О них мы еще
услышим. Приемлемо ли это для вас?
Я уже почти не слышала гула с выражением согласия. Значит, я лишь
выиграла немного времени. Однако это было лучше того, чего я опасалась.
Я взглянула через зал на изуродованного шрамами человека. "Он не
видел акустического парализатора, - подумала я, - и он совершенно точно не
видел, что я им пользовалась. Кто-то тщательно подготовил его на роль
свидетеля. Кто-то, кто его уже ранее нанял и знал, что доставит его
сюда..."
Снова ожили старые подозрения, но сейчас я не находила Сулис. Когда
меня ввели в камеру, я мысленно разрабатывала планы и опять отбрасывала
их. Если бы только можно было послать весть на свободу. Если бы поскорее
выздоровела Рурик и вернулась сюда. Если бы Фалкир...
Я обратила внимание на то, что не видела на суде Фалкира.
- Пора, - заключила я, рассказав Халтерну о происшедшем. - Ведь мы
наверняка можем что-нибудь предпринять?
- Мы можем проявлять осторожность. - Он был зол. - Они выслушали
посланницу, и закон дома-колодца дает им право содержать вас в камере,
пока они не решат еще раз заслушать вас. А разве не стало бы для них
желанной случайностью, если бы вы заболели гнилью легких и умерли? Или от
отравленной пищи? Или от меча подосланного убийцы?
Я проснулась, когда мне снился теплый сон, в котором сплелись с
коротко подстриженной гривой.
Дикарка трясла решетку так сильно, что гудели стены. Ее лицо было
поднято к вентиляционным отверстиям в потолке.
- Что случилось?
Она многократно повторяла одно и то же слово, но я поняла его, прежде
чем взглянула вверх. Было утро, внутрь проникал бледный свет. Она пнула
решетку в последний раз и отошла к своей куче соломы. У нее была завидная
способность сохранять силы за счет долгого сна.
Наш разговор с нею никогда не шел дальше уровня "кто ты?". Она не
понимала ни моей, ни Халтерна смеси имирианского с ремондским.
- Какой сегодня день?
- Четвертый день четвертой недели, я думаю. - Я была уверена, что
слушание состоялось во второй день. - Как вы себя чувствуете?
- У нас почти нет топлива. - Однако, мой вопрос он пропустил мимо
ушей. Я слышала, как он ночью кашлял.
- Я не могу в это поверить. - У меня не было возможности выразить
свое раздражение. - Не могу поверить, что невозможно заявить протест. И не
думаю, что эта пародия представляет собой предписанный законом ход
процесса!
- Он неофициален, и речь идет об обычае домов-колодцев. - Халтерн
натянул на свои плечи одеяло, как платок. - Если бы речь шла о Законе
Короны, то вам было бы позволено высказываться и вызывать ваших
собственных свидетелей. Это, как я предполагаю, и есть причина того,
почему Т'Ан Ремонда предоставил вести все дело Араду.
Я наполнила чашу углем, предварительно вытряхнув на пол золу.
- Ховис. Не Колтин.
Он кивнул.
- Четвертый день четвертой недели... Если бы Т'Ан Рурик чувствовала
себя достаточно хорошо, чтобы смогла вернуться...
- "Если бы". Мысль об этом беспокоила меня. Я знала, что Халтерн
ошибался, и что Ховис в данный момент еще не отдал приказа убить меня. Еще
нет, потому что ему еще нужно было самому выйти из трудного положения,
которое он создал, посадив в тюрьму принятую королевой посланницу. Но если
бы ему удалось утаить от Рурик, где я нахожусь, а она уехала бы на юг,
тогда бы он придумал что-нибудь новое. Он был, пожалуй слишком осторожен,
чтобы устранить посланницу.
Он, должно быть, не мог сделать ничего, чтобы меня оскорбило.
Воздух был очень влажен. Тонкие струйки воды стекали вниз через
вентиляционные щели и образовывали лужи на каменном полу. В чаше
оставалась только теплая зола.
Дикарка схватилась за прутья двери своей камеры и стала трясти ее.
Лицо ее по прежнему ничего не выражало.
- Прекрати этот проклятый шум! О, Богиня! - Халтерн добавил серию
бранных слов из пейр-даденийского языка. Его руки дрожали. Он швырнул в
нее пустую винную бутылку, разбившуюся о прутья решетки и усеянную
осколками лужу на полу.
- Не кричите на нее, ведь ее вины нет в том, что мы здесь.
- Моей также нет, - сказал он с ядовитой резкостью.
- Проклятые, полуцивилизованные дикари, - сказала я. - Вы все тут
заодно.
Дождь прекратился. Влага мельчайшими каплями осела на мехе моего
халата. Холодные железные прутья пощипывали руки.
- Халтерн, простите меня. Мне очень жаль.
Наши руки прикоснулись сквозь решетку друг к другу.
