— Къяра, говорите тише и ешьте свой…
— Прекратите командовать! Весь день я только и делала, что выполняла ваши распоряжения и выслушивала грубости. С меня довольно! Или вы скажете, в чем я провинилась перед вами, или…
Он с досадой стукнул кулаком по столу.
— Вы ни в чем не виноваты! Больше я ничего не скажу.
— Спасибо и на этом. Словно камень с душ свалился. Но позвольте не поверить вашему обещанию ничего не говорить. Через минуту-другую вы снова обрушитесь на меня с обвинениями, хотя сами…
— Будьте осторожны, Кьяра! Если я начну перечислять…
— Мои грехи? Ах, оставьте. Они ни в какое сравнение не идут с тем, что я насмотрелась всего за один день. Ваши манеры, ваш…
— Придержите язык, миледи. Вам ли говорить о других? С вашей избалованностью, с вашим полным незнанием людей и неумением вести себя с ними… Вы всегда думали лишь о собственном удобстве и нарядах.
На сей раз ее ладонь с сиХой опустилась на доски стола.
— Как вы смеете? — прошипела она, широко открыв глаза. — Вы, неотесанный мужлан, вы…
— Приятного вечера, — донеслось до них с порога. — Можно к вам присоединиться?
Повернувшись, как по команде, они увидели, что невольными свидетелями их ссоры стали сразу четверо. Ройс выбранил себя за то, что поддался эмоциям и не заметил, как те вошли. К счастью, это были, по-видимому, те самые постояльцы, о ком говорил хозяин: пожилые супруги и двое детей с ними. Судя по одежде из грубой хлопчатой ткани желтовато-коричневого оттенка — крестьяне, живущие в долине.
— Рады вас видеть, — ответил им Ройс, выпрямляясь на скамейке и бросая предостерегающий взгляд на Кьяру. — Милости просим.
По ее глазам он безошибочно догадался, что она рада их присутствию. Кьяра снова взяла в руки ложку.
Вошедшие заулыбались и уселись за стол.
— Меня зовут Невин, — сказал мужчина, протягивая руку для пожатия. — А это моя женушка Ориель и наши внуки.
Ройс пожал ему руку и, в свою очередь, представил себя и свою «жену».
Женщина направилась к котлу с супом, чтобы наполнить миски, мужчина опустился на скамью рядом с Рейсом. Один из детей, мальчик, занял место подле Кьяры, и Ройс испугался, как бы та не отодвинулась, не сумев скрыть своего испуга и отвращения — лицо ребенка было изуродовано, словно его опалило огнем.
К облегчению Ройса, Кьяра осталась спокойной и даже улыбнулась новому соседу.
— Как тебя зовут? — спросила она у него.
— Уоррен, — охотно ответил малыш. — А это моя сестра, — указал он на девочку, — Валлис.
— Чудесное имя, — похвалила Кьяра.
— А вы добрая и красивая госпожа, — не остался в долгу мальчик.
— Спасибо, Уоррен.
— Знаете, — доверительно сказал он, дотронувшись до руки Кьяры, — сестра говорит, что люди теперь боятся смотреть на меня, но вы не такая.
— Запомни, Уоррен, — тихо промолвила Кьяра, — самое главное — это душа человека, понимаешь? А не наружность. Бывает, человек весьма красив лицом, — ее голос стал чуть громче, — а сердце у него черное, как уголь в этом очаге.
Возможно, Ройс не оставил бы без внимания этот камешек, брошенный в его огород, если бы не был так занят другим: он с изумлением наблюдал, как просто и естественно общается принцесса с несчастным крестьянским мальчиком. Куда девались ее придворные манеры и изысканный способ изъясняться? Это была совершенно другая Кьяра — ласковая, заботливая, как мать. Или старшая сестра.
Пожилой крестьянин взял из рук жены принесенную ею миску с супом, потянулся за хлебом и спросил у Ройса:
— А вы откуда путь держите, господин?
— Из Франции, — сказал тот. — Я торговец, собираюсь прикупить здесь драгоценные гранаты.
Он говорил еще что-то. Невин ему отвечал, но Ройс не мог отвести глаз от Кьяры. Та по-прежнему беседовала с мальчиком. Теперь она показывала ему фокусы — вроде тех, что вчера демонстрировал Ройсу ее отец в монастырской трапезной.
Сжав монетку в кулаке, Кьяра предложила Уоррену:
— Стукни меня три раза по руке и скажи: «Монетка, уйди!»
Тот с воодушевлением подчинился, после чего Кьяра разжала кулак — монетки там не было!
— Ой! — восторженно закричал мальчик. — Где же она?
— Я вот что думаю, господин, — говорил в это время седой крестьянин, — люди Дамона вряд ли оставили у кого драгоценности. Да чего там драгоценности, они все подчистую забрали!
— Пусть его душа горит в аду! — пробормотала жена старика.
Кьяра, услышав, о чем идет речь, спросила у женщины:
— Значит, солдаты Дамона были и здесь, в низине?
— Ох, — ответила та, — негодяи разграбили все селения, все города. Эдесса лишь чудом избежала такого. Ее жители, прослышав, как вели себя наемники, решили сразу сдаться. Без сопротивления.
— Резня была кругом! — вмешался Невин. — Сам сатана не учинил бы такого. Горели замки, дома. Тюрингские солдаты вволю напились нашей кровушки. Крестьян, благородных, с оружием, безоружных — все едино. Сами-то мы из Васау, селение такое, уж чего там творилось — и не рассказать! Дамон велел никого не щадить…
— Дедушка, пожалуйста, — раздался тонкий голосок девочки, — не говори больше об этом плохом человеке.
Морщинистое лицо старика немного разгладилось.
— Извини, детка.
Женщина сказала почти шепотом, указывая на детей:
— Бедняжки, их родителей — нашего сына и его жену — убили тюринги. А потом сожгли.
— Мой братик тоже сгорел. — Эти слова зловеще прозвучали в устах мальчика. — Я его тащил, тащил из огня и сам… видите?
Кьяра накрыла его изуродованную ручонку своей рукой.
— Я тебя понимаю, Уоррен. Я тоже потеряла брата в этой войне.
Если бы Ройс умел плакать, он бы сейчас зарыдал — такую жалость и сочувствие вызывали у него два этих существа из разных миров, но объединенные общим горем.
Казалось, его сердце растаяло. Каким же он был глупцом, когда уверял себя, что эта девушка бесчувственна, черства, не хочет ничего знать, кроме нарядов и книжек!
— Дедушка везет нас на запад, — рассказывал тем временем мальчик. — Говорит, там будет лучше.
— Он прав, — откликнулась Кьяра. — Мой отец…
Она чуть не вскрикнула, потому что Ройс наступил ей под столом на ногу. Девушка уронила ложку в миску с супом, и брызги, к счастью, уже остывшие, полетели ей в лицо. Взгляд, которым она его смерила, красноречивее всяких слов говорил о том, куда она хотела бы кинуть эту миску с остатками ячменной похлебки.
Выловив ложку, Кьяра принужденно улыбнулась и продолжила:
— Мой отец живет как раз на западе. Он считает, что люди должны ехать туда.
Ройс улыбнулся этой нехитрой лжи.
— У тебя на подбородке остатки ужина, женушка, — ласково сказал он.
— Спасибо, муженек, — в тон ответила Кьяра. — Сейчас вытру.
Ройс неожиданно привстал, протянул руку через стол и коснулся ее лица. Верхней губы.
Лучше бы он этого не делал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72