– Но, ей-Богу, господин Бемрод, я видела, что вы заняты этим разрушением и поэтому не хотела вам мешать.
– Хорошо, на этот раз я вас прощаю; но сейчас, поскольку госпожа Бемрод может появиться с минуты на минуту, наведите порядок в гостиной.
– Сейчас, господин Бемрод, пока вы завтракаете… Когда вы пойдете наверх, все уже будет сделано.
– Нет, нет! – воскликнул я. – За завтраком вы должны мне прислуживать… Вы знаете, что врач рекомендовал оставлять меня одного как можно реже.
– Ах, это когда у вас была горячка, но теперь-то она уже прошла…
– Она может вернуться… Вы неосторожны!
– Но в таком случае, господин Бемрод, если вы будете держать меня при себе весь день, было бы справедливым удвоить мое жалованье… И если вы моего мужа держали при себе все ночи, то тоже должны были бы меня предупредить.
– Вашего мужа, дочь моя, я отправлю домой сразу по возвращении госпожи Бемрод, – ответил я, несколько смягчившись, – и вы получите достаточное вознаграждение за причиненное вам неудобство.
– Ну, если вы столь справедливы, мне не остается ничего другого, как повиноваться вашим приказам, господин Бемрод.
– Вы уже получили мои приказы, – важно ответил я ей. И я позавтракал более основательно, чем когда-либо за время моей болезни, прежде всего потому, что вместе со здоровьем возвращается и аппетит, а кроме того, и потому что работа, которую мне предстояло завершить, требовала дополнительных сил.
Стакан доброго вина увенчал мою трапезу и вместе со сладостным теплом вновь влил в мои жилы мужество.
Что касается Мэри, она, похоже, была так довольна моим обещанием, что пошла заниматься уборкой, напевая при этом старинную валлийскую песню и нисколько не интересуясь работой, которой я занимался на третьем этаже.
Я же, понимая значительность того, что мне предстояло свершить, поднялся наверх в глубокой задумчивости.
На лестничной площадке опять стало темно: наверное, в мое отсутствие ветер закрыл обе двери.
У меня хватило мужества вновь их открыть.
Правда, я все время слышал, как Мэри напевает свою песню.
Я взял лом и снова стал разрушать кладку. Через полчаса дубовая дверь была целиком обнажена.
– Мэри! – позвал я.
– В чем дело, сударь? – спросила она, поспешно поднимаясь на лестничную площадку.
– Мэри, – промолвил я, – не попадался ли вам в доме случайно какой-нибудь старый ключ, которым можно было бы открыть дверь средней комнаты?
– Как средней комнаты?
– Да… комнаты дамы в сером.
– Господи Иисусе! – вскричала Мэри, перекрестившись. – Неужели вы осмелитесь открыть эту дверь, господин Бемрод?!
– Почему бы нет? – ответил я, выпрямившись во весь рост.
– А ведь и правда, – проговорила служанка, – почему бы нет?.. Ведь дама в сером появляется только ночью и к тому же только в ночь между днем святой Гертруды и днем святого Михаила… Подождите, господин Бемрод, сейчас я поищу ключи и, как только найду, принесу их вам.
И она спустилась по лестнице, чтобы отыскать все ключи, хранящиеся в доме.
– Мэри! – крикнул я. – Мэри! Поднимайтесь, а не спускайтесь!
Но она меня не послушалась, хотя расслышала и, удаляясь, вполне резонно заметила:
– Если вы просите ключи, господин Бемрод, значит, нужно, чтобы я их вам поискала.
Я тоже мог бы спуститься и заняться поиском ключей, но удовольствовался тем, что спустился лишь на несколько ступенек и стал ждать служанку. Через несколько минут она поднялась ко мне с целой дюжиной ключей.
– Держите, – сказала Мэри. – О Боже мой, что за разор вы тут устроили!
– Мэри, вы сами видите, – заявил я торжественно, – я сделал то, на что не отважились ни каменщик, ни рудокоп.
– О, ведь вы-то человек образованный, господин Бемрод, и не верите во все эти глупости… Такое годится только для нас, бедных простолюдинов.
Гордыня моя восстала при мысли, что из-за предполагаемого у меня отсутствия суеверий я могу потерять все преимущества, завоеванные моим мужеством.
Не стоило становиться на голову выше толпы благодаря своей неустрашимости, чтобы извлечь из этого лишь одну заслугу, а именно – звание человека свободомыслящего.
Репутация человека свободомыслящего вовсе не являлась тем, на что я притязал – я притязал на репутацию человека бесстрашного.
– Мэри, – произнес я со всей серьезностью, – вы, как мне кажется, высказываетесь весьма легковесно о таинственных вопросах загробного мира и темных загадках вечности.
Вместо того чтобы разрушить этот предрассудок – веру в привидения, и светская и религиозная истории освящают его разными примерами.
Ореста, по Эсхилу, преследовала тень его отца, требуя отомстить за него; Нин, по Геродоту, вышел из могилы, чтобы обвинить в своей смерти Семирамиду; Библия повествует о том, что по призыву Самуила призрак прорицательницы из Аэндора явился Саулу; Плутарх утверждает, что в Сардах; перед Брутом предстал призрак Цезаря и предупредил Брута, что вновь явится ему при Филиппах тень отца Гамлета; – это народное предание, освященное божественным Шекспиром; говорят также, что в ночь накануне битвы при Босворте Ричард Третий увидел часть своих жертв, окровавленные тени которых возвратились к нему, чтобы проклясть его и предречь ему смерть наконец, люди, достойные доверия, такие, как соседка и рудокоп, утверждают, что видели даму в сером… Так что, если я принял достойное похвалы решение, то это благодаря моему огромному мужеству, а не по моему неверию в призраки.
Мэри посмотрела на меня с восхищением.
– Просто удивительно, как вы говорите обо всем этом, господин Бемрод!.. Вы говорите так хорошо, что у меня теперь нет страха, как у вас!.. Так что попробуйте, какой из этих ключей подойдет, господин Бемрод. Ах, мне любопытно узнать, что же там в комнате этой колдуньи, дамы в сером! Держите-ка этот ключ, мне кажется, он подойдет к замку.
И с этими словами служанка протянула мне ключ. Я взял его.
– Ну-ка, – произнесла она, – попробуйте поскорее открыть им дверь!
Я подошел к замку.
Но, должен сказать, дорогой мой Петрус, сколь бы ни было велико мое мужество, оно не смогло до конца совладать с моим волнением.
Тщетно мой надменный разум пытался приказывать моему телу, тщетно душа пыталась править плотью – плоть дрожала.
Мэри заметила эту неподвластную мне взбудораженность.
– Ах, это странно, – произнесла она, – почему вы так дрожите?
– Наверное, моя дорогая Мэри, – отвечал я ей, – у меня начался новый приступ лихорадки.
– И правда, что-то совсем необычное… не говоря уже о том, что у вас по лбу струится пот… Вытрите его, господин Бемрод, и дайте-ка мне этот ключ… я сама попробую.
И поскольку дрожь моя не унималась, а зубы начали стучать, служанка добавила:
– О, конечно же, это лихорадка! Почему бы вам не лечь в постель, господин Бемрод?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165