— Не забывайте, миледи, я с такой же ответственностью отношусь к своему долгу, как и вы к вашему.
Она вырвала руку.
— Вряд ли кто-нибудь из этих несчастных женщин или детей собирается похитить меня нынче ночью. У себя в комнате я буду в полной безопасности. Единственное окошко там, если вы заметили, шириной в две-три стрелы, и тот, кто захочет проникнуть через него, должен быть худым, как щепка. А дверь я как следует запру.
— Кьяра, не смейте говорить подобным образом. Вы…
— Если не возражаете, я побуду в одиночестве, ибо не привыкла к присутствию в своей комнате постороннего человека. Особенно мужчины. Я ухожу, милорд. Отсюда вам видна дверь моих покоев… Правда, с восточной башни это, вероятно, будет труднее.
Она повернулась и пошла — почти побежала — через залу, оставив Ройса в некотором смятении у стола, заполненного яствами, ни на одно из которых он не мог даже глядеть.
Ее мандолина… Только после того как Кьяра ушла, он обратил внимание на забытый инструмент, который она так любила и на котором так искусно играла.
Глава 8
Кьяра захлопнула дверь спальни и прислонилась к ней, закрыв лицо руками, с трудом переводя дыхание. Она была подавлена тем, что сейчас произошло, недовольна и озадачена своим поведением.
Как они смотрели друг на друга, Ройс и та женщина! Какой стыд! Но что ей до этого? Какое она имела право так с ним разговаривать? Выражать недовольство. Чем? И было ли это недовольством?
Девушка продолжала прижиматься к двери, словно в поисках надежной защиты. На глаза у нее навернулись слезы. Нет, она не станет плакать! Но отчего, собственно, ей хочется плакать? В чем причина? Неужели из-за этой навязчивой, докучливой женщины? Блудница, вот она кто! Гетера! Самые подходящие для нее слова!
«Ох, зачем я ругаю и осуждаю эту несчастную одинокую женщину, наверняка беженку. Что она мне сделала? Просто до сих пор я никогда не видела таких, как она».
Постепенно Кьяра успокоилась. На низких столиках горели свечи, весело пылал огонь в очаге, распространяя запах сандала, матрацы были застелены свежими простынями, по которым разбросаны лепестки роз; четыре столбика кровати задрапированы белым шелком, образующим балдахин и занавеси по бокам. На одном из столиков стояли большой серебряный графин и два бокала тонкой работы. В воздухе пахло мускусом. Да, это не вчерашняя каморка в гостинице. Милая леди Элинор! Даже положила в изножье кровати ночную рубашку из прозрачной ткани, с длинными пышными рукавами и красивой вышивкой.
Добрая хозяйка приготовила все, что нужно молодым супругам для ночи любви и вожделения. Она и подумать не могла, что они с Рейсом совершенно чужие друг другу, что он проведет сегодняшнюю ночь в восточной башне, куда его позвала эта…
«Нет, больше не буду обзывать ее бранными словами. Она не заслужила их». Кьяра больно прикусила нижнюю губу.
Девушка собралась было отойти ко сну, как в голову пришла новая мысль: если Ройс собирается Развлечься этой ночью, что мешает ей сделать то же самое? Зачем нежиться в постели и предаваться грусти, как какая-нибудь изнывающая от любовного томления героиня баллад, которые так любят распевать менестрели. Она ничуть не изнывает от любви! Пускай ее страж проводит время, как ему заблагорассудится. И с кем пожелает. Ей-то что до этого?
Довольная своим смелым решением, Кьяра в раздумье прошлась по комнате. Знать бы только, что именно сделать, чтобы получить удовольствие.
Девушка присела на край постели. Конечно, хорошо бы поиграть сейчас с собакой, но где ее найдешь в огромном замке? Быть может, почитать одну из книг, которые она сумела отстоять в борьбе с Рейсом?
Кьяра достала их из сумки, полистала немного и поняла, что чтение не доставит ей сейчас ровно никакого удовольствия. Помимо воли, мысли ее снова переключились на Ройса. Что же происходит между ними? Почему и она, и он так напряжены все время, словно тетива лука? Почему каждая мелочь, любое слово или взгляд рождают какие-то странные ощущения, несообразные тому, о чем идет беседа?
А когда они случайно касаются друг друга?.. Неужели именно об этом она читала в книгах? Отчего? Зачем?! Кто он и кто она? Ведь ее судьба уже определена.
Кьяра медленно раздевалась, слегка вздрагивая от холода. Или от мыслей? И, наконец, взяв с постели красивое ночное одеяние, надела его и села, прислонившись к одному из столбиков кровати, глядя на куски сандалового дерева, сгоравшие в очаге.
Почему не проходит озноб? Стиснув зубы, девушка юркнула под одеяло, захватив по привычке книгу, но даже не открыла ее.
В постели она тоже не могла согреться и не могла не думать о своем странном охраннике — дерзком и в то же время удивительно заботливом. Впрочем, чего только не сделаешь за обещанные деньги и прочие награды?
Взгляд ее упал на графин с вином, стоявший на столике.
Негоже мерзнуть, когда рядом с ней напиток, призванный согревать и душу, и тело.
Протянув руку, Кьяра наполнила один из бокалов и пригубила.
Какое крепкое! Или ей показалось? Она отпила еще. Нет, не такое уж крепкое. Хотя воспитатели наставляли ее, что принцессам пристало пить лишь самые легкие напитки, она решила осушить содержимое бокала. В конце концов выбора у нее сейчас не было.
Кьяра вновь наполнила бокал. «Сегодня ночью, — подумала она, улыбнувшись, — я узнаю, что бывает, когда вино пьют, а не пробуют».
— За свободу! — объявила девушка вслух.
Взбив подушки и подложив их под спину, она все же раскрыла книгу и, с наслаждением вдохнув запах розовых лепестков и сандала, принялась за чтение. Но почти сразу же отложила томик, неожиданно вспомнив свое недавнее падение в лесу от удара тяжелой веткой. Встревоженный не на шутку Ройс прижимал ее к своей груди, и ей было очень приятно прикасаться к нему, ощущать незнакомый запах.
Кьяра попробовала отогнать мысли о Ройсе, недовольная тем, что этот человек не выходит у нее из головы даже сейчас, когда ей так хорошо и приятно лежать в удобной чистой постели и потягивать вкусное вино. Самого же его, к счастью, нет ни в этой комнате, ни поблизости.
Конечно, он ведь со всех ног помчался в восточную башню, где его поджидает та развязная полуобнаженная красотка! Наверное, он не может отказать ни одной женщине, стоит той лишь взглянуть на него.
Кьяра снова — уже не очень твердой рукой — налила себе вина и выпила. На сей раз без тоста.
Интересно, что испытывают другие женщины, когда Ройс обращает на них внимание? Начинает ли у них сильнее биться сердце — так, что хочется схватиться рукой? Думают ли они о его губах? О поцелуе? А он? Что чувствует он? То же самое, что по отношению к ней? Или к ней больше? А может, меньше?
Кьяра выпрямилась, откинула одеяло, схватила с простыни лепесток розы и порвала на мелкие кусочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72