Они
именовали себя "Белыми Коровками", указывая этим названием на
свою отрешенность от дел мира сего, их алые рубахи, светлые
волосы и удивленные голубые глаза составляли местную
достопримечательность. Над площадью трепетали флажки,
колыхались гирлянды из разноцветной бумаги и гирлянды
цветочные, развевались знамена -- оргия красок, учиненная по
случаю завтрашнего праздника, дня местного святого.
Герцогиня, одетая в черное, с черно-белым солнечным
зонтиком в руке и дурацким аметистовым ожерельем, покоящимся
среди поддельных валансьенских кружев у нее на груди, опиралась
на руку нелепо миловидного юноши, которого она называла
Денисом. Его все называли Денисом или мистером Денисом. Фамилию
юноши старались не произносить. Фамилия его была -- Фиппс.
Улыбавшаяся каждому встречному, Герцогиня передвигалась с
несколько большей обдуманностью, нежели все остальные, и веером
обмахивалась несколько чаще. Она сознавала, что сирокко
потихоньку прорезает бороздки на ее тщательно напудренных
щеках, а ей хотелось как можно лучше выглядеть при появлении
дона Франческо, который должен был привезти с материка, от
церковных властей, некие важные вести, касавшиеся ее скорого
перехода в католичество. Дон Франческо был ее другом. Вскоре он
мог стать ее исповедником.
В качестве священнослужителя, дон Франческо, умудренный в
мирских делах, празднолюбивый и, подобно большинству южан,
закоренелый в язычестве, пользовался заслуженной популярностью.
Женщины его обожали; он отвечал им взаимностью. Как
проповедник, он почитался не имеющим себе равных; золотое
красноречие его причащало истинной вере все больше людей, -- к
большому неудовольствию "parroco" -- приходского священника,
несомненно более твердого в почитании Троицы, но оратора
попросту жуткого, не страдавшего к тому же человеколюбием, --
поговаривали, будто его едва удар не хватил, когда дона
Франческо произвели в монсиньоры. Дон Франческо был завзятым
ловцом душ, мужских и женских. Он уловлял их ad maiorem Dei
gloriam(*), а также удовольствия ради. Как он признался однажды
своему другу, мистеру Киту, то был единственный доступный ему
вид спорта: заниматься бегом, как другие, он по причине
дородности не мог -- все, что он мог, это краснобайствовать.
Вот он и уловлял -- как местные души, так и души приезжих.
---------------------------------------------------------------------------
*) "к вящей славе Божией" (лат.) -- девиз ордена иезуитов
---------------------------------------------------------------------------
Уловлять иностранцев было на Непенте задачей не из
простых. Они объявлялись и исчезали так быстро, что не
удавалось и дух перевести. Из живших здесь постоянно лишь
Герцогиня, принадлежавшая изначально к Высокой англиканской
церкви, поддалась на его уговоры. Ее он крепко держал на
крючке. Госпожа Стейнлин, голландского происхождения дама, чьи
шляпы вошли в пословицу, была твердокаменной лютеранкой.
Мужчины, за вычетом Консула, надежд на спасение не имели, да и
Консул находился под дурным влиянием и вообще был безнадежным
оппортунистом. Эймза, как человека ученого, интересовали
исключительно книги. А богатый чудак Кит, владевший на острове
одной из лучших вилл и одним из лучших парков, каждый год
приезжал сюда всего на несколько недель. К тому же он слишком
много знал и слишком поездил по свету, чтобы оказаться кем-либо
кроме безнадежного безбожника; не говоря уж о том, что дон
Франческо, связанный с мистером Китом теснейшей дружбой, в
сокровенных глубинах души соглашался с ним по любому вопросу.
Что же до завсегдатаев Клуба, то эти были все сплошь
пьянчугами, отщепенцами, мошенниками или чокнутыми -- таких и
уловлять-то не стоило.
На сцене начали появляться повозки. Первой прикатила та,
которую нанял дон Франческо. Выбравшись из нее, он пронесся по
"пьяцца", словно влекомая ветром шхуна. Впрочем, произнесенная
им речь, обыкновенно пространная и цветистая, как то и подобало
его особе и ремеслу, отличалась на этот раз тацитовой
кратостью.
-- Прибыл какой-то странный тип, Герцогиня, -- сообщил он.
-- Называет себя епископом страны Бим-Бам-Бом, но внешне -- ни
дать ни взять промотавшийся брачный агент. Такой тощий! Такой
желтый! Лицо все в морщинах. Вид человека, всю жизнь
предававшегося пороку. Возможно, он помешанный. Во всяком
случае, приглядывайте за вашим бумажником, мистер Денис. Он
будет здесь с минуты на минуту.
