Как-то вдруг пропала
необходимость следить друг за другом. Дикарка иногда находилась рядом,
иногда ее не было. Казалось, она не знала усталости.
Меня кто-то тормошил, и я открыла глаза. Начинало смеркаться. Солнце
уже скрылось за вершинами и окрашивало снег в розовый и желтоватый тона.
Склонившись надо мной, рядом стоял Марик.
- Я думаю, она хочет, чтобы мы продолжили путь. Что нам делать,
Кристи?
Потребовалось некоторое время, пока я собралась с мыслями. Я подышала
на руки, чтобы согреть их, и поискала свой мешок.
- Это имело бы смысл - идти ночью и спать днем, когда теплее. Это
лучше, чем замерзать. Да.
- Имело бы смысл? - с недоверием спросил Блейз. Я ничего не ответила.
Мы шли дальше в свете звезд, достаточно ярком, чтобы видеть путь.
Дикарка ускорила шаги и нетерпеливо ждала потом, когда мы ее догоним. Явно
нараставшая спешка в ее поведении заражала и нас. Я не знала, что было в
той земле, которой нам приходилось опасаться.
В середине ночи мы устали. Бесконечные холодные часы после полуночи
стоили нам последних сил. Я тяжело шагала рядом с Мариком. Мы миновали
горную местность и достигли равнины. Если бы я задумалась, то ровность
пройденного нами пути удивила бы меня.
Что-то угловатое закрыло звездный свет. Затем дикарка прошла под
аркой. Какой-то вход. Я с удивлением притронулась к стене. Она была
оштукатуренной, и это здесь, в пустынных землях!
Мелькающий желтый свет не позволял разглядеть что-нибудь среди ночи.
Костер осветил углы каменного зала с разрушенной крышей. Дикарка, держа в
руках трут и кресало Телук, присела на полу. Ярко горел костер.
Блейз протиснулся внутрь следом за мной, бросил свой мешок на
выложенный плиткой пол, сел и протянул руки к теплу.
Вода из кожаных сосудов. Жирное мясо, плотно упакованное в кожаные
мешки. Я увидела, как Марик вспарывал ножом швы, и с облегчением принялась
делать то же самое. Мы ели словно дикие животные, молча, и смачивали сухие
языки водой. С треском горело дерево. Дикарка положила сверху охапку мха,
и горение замедлилось, давая больше тепла.
Я видела в свете костра ее лицо и белые зубы. Она прислонилась спиной
к стене и наблюдала, как струя дыма уходила в небо, кусок которого был
виден через отверстие в крыше. Прежде я считала ее лицо совершенно ничего
не выражающим. Сейчас же я видела, что напряженное выражение исчезло с
него. Она расслабилась.
Я провалилась в сон, когда обманчивое утро осветило вход.
В мою щеку уперлось что-то твердое. Будучи в тепле и еще в полусне, я
не хотела двигаться. Однако тягостная помеха заставила меня окончательно
проснуться. Я открыла глаза. Это был каблук сапога, принадлежавшего
римонскому наемнику. Перевернувшись на другой бок, я ударилась головой о
ногу Марика. Оба продолжали спать.
Костер потух. Дикарки не было. Судя по свету, проникавшему через
вход, солнце взошло уже довольно давно.
Я прошлась по залу между одеялами, мешками, в которых находилась
пища, и хворостом для костра и подошла к сводчатому входу.
Солнечный свет ослепил меня. Камень был серо-голубого цвета и на
свету казался почти прозрачным. Я вышла наружу, чтобы отправить
естественную потребность. Затем сонным взглядом я оглядела местность и
постепенно поняла, что видела. Стены, в которых мы ночевали, совсем не
были отдельно стоящей хижиной. Лишь в поле моего зрения были десятки
зданий, а ветер гнал по мощеным улицам сухую листву.
Тут находился разрушенный город.
Разрушенный и покинутый, как стало понятно с первого взгляда. Все
здания были построены из того же самого камня и по единому типу. Они
создавали впечатление странной незавершенности; они, как будто, не
представляли собой ничего иного кроме оболочек.
Я вышла на один из перекрестков и увидела дорогу, которая вела назад,
к заснеженным вершинам. Видимо, это была та дорога, по которой мы пришли.
Но во всех других направлениях раскинулся город, насколько видел глаз.
Я прошла по нескольким улицам, которые зачастую встречались по три на
каждом таком перекрестке, а после того как обошла некоторые целиком, мне
стало ясно, что преобладавшей формой зданий был шестиугольник. Кроме того,
в зданиях не было того центрального двора, какой я считала разумеющимся
для архитектуры Южной земли.
