.. Прыгай!
Снова донеслась очередь. Струя трассирующих пуль скользнула над нами в темноту неба. Я перегнулся к кабине:
— Мотор — на стоп! Уходим вместе!
Он сбросил газ, но машина шла еще очень быстро. Он уже не кричал, а хрипел:
— Приказываю — прыгай!.. Встретимся на том берегу...
Впереди, совсем близко — маслянистый блеск воды за кустами. Я перемахнул через борт, упал, скатился в канаву. И тут же мимо меня, на мгновение ослепив фарами, тяжело прошумел бронетранспортер. Сквозь треск пулемета я различил какой-то странный грохот. Потом стрельба прекратилась, и я понял: полуторка обрушилась в реку. Но успел ли выпрыгнуть Мишка?..
Подъехала еще одна машина. Солдаты высыпали на землю и начали наудачу строчить по кустам. Я лежал в траве. Где Мишка? Если он выскочил, если он только успел выскочить, то перешел на левый берег речушки. Но на дороге — немцы.
Притаившись в кустах, я ждал. Солдаты прочесывали местность у реки. Часа через два, когда обе машины ушли — я видел на дороге огни их фар, — можно было приблизиться к берегу. Осторожно я раздвинул кусты над берегом. Речка была неширокой, мелкой, но берег высокий, крутой. Там, внизу, лежала вверх колесами наша полуторка.
Тишина. Клочья тумана цеплялись за кусты. Сырость подымалась от воды. Взошла луна. Из темной, маслянистой, река стала серебряной. Ярко высветились мокрые плоские камни. На одном из них, уронив голову в воду, лежал Мишка.
Вот тебе и Мишка... «От нашего забора до вашего плетня — ровно три шага вприсядку!»
Я тихонько побрел по правому берегу вверх по течению. В десять вечера перебрался через речку Уж, чтобы искать Мишкиных партизан в направлении Новоград-Волынска. Может, это и есть отряд Белобородова? Только нет веселого Мишки, быстролетного моего спутника...
2
Я шел всю ночь. Слева остались огоньки городка. Наверно, Малин. Полярная звезда все время за спиной. На юг! На юг!
К рассвету я сильно устал. Сел на пенек у края болота. Соловей посвистел, посвистел и замолк. От кустов отделилась фигура человека с торбой за плечами. Плосколицый, приземистый и незаметный, как лист-подорожник, он, вероятно, уже давно наблюдал за мной. Небольшие глаза, прикрытые козырьком рваного кашкета, насмешливо смотрели на меня.
Наверно, крестьянин из местных. Стоит спросить, с какой стороны лучше обойти болото.
— Що притомились, пане? — спросил он неожиданно звонко.
— Какой я тебе пан?! Вот болото, понимаешь...
— Було б болото, а чорти напригають! — сказал он. — А куди тoбi треба?
Я показал рукой в южном направлении. Тут за кустами раздался свист наподобие соловьиного, и мой собеседник скрылся так же внезапно, как появился. Поистине лист-подорожник!
Мне оставалось идти наудачу: авось найду переход через болото. Через полчаса — солнце уже всходило — где-то правее меня загремели винтовочные выстрелы. Стрельба то стихала, то снова разгоралась. Донеслись выкрики, топот лошадей по проселку. С наганом в руке я выглянул на просеку.
Трое с автоматами возникли передо мной, как из-под земли:
— Стой!
На одном из них был шлем танкиста с красной звездочкой. От радости и волнения я не мог вымолвить ни слова. Мне хотелось обнять их всех сразу. Это же партизаны! Наконец!
Но они не спешили со мной обниматься.
— Оружие — на землю! Живо! — скомандовал танкист.
Я подал ему свой наган рукояткой вперед:
— Зачем — на землю? Держи!
Он вырвал у меня револьвер.
— Руки — назад! Пошли!
— Товарищи...
Другой партизан прикрикнул на меня:
— Вперед! Бандеровцы тебе товарищи!
В штабе отряда я понял, что попал в незавидное положение. На рассвете подразделение партизан столкнулось с националистами-бандеровцами. Меня принимали за одного из них.
Допрашивал командир. Капельки пота блестели на его широком лбу с залысинами, уходившими, как два заливчика, в спутанные волосы. Сквозь серый загар лица проступала бледность. Из-под расстегнутого ворота гимнастерки виднелись несвежие бинты.
Когда я сказал, что ищу отряд Белобородова, партизаны многозначительно переглянулись. Командир спокойно объяснил мне, что никакого Белобородова нет и не было. Это прошлогодний пароль для идущих в партизаны. Он давно сменен.
— Бульбаш! — отрубил начальник штаба, тот самый боец в шлеме танкиста. — Хреново у вас поставлена разведка. Признавайся: разведчик?
— Разведчик! — уже зло сказал я. — Только не бандеровский, а советский. Меня послал Степовой.
— Да, — покачал головой командир, — о Степовом мы слышали, хоть дела с ним не имели. Как вы можете это доказать?
— Может быть, вы знаете Денисенко? — спросил я.
Они снова переглянулись, еще более враждебно.
— А вы сами его знаете? — Командир отпил воды из котелка, в котором плавали иголочки хвои.