- Мне тоже. Извините. Эти ремондцы... - Он пожал плечами. - Я думал,
что был слишком хитер, чтобы меня схватили таким образом. В моем-то
возрасте.
- Это неправда, что вы полуцивилизованные. - Я следовала за ходом
своих мыслей. - Колдовские народы не являются только легендой. А я не
подготовлена к встрече с обществом, пережившим катастрофу.
- Кристи, - крикнула дикарка. Она отошла от решетки и стала наблюдать
за входной дверью.
- Что?..
Дверь отворилась. Я ждала, что принесут побольше пищи и вина, которые
передавались нам анонимно, или стражников Т'Ана Ремонде. Вместо этого
вошла женщина и прикрыла за собой дверь.
- Верек Сетин. - Халтерн подошел к решетке.
- У меня мало времени. - Женщина открыла дверь его камеры, потом
моей.
Я спросила:
- Где Фалкир?
- У моего брата Ховиса. Организуется выезд на охоту. Сегодня праздник
пятого дня.
- Его здесь нет?
Она непонимающе смотрела на меня. Я вышла из камеры. Я не хотела
задавать следующий вопрос.
- Он знает об этой истории?
Сетин покачала головой.
- Мой сын лоялен по отношению к телестре. Т'Ан, вам нужно побыстрее
идти со мной.
Халтерн скатывал менее толстые одеяла. Я смотрела на него. Моя голова
стала плохо соображать.
- Она должна пойти с нами, - сказала я, когда Сетин проходила мимо
камеры дикарки.
Халтерн кивнул.
- Вы правы. Они вытянут из нее, что она видела, если она останется
здесь.
Его разумность поразила меня.
Дикарка сначала отпрянула назад, но потом стояла спокойно, пока я
обматывала ее тело под руками одним одеялом, а другое надела ей на голову,
как капюшон и платок. Так она могла бы сойти за жительницу Ремонде. Я
надеялась на это.
Она шла за Сетин и Халтерном, одеяло скрывало ее ноги. Я следовала за
ними. У Сетин были две вещи из моего багажа, лежавшие в опустевшем
караульном помещении. Мы поднялись наверх по длинным каменным коридорам и
казавшимся бесконечными лестницам.
- Сетин. - Я прошла вперед мимо Халтерна, чтобы поговорить с ней. -
Если он не... кто тогда позаботился, чтобы нас снабдили жизненно
необходимыми вещами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
услышим. Приемлемо ли это для вас?
Я уже почти не слышала гула с выражением согласия. Значит, я лишь
выиграла немного времени. Однако это было лучше того, чего я опасалась.
Я взглянула через зал на изуродованного шрамами человека. "Он не
видел акустического парализатора, - подумала я, - и он совершенно точно не
видел, что я им пользовалась. Кто-то тщательно подготовил его на роль
свидетеля. Кто-то, кто его уже ранее нанял и знал, что доставит его
сюда..."
Снова ожили старые подозрения, но сейчас я не находила Сулис. Когда
меня ввели в камеру, я мысленно разрабатывала планы и опять отбрасывала
их. Если бы только можно было послать весть на свободу. Если бы поскорее
выздоровела Рурик и вернулась сюда. Если бы Фалкир...
Я обратила внимание на то, что не видела на суде Фалкира.
- Пора, - заключила я, рассказав Халтерну о происшедшем. - Ведь мы
наверняка можем что-нибудь предпринять?
- Мы можем проявлять осторожность. - Он был зол. - Они выслушали
посланницу, и закон дома-колодца дает им право содержать вас в камере,
пока они не решат еще раз заслушать вас. А разве не стало бы для них
желанной случайностью, если бы вы заболели гнилью легких и умерли? Или от
отравленной пищи? Или от меча подосланного убийцы?
Я проснулась, когда мне снился теплый сон, в котором сплелись с
коротко подстриженной гривой.
Дикарка трясла решетку так сильно, что гудели стены. Ее лицо было
поднято к вентиляционным отверстиям в потолке.
- Что случилось?
Она многократно повторяла одно и то же слово, но я поняла его, прежде
чем взглянула вверх. Было утро, внутрь проникал бледный свет. Она пнула
решетку в последний раз и отошла к своей куче соломы. У нее была завидная
способность сохранять силы за счет долгого сна.
Наш разговор с нею никогда не шел дальше уровня "кто ты?". Она не
понимала ни моей, ни Халтерна смеси имирианского с ремондским.
- Какой сегодня день?
- Четвертый день четвертой недели, я думаю. - Я была уверена, что
слушание состоялось во второй день. - Как вы себя чувствуете?
- У нас почти нет топлива. - Однако, мой вопрос он пропустил мимо
ушей. Я слышала, как он ночью кашлял.