- Кристи! - за мной вприпрыжку бежал Марик. - Ради Богини! Ведь этому
конца не будет!
На нашем пути лежали резкие тени, причем это были тени, состоявшие из
прямых линий, какие бывают только в городах. Солнце здесь находилось низко
над южным горизонтом. Наши глаза ни встречали почти ничего, что бы еще
сохранилось неразрушенным. Из поросших мхом холмов руин поднимались стены.
Сквозь камни мостовых пробивался кустарник с бледными листьями.
Атмосферные условия закруглили и гладко отполировали кромки камней.
Очевидно, стены были когда-то обработаны. Дальше, впереди, где начиналась
открытая местность, на голой земле виднелись лишь линии, говорившие, где
когда-то находились стены. Вниз по склону находилась широкая лестница,
заросшая перьевидным, серебристо-зеленым бурьяном, нигде не начинавшаяся и
нигде ни кончавшаяся.
Мы остановились перед ступенями. Они были так отполированы, что
казалось, будто сделало это море.
- Они древние, - сказала я, - боже, какие же они древние!
- Они огромные. - Марик осматривался по сторонам. Руины тянулись на
север, насколько видел глаз. В нескольких километрах виднелись и более
крупные постройки. Я поймала себя на том, что спрашивала себя, можно ли
будет их обследовать.
- Мне это не нравится, - тихо сказал Марик, потому что не хотел
нарушать тишину. - Это... это то, о чем нас предостерегали. Неудивительно,
что здешние племена - это варвары. Раз они здесь живут.
- Мы о них ничего не знаем.
Горизонт, лишь на юге ограниченный заснеженными горами, словно
гигантской рукой охватывал разрушенный город. Над пустынной землей дул
ветер, посвистывая между возвышавшимися стенами.
- Давайте вернемся, - сказал Марик. Я согласилась.
Появилась дикарка, и Блейз о чем-то спорил с ней. Она смотрела на
него, совершенно ничего не понимая. Увидев меня, она показала на север.
- Наша дорога.
- Мы не можем идти далеко.
Она немного развела руки в стороны.
- Не далеко.
- Несколько дней? - я показала рукой на солнце.
Она помотала головой.
Это было все, что я поняла. Она с нетерпением ждала, пока мы собрали
все, что еще осталось от пищи и воды, и одеяла. У Блейза был вид человека,
которого втягивают во что-то против его воли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
необходимость следить друг за другом. Дикарка иногда находилась рядом,
иногда ее не было. Казалось, она не знала усталости.
Меня кто-то тормошил, и я открыла глаза. Начинало смеркаться. Солнце
уже скрылось за вершинами и окрашивало снег в розовый и желтоватый тона.
Склонившись надо мной, рядом стоял Марик.
- Я думаю, она хочет, чтобы мы продолжили путь. Что нам делать,
Кристи?
Потребовалось некоторое время, пока я собралась с мыслями. Я подышала
на руки, чтобы согреть их, и поискала свой мешок.
- Это имело бы смысл - идти ночью и спать днем, когда теплее. Это
лучше, чем замерзать. Да.
- Имело бы смысл? - с недоверием спросил Блейз. Я ничего не ответила.
Мы шли дальше в свете звезд, достаточно ярком, чтобы видеть путь.
Дикарка ускорила шаги и нетерпеливо ждала потом, когда мы ее догоним. Явно
нараставшая спешка в ее поведении заражала и нас. Я не знала, что было в
той земле, которой нам приходилось опасаться.
В середине ночи мы устали. Бесконечные холодные часы после полуночи
стоили нам последних сил. Я тяжело шагала рядом с Мариком. Мы миновали
горную местность и достигли равнины. Если бы я задумалась, то ровность
пройденного нами пути удивила бы меня.
Что-то угловатое закрыло звездный свет. Затем дикарка прошла под
аркой. Какой-то вход. Я с удивлением притронулась к стене. Она была
оштукатуренной, и это здесь, в пустынных землях!
Мелькающий желтый свет не позволял разглядеть что-нибудь среди ночи.
Костер осветил углы каменного зала с разрушенной крышей. Дикарка, держа в
руках трут и кресало Телук, присела на полу. Ярко горел костер.
Блейз протиснулся внутрь следом за мной, бросил свой мешок на
выложенный плиткой пол, сел и протянул руки к теплу.
Вода из кожаных сосудов. Жирное мясо, плотно упакованное в кожаные
мешки. Я увидела, как Марик вспарывал ножом швы, и с облегчением принялась
делать то же самое. Мы ели словно дикие животные, молча, и смачивали сухие
языки водой. С треском горело дерево. Дикарка положила сверху охапку мха,
и горение замедлилось, давая больше тепла.