-- Все правильно, -- сказал молодой человек. -- Епископ
Бампопо. О нем писали в "Нью-Йорк Геральд". Приплыл на
"Мозамбике". Там, правда, не говорилось, что он посетит остров.
Интересно, что ему здесь понадобилось?
Дон Франческо пришел в ужас.
-- Нет, правда? -- спросил он. -- Епископ, и такой желтый?
И добавил:
-- Он, должно быть, счел меня грубияном.
-- Грубияна из вас не получится, даже если вы
постараетесь, -- произнесла Герцогиня, игриво шлепнув его
веером.
Ей не терпелось первой познакомиться с новым львом
местного общества. Но, боясь совершить faux pas(*), она сказала:
-- Ступайте, поговорите с ним, Денис. Выясните, он ли это
-- я хочу сказать, тот ли, о ком вы читали в газете. Потом
вернетесь и все мне расскажете.
---------------------------------------------------------------------------
*) промах (фр.)
---------------------------------------------------------------------------
-- Боже милостивый, Герцогиня, даже не просите меня об
этом! Не могу же я приставать к епископу. Тем более
африканскому. И уж во всяком случае не к тому, на котором нет
этого их фартука.
-- Будьте мужчиной, Денис. Он не укусит такого красивого
мальчика.
-- Какие приятные комплименты отпускает вам леди, --
заметил дон Франческо.
-- Она их всегда отпускает, если ей от меня что-нибудь
нужно, -- рассмеялся молодой человек. -- Я на острове недавно,
но в характере Герцогини уже разобрался! Поговорите с ним сами,
дон Франческо. Это наверняка тот самый. Оттуда все возвращаются
желтыми. Некоторые даже зелеными.
Добродушный священник перехватил направлявшегося к
гостинице мистера Херда и официально представил его Герцогине.
Герцогиня повела себя по отношению к этому суровому мужчине с
усталым лицом более чем снисходительно, -- она повела себя
благосклонно. Она задала ему множество вежливых вопросов и
указала множество небезынтересных мест и лиц; да и дон
Франческо, как обнаружил мистер Херд, непостижимым образом
оправился от постигшей его на пароходе хандры.
-- А живу я вон там, -- сказала Герцогиня, указав на
обширное, сурового вида строение, стены которого явно не знали
побелки в течение многих лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
именовали себя "Белыми Коровками", указывая этим названием на
свою отрешенность от дел мира сего, их алые рубахи, светлые
волосы и удивленные голубые глаза составляли местную
достопримечательность. Над площадью трепетали флажки,
колыхались гирлянды из разноцветной бумаги и гирлянды
цветочные, развевались знамена -- оргия красок, учиненная по
случаю завтрашнего праздника, дня местного святого.
Герцогиня, одетая в черное, с черно-белым солнечным
зонтиком в руке и дурацким аметистовым ожерельем, покоящимся
среди поддельных валансьенских кружев у нее на груди, опиралась
на руку нелепо миловидного юноши, которого она называла
Денисом. Его все называли Денисом или мистером Денисом. Фамилию
юноши старались не произносить. Фамилия его была -- Фиппс.
Улыбавшаяся каждому встречному, Герцогиня передвигалась с
несколько большей обдуманностью, нежели все остальные, и веером
обмахивалась несколько чаще. Она сознавала, что сирокко
потихоньку прорезает бороздки на ее тщательно напудренных
щеках, а ей хотелось как можно лучше выглядеть при появлении
дона Франческо, который должен был привезти с материка, от
церковных властей, некие важные вести, касавшиеся ее скорого
перехода в католичество. Дон Франческо был ее другом. Вскоре он
мог стать ее исповедником.
В качестве священнослужителя, дон Франческо, умудренный в
мирских делах, празднолюбивый и, подобно большинству южан,
закоренелый в язычестве, пользовался заслуженной популярностью.
Женщины его обожали; он отвечал им взаимностью. Как
проповедник, он почитался не имеющим себе равных; золотое
красноречие его причащало истинной вере все больше людей, -- к
большому неудовольствию "parroco" -- приходского священника,
несомненно более твердого в почитании Троицы, но оратора
попросту жуткого, не страдавшего к тому же человеколюбием, --
поговаривали, будто его едва удар не хватил, когда дона
Франческо произвели в монсиньоры. Дон Франческо был завзятым
ловцом душ, мужских и женских. Он уловлял их ad maiorem Dei
gloriam(*), а также удовольствия ради. Как он признался однажды
своему другу, мистеру Киту, то был единственный доступный ему
вид спорта: заниматься бегом, как другие, он по причине
дородности не мог -- все, что он мог, это краснобайствовать.
Вот он и уловлял -- как местные души, так и души приезжих.
---------------------------------------------------------------------------
*) "к вящей славе Божией" (лат.) -- девиз ордена иезуитов
---------------------------------------------------------------------------
Уловлять иностранцев было на Непенте задачей не из
простых. Они объявлялись и исчезали так быстро, что не
удавалось и дух перевести. Из живших здесь постоянно лишь
Герцогиня, принадлежавшая изначально к Высокой англиканской
церкви, поддалась на его уговоры. Ее он крепко держал на
крючке. Госпожа Стейнлин, голландского происхождения дама, чьи
шляпы вошли в пословицу, была твердокаменной лютеранкой.
Мужчины, за вычетом Консула, надежд на спасение не имели, да и
Консул находился под дурным влиянием и вообще был безнадежным
оппортунистом. Эймза, как человека ученого, интересовали
исключительно книги. А богатый чудак Кит, владевший на острове
одной из лучших вилл и одним из лучших парков, каждый год
приезжал сюда всего на несколько недель. К тому же он слишком
много знал и слишком поездил по свету, чтобы оказаться кем-либо
кроме безнадежного безбожника; не говоря уж о том, что дон
Франческо, связанный с мистером Китом теснейшей дружбой, в
сокровенных глубинах души соглашался с ним по любому вопросу.
Что же до завсегдатаев Клуба, то эти были все сплошь
пьянчугами, отщепенцами, мошенниками или чокнутыми -- таких и
уловлять-то не стоило.
На сцене начали появляться повозки. Первой прикатила та,
которую нанял дон Франческо. Выбравшись из нее, он пронесся по
"пьяцца", словно влекомая ветром шхуна. Впрочем, произнесенная
им речь, обыкновенно пространная и цветистая, как то и подобало
его особе и ремеслу, отличалась на этот раз тацитовой
кратостью.
-- Прибыл какой-то странный тип, Герцогиня, -- сообщил он.
-- Называет себя епископом страны Бим-Бам-Бом, но внешне -- ни
дать ни взять промотавшийся брачный агент. Такой тощий! Такой
желтый! Лицо все в морщинах. Вид человека, всю жизнь
предававшегося пороку. Возможно, он помешанный. Во всяком
случае, приглядывайте за вашим бумажником, мистер Денис. Он
будет здесь с минуты на минуту.
-- Все правильно, -- сказал молодой человек. -- Епископ
Бампопо. О нем писали в "Нью-Йорк Геральд". Приплыл на
"Мозамбике". Там, правда, не говорилось, что он посетит остров.
Интересно, что ему здесь понадобилось?
Дон Франческо пришел в ужас.
-- Нет, правда? -- спросил он. -- Епископ, и такой желтый?
И добавил:
-- Он, должно быть, счел меня грубияном.
-- Грубияна из вас не получится, даже если вы
постараетесь, -- произнесла Герцогиня, игриво шлепнув его
веером.
Ей не терпелось первой познакомиться с новым львом
местного общества. Но, боясь совершить faux pas(*), она сказала:
-- Ступайте, поговорите с ним, Денис. Выясните, он ли это
-- я хочу сказать, тот ли, о ком вы читали в газете. Потом
вернетесь и все мне расскажете.
---------------------------------------------------------------------------
*) промах (фр.)
---------------------------------------------------------------------------
-- Боже милостивый, Герцогиня, даже не просите меня об
этом! Не могу же я приставать к епископу. Тем более
африканскому. И уж во всяком случае не к тому, на котором нет
этого их фартука.
-- Будьте мужчиной, Денис. Он не укусит такого красивого
мальчика.
-- Какие приятные комплименты отпускает вам леди, --
заметил дон Франческо.
-- Она их всегда отпускает, если ей от меня что-нибудь
нужно, -- рассмеялся молодой человек. -- Я на острове недавно,
но в характере Герцогини уже разобрался! Поговорите с ним сами,
дон Франческо. Это наверняка тот самый. Оттуда все возвращаются
желтыми. Некоторые даже зелеными.
Добродушный священник перехватил направлявшегося к
гостинице мистера Херда и официально представил его Герцогине.
Герцогиня повела себя по отношению к этому суровому мужчине с
усталым лицом более чем снисходительно, -- она повела себя
благосклонно. Она задала ему множество вежливых вопросов и
указала множество небезынтересных мест и лиц; да и дон
Франческо, как обнаружил мистер Херд, непостижимым образом
оправился от постигшей его на пароходе хандры.
-- А живу я вон там, -- сказала Герцогиня, указав на
обширное, сурового вида строение, стены которого явно не знали
побелки в течение многих лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134