— Придется допросить его в подвале, — сказал мне Кляйнер.
Гуменюк обернулся. Узнал или не узнал?
— А вы не церемоньтесь с ним, лейтенант. Сейчас я научу вас.
Гуменюк смотрел на меня с ужасом и удивлением.
— Вы, вы. — Он даже встал. Сейчас скажет, кто я.
— Сесть! — Я так стукнул по столу, что выплеснулось вино. — А ну рассказывай, предатель, как ты дал немецкую форму партизанскому связному. Говори, шкура, куда увезли рацию!
Я расстегивал кобуру пистолета, когда в комнату вошел мрачный Лемп в шинели и фуражке. Он увидел меня и остолбенел.
— Чему вы удивляетесь, Ферри? Хайль Гитлер!
Он ответил «хайль» таким тоном, будто хотел сказать: «Ну и денек сегодня!»
— Уберите, пожалуйста, этого кретина, — попросил я Кляйнера. — У нас с майором есть дела поважнее.
— Да, да, — сказал Лемп, — займитесь им там...
Эрна взяла его шинель и фуражку. Когда все вышли, я показал Лемпу жетон и документы фон Генкеля:
— Вы молодец, Ферри, не ошиблись тогда.
— Только идиот мог считать вас русским, — буркнул он. — Но зачем все это?
И тут я рассказал ему, что по заданию генерала Томаса провожу секретную проверку местной службы безопасности.
— Вы в курсе сегодняшних ужасных событий, герр майор? За это крепко достанется всем.
— Еще бы! Весь город в панике, будто русские танки уже на мосту. А этот флаг на башне? Почему-то морской?
Я налил по бокалу себе и ему. Он выпил, но остался мрачным. Тут я «пошел на откровенность», сказал, что в четвертое управление СД в Берлине еще несколько дней назад поступили сведения о подготовке покушения на Берга и Хокка. Именно поэтому вместо них прибыли менее значительные лица. А местная СД показала свою полную бездарность, если не хуже.
— Они умеют только мешать вам, Ферри. Впрочем, и вы не брезгаете вмешательством в их дела.
Тихо, как мышка, в дверь проскользнул Кляйнер и вызвал Лемпа. Понятно! Гуменюк сказал Кляйнеру, что я партизан.
Оставшись один, я убедился, что ящики стола не заперты. Ничего важного там нет. Сейф обычный. Я видел такие в советских учреждениях. Маленькая дверка ведет в комнатку с архивными шкафами и умывальником. Выход из комнатки — только сюда.
Лемп отсутствовал долго. Очевидно, он сам допрашивал Гуменюка в подвале. Сейчас он сделает свой ход.
Ход оказался несложным. Лемп вернулся в сопровождении автоматчиков и с порога потребовал, чтобы я сдал оружие.
— Этот пистолет — подарок моего начальника, — сказал я, протягивая ему рукояткой вперед вальтер, полученный от Веденеева. — Пожалуйста, не повредите его как-нибудь.
— А сами вы не боитесь получить повреждения, герр Генкель, пан Пацько или как вас там по-настоящему?
Один из солдат с профессиональной сноровкой обшарил мои карманы, вынул из кобуры запасную обойму:
— Больше оружия нет, герр майор.
— А теперь убирайтесь вон, — спокойно сказал я солдату. — Надеюсь, вы не боитесь, Ферри, остаться с безоружным человеком, которого, как вы выразились, только идиот мог принять за русского.
— But I don't say you are a Russian! — произнес он на плохом английском языке.
Вот это оборот! Он принимает меня за англичанина!
— Your english is wery poor, Ferry! Продолжим на родном языке. Отошлите охрану. Вы помните Рюхина?
Он махнул рукой автоматчикам и уселся, как прежде, за столик с незаконченным ужином. Постепенно его лицо из надменно-официального снова стало настороженным и фальшиво-любезным.
— Так вот, мой дорогой Ферри, ваш русский агент Рюхин выдал советской контрразведке всю заброшенную вами группу.
— Это ложь! — сказал он. — Откуда вы знаете о Рюхине?
— Вы получали от Рюхина шифровки, по его требованию направили в район Котельниково еще одну группу, а потом наступило молчание. Так?
— Дальше. Что вы еще знаете?
— То, чего не знаете вы. Вы стали объектом радиоигры русской контрразведки. Это они посылали вам шифровки, пользуясь позывными и кодом Рюхина. Данные, полученные вами, — липа. Вы сообщили о сосредоточении русских войск в том месте, где их не было, и неплохо помогли русским при окружении шестой армии. А люфтваффе вместо военного объекта разбомбила склад железного лома.
— Если даже это так, откуда вам это известно?
— Не догадываетесь? Английская разведка обменивается информацией с русскими.
— Вы подтверждаете, что вы английский агент. Какая служба? «Сикрет сервис» лорда Ванситтерта или МИ-15 полковника Кука?
— О моих контактах с англичанами вам знать не обязательно. Кстати, вы весьма смутно представляете себе организацию британских секретных служб. Это простительно. Но если адмирал Канарис узнает, как вы его подвели, пойдете рядовым на Восточный фронт. Это — в лучшем случае!
Я объяснил ему, что провал диверсионной группы под Сталинградом привлек внимание СД к южнобугской абвергруппе.
— Кальтенбруннер ищет промахи Канариса, чтобы при случае предъявить их фюреру, а вы, Лемп, пешка в этой игре великих людей. И действуете вы как самый настоящий идиот. Ну, на кой черт вам понадобился мой пистолет?
Лемп, однако, не сдавался. Он спросил, зачем мне, офицеру СД, нужно было наводить абвер на Митрофанова и Гуменюка:
— Согласитесь, это странно, Тедди! Что вы скажете на это, сэр? Как вас там — Джонсон или Смит?
— Если я Смит, почему вы зовете меня Тедди? Тедди — это Федор Карпович Пацько, которого больше не существует. Меня зовут Вольфганг фон Генкель. Вы можете называть меня по-приятельски Вольф.
Он наконец соизволил пошутить:
— Вам больше подходит Фукс.
— Благодарю вас. Так вот, Ферри, вы хотели завербовать мелкого осведомителя СД, а я предлагаю вам работать непосредственно на четвертое управление службы безопасности и помочь мне следить за местными органами СД. Со своей стороны обещаю вам, что позорная история с Рюхиным не дойдет до вашего начальства.
Мы говорили до часу ночи, и я доказал Лемпу, что самый опасный для него человек — этот подонок Гуменюк, большевистский подпольщик, который сумел стать агентом службы безопасности. Если СД удастся заполучить Гуменюка, его потихоньку расстреляют, а потом заявят, что улики против него сфабрикованы Лемпом для дискредитации южнобугского СД. Лемп наживет врагов в лице начальника СД и его помощника Шоммера. Они доведут до сведения самого Гиммлера, что абвер вмешивается не в свое дело. Поэтому из Гуменюка нужно выжать все и тут же расстрелять его.
— Мы ни черта не добились у него, — мрачно сказал Лемп. — Попробуем еще завтра.
— А учителишко Митрофанов?
— Оказался очень хлипким. Подох на допросе у Кляйнера.
Наконец Лемп согласился, что лучше всего расстрелять Гуменюка немедленно. Ну, а нелепая выдумка, будто я бежал из его квартиры в костюме немецкого офицера? Кляйнер слышал, как я рассказал подобный эпизод Гуменюку. Он сейчас готов на любую уловку, чтобы добиться встречи со своими хозяевами в СД.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119