- Я не могу в это поверить. - У меня не было возможности выразить
свое раздражение. - Не могу поверить, что невозможно заявить протест. И не
думаю, что эта пародия представляет собой предписанный законом ход
процесса!
- Он неофициален, и речь идет об обычае домов-колодцев. - Халтерн
натянул на свои плечи одеяло, как платок. - Если бы речь шла о Законе
Короны, то вам было бы позволено высказываться и вызывать ваших
собственных свидетелей. Это, как я предполагаю, и есть причина того,
почему Т'Ан Ремонда предоставил вести все дело Араду.
Я наполнила чашу углем, предварительно вытряхнув на пол золу.
- Ховис. Не Колтин.
Он кивнул.
- Четвертый день четвертой недели... Если бы Т'Ан Рурик чувствовала
себя достаточно хорошо, чтобы смогла вернуться...
- "Если бы". Мысль об этом беспокоила меня. Я знала, что Халтерн
ошибался, и что Ховис в данный момент еще не отдал приказа убить меня. Еще
нет, потому что ему еще нужно было самому выйти из трудного положения,
которое он создал, посадив в тюрьму принятую королевой посланницу. Но если
бы ему удалось утаить от Рурик, где я нахожусь, а она уехала бы на юг,
тогда бы он придумал что-нибудь новое. Он был, пожалуй слишком осторожен,
чтобы устранить посланницу.
Он, должно быть, не мог сделать ничего, чтобы меня оскорбило.
Воздух был очень влажен. Тонкие струйки воды стекали вниз через
вентиляционные щели и образовывали лужи на каменном полу. В чаше
оставалась только теплая зола.
Дикарка схватилась за прутья двери своей камеры и стала трясти ее.
Лицо ее по прежнему ничего не выражало.
- Прекрати этот проклятый шум! О, Богиня! - Халтерн добавил серию
бранных слов из пейр-даденийского языка. Его руки дрожали. Он швырнул в
нее пустую винную бутылку, разбившуюся о прутья решетки и усеянную
осколками лужу на полу.
- Не кричите на нее, ведь ее вины нет в том, что мы здесь.
- Моей также нет, - сказал он с ядовитой резкостью.
- Проклятые, полуцивилизованные дикари, - сказала я. - Вы все тут
заодно.
Дождь прекратился. Влага мельчайшими каплями осела на мехе моего
халата. Холодные железные прутья пощипывали руки.
- Халтерн, простите меня. Мне очень жаль.
Наши руки прикоснулись сквозь решетку друг к другу.
- Мне тоже. Извините. Эти ремондцы... - Он пожал плечами. - Я думал,
что был слишком хитер, чтобы меня схватили таким образом. В моем-то
возрасте.
- Это неправда, что вы полуцивилизованные. - Я следовала за ходом
своих мыслей. - Колдовские народы не являются только легендой. А я не
подготовлена к встрече с обществом, пережившим катастрофу.
- Кристи, - крикнула дикарка. Она отошла от решетки и стала наблюдать
за входной дверью.
- Что?..
Дверь отворилась. Я ждала, что принесут побольше пищи и вина, которые
передавались нам анонимно, или стражников Т'Ана Ремонде. Вместо этого
вошла женщина и прикрыла за собой дверь.
- Верек Сетин. - Халтерн подошел к решетке.
- У меня мало времени. - Женщина открыла дверь его камеры, потом
моей.
Я спросила:
- Где Фалкир?
- У моего брата Ховиса. Организуется выезд на охоту. Сегодня праздник
пятого дня.
- Его здесь нет?
Она непонимающе смотрела на меня. Я вышла из камеры. Я не хотела
задавать следующий вопрос.
- Он знает об этой истории?
Сетин покачала головой.
- Мой сын лоялен по отношению к телестре. Т'Ан, вам нужно побыстрее
идти со мной.
Халтерн скатывал менее толстые одеяла. Я смотрела на него. Моя голова
стала плохо соображать.
- Она должна пойти с нами, - сказала я, когда Сетин проходила мимо
камеры дикарки.
Халтерн кивнул.
- Вы правы. Они вытянут из нее, что она видела, если она останется
здесь.
Его разумность поразила меня.
Дикарка сначала отпрянула назад, но потом стояла спокойно, пока я
обматывала ее тело под руками одним одеялом, а другое надела ей на голову,
как капюшон и платок. Так она могла бы сойти за жительницу Ремонде. Я
надеялась на это.
Она шла за Сетин и Халтерном, одеяло скрывало ее ноги. Я следовала за
ними. У Сетин были две вещи из моего багажа, лежавшие в опустевшем
караульном помещении. Мы поднялись наверх по длинным каменным коридорам и
казавшимся бесконечными лестницам.
- Сетин. - Я прошла вперед мимо Халтерна, чтобы поговорить с ней. -
Если он не... кто тогда позаботился, чтобы нас снабдили жизненно
необходимыми вещами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166