множество людей — торговцы, покупатели, крестьяне с повозками — шли, ехали, переговариваясь. Должно быть, сегодня базарный день.
Как захотелось ей оказаться там — посмотреть на людей, потолкаться среди них, послушать разговоры, пересуды! Наконец, просто подышать свежим воздухом. Вчера она почти целый день проспала, неужели и нынче придется торчать в затхлой полутемной комнате?
Она просила Ройса взять ее с собой, но он и слышать ничего не хотел. А между тем… Девушка взглянула в небольшое зеркало… Если она уберет волосы, наденет на голову капюшон, то в теперешнем мужском одеянии вполне сойдет за юношу. Уж, во всяком случае, никому в голову не взбредет, что под этой одеждой скрывается принцесса! Даже интересно.
Кьяра собралась было уже прикрыть ставни, когда взгляд ее упал на разложенные почти напротив окна товары серебряных дел мастера. Чего там только не было! И одна из этих вещиц… Ах, разглядеть бы получше. Она так подошла бы Ройсу… Он ее заслужил… Она принадлежит ему по праву! Кьяра кусала губы, сгорая от нетерпения преподнести ему этот подарок. Она должна… обязана это сделать! Именно она.
Но ведь выходить нельзя! Ройс придет в бешенство…
Кьяра снова взглянула в зеркало. Мальчишка, да и только! А когда наденет плащ с капюшоном, купленный Ройсом, никто и не заподозрит в ней женщину. Да и выскочит она на какое-то мгновение: купит цепочку с медальоном — и сразу обратно! Ройс даже не успеет пошевелиться во сне.
Решение было принято. Стараясь действовать бесшумно, Кьяра надела башмаки, плащ, накинула на голову капюшон. Ах да, ведь нужны деньги!
Осторожно вынув несколько монет из кошелька Ройса — Кьяра понятия не имела, сколько могут стоить подобные вещи, да и вообще вряд ли когда-нибудь держала в руках деньги, — вытащив три монеты и после короткого раздумья прибавив к ним четвертую, она раскрыла ставни, тихонько влезла на широкий подоконник и, улучив минуту, когда, как ей казалось, никто не смотрел на нее, спрыгнула на шумную улицу.
Сноп солнечных лучей, ворвавшись в комнату, упал на лицо Ройса, тот со стоном прикрыл рукой глаза и повернулся на другой бок. Но сон уже оставил его. Некоторое время он еще лежал, не открывая глаз, вспоминая то, что ему сейчас снилось. А может, это был не сон, а просто его мысли, плод воображения?
Ему привиделись огромная зала, пылающий очаг, и в этом помещении он рядом с Кьярой. Тут же играют дети, собаки. У одной из девочек золотистые глаза, как у матери, и такая же улыбка. А мальчик темноволосый — в отца.
Видение было настолько явственным, что Ройсу понадобилось время, чтобы вспомнить, где он сейчас находится. Только тогда он открыл глаза, но не позволил себе смотреть в сторону кровати, где спала она. Так близко от него и такая недоступная. По-прежнему запретный плод, несмотря на всю видимость близости. Тень, мираж.
Надо спешить, подумал Ройс. Хватит отсиживаться и отсыпаться. Сегодня с наступлением темноты они двинутся в путь. Необходимо незаметно выбраться из города, а там уж продолжать рискованное путешествие в светлое время суток, потому что ночью в горах опасен каждый шаг.
Ничего другого он придумать не может, но, во всяком случае, знает одно: защищать ее и себя будет до последней капли крови. Иного выхода нет. Впрочем…
Вчера ночью, когда Ройс смотрел на нее, спящую, безумная мысль пришла ему в голову. Ведь он может спасти ее от гнева мятежников, если выполнит их требование: не доставит ее в Тюрингию, в замок на горе Равенсбрук. Не позволит Дамону сделать ее — о Боже! — своей женой. Да, тогда она будет спасена! Он увезет ее подальше от принца Дамона и от осатаневших мятежников.
Вспомнив о своем вчерашнем замысле, Ройс резко поднялся и сел на одеялах. Сжав зубы, восстановил в уме все подробности своего плана и тут же осудил себя за него. Ибо задуман он был ради удовлетворения лишь собственного желания. Не говоря уж о том, что не мог ведь он так просто взять и похитить дочь короля Альдрика? Удрать с ней неизвестно куда. Да и она сама…
Невольно Ройс кинул взгляд на постель и замер. Кьяры там не было. Ее выкрали?!
Он вскочил и подбежал к окну. Деревянный засов валялся на полу. Видно было, что ставни открывали изнутри, не снаружи. Постель аккуратно застелена, никаких следов борьбы. Да и не так уж крепко он спал, чтобы ничего не слышать. И сам цел и невредим, а злодеи наверняка не пощадили бы его.
Кроме того, нет одежды, купленной для нее, — плаща, рубашки, башмаков.
Что же произошло?
Рыцарь взглянул в окно. На улице мельтешил народ. Кьяры, конечно, нигде не видно, да и как найдешь ее в этой толпе?
Что заставило ее уйти? Через окно? Уж не лишилась ли она рассудка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72