Я видела в свете костра ее лицо и белые зубы. Она прислонилась спиной
к стене и наблюдала, как струя дыма уходила в небо, кусок которого был
виден через отверстие в крыше. Прежде я считала ее лицо совершенно ничего
не выражающим. Сейчас же я видела, что напряженное выражение исчезло с
него. Она расслабилась.
Я провалилась в сон, когда обманчивое утро осветило вход.
В мою щеку уперлось что-то твердое. Будучи в тепле и еще в полусне, я
не хотела двигаться. Однако тягостная помеха заставила меня окончательно
проснуться. Я открыла глаза. Это был каблук сапога, принадлежавшего
римонскому наемнику. Перевернувшись на другой бок, я ударилась головой о
ногу Марика. Оба продолжали спать.
Костер потух. Дикарки не было. Судя по свету, проникавшему через
вход, солнце взошло уже довольно давно.
Я прошлась по залу между одеялами, мешками, в которых находилась
пища, и хворостом для костра и подошла к сводчатому входу.
Солнечный свет ослепил меня. Камень был серо-голубого цвета и на
свету казался почти прозрачным. Я вышла наружу, чтобы отправить
естественную потребность. Затем сонным взглядом я оглядела местность и
постепенно поняла, что видела. Стены, в которых мы ночевали, совсем не
были отдельно стоящей хижиной. Лишь в поле моего зрения были десятки
зданий, а ветер гнал по мощеным улицам сухую листву.
Тут находился разрушенный город.
Разрушенный и покинутый, как стало понятно с первого взгляда. Все
здания были построены из того же самого камня и по единому типу. Они
создавали впечатление странной незавершенности; они, как будто, не
представляли собой ничего иного кроме оболочек.
Я вышла на один из перекрестков и увидела дорогу, которая вела назад,
к заснеженным вершинам. Видимо, это была та дорога, по которой мы пришли.
Но во всех других направлениях раскинулся город, насколько видел глаз.
Я прошла по нескольким улицам, которые зачастую встречались по три на
каждом таком перекрестке, а после того как обошла некоторые целиком, мне
стало ясно, что преобладавшей формой зданий был шестиугольник. Кроме того,
в зданиях не было того центрального двора, какой я считала разумеющимся
для архитектуры Южной земли.
- Кристи! - за мной вприпрыжку бежал Марик. - Ради Богини! Ведь этому
конца не будет!
На нашем пути лежали резкие тени, причем это были тени, состоявшие из
прямых линий, какие бывают только в городах. Солнце здесь находилось низко
над южным горизонтом. Наши глаза ни встречали почти ничего, что бы еще
сохранилось неразрушенным. Из поросших мхом холмов руин поднимались стены.
Сквозь камни мостовых пробивался кустарник с бледными листьями.
Атмосферные условия закруглили и гладко отполировали кромки камней.
Очевидно, стены были когда-то обработаны. Дальше, впереди, где начиналась
открытая местность, на голой земле виднелись лишь линии, говорившие, где
когда-то находились стены. Вниз по склону находилась широкая лестница,
заросшая перьевидным, серебристо-зеленым бурьяном, нигде не начинавшаяся и
нигде ни кончавшаяся.
Мы остановились перед ступенями. Они были так отполированы, что
казалось, будто сделало это море.
- Они древние, - сказала я, - боже, какие же они древние!
- Они огромные. - Марик осматривался по сторонам. Руины тянулись на
север, насколько видел глаз. В нескольких километрах виднелись и более
крупные постройки. Я поймала себя на том, что спрашивала себя, можно ли
будет их обследовать.
- Мне это не нравится, - тихо сказал Марик, потому что не хотел
нарушать тишину. - Это... это то, о чем нас предостерегали. Неудивительно,
что здешние племена - это варвары. Раз они здесь живут.
- Мы о них ничего не знаем.
Горизонт, лишь на юге ограниченный заснеженными горами, словно
гигантской рукой охватывал разрушенный город. Над пустынной землей дул
ветер, посвистывая между возвышавшимися стенами.
- Давайте вернемся, - сказал Марик. Я согласилась.
Появилась дикарка, и Блейз о чем-то спорил с ней. Она смотрела на
него, совершенно ничего не понимая. Увидев меня, она показала на север.
- Наша дорога.
- Мы не можем идти далеко.
Она немного развела руки в стороны.
- Не далеко.
- Несколько дней? - я показала рукой на солнце.
Она помотала головой.
Это было все, что я поняла. Она с нетерпением ждала, пока мы собрали
все, что еще осталось от пищи и воды, и одеяла. У Блейза был вид человека,
которого втягивают во что-то против его воли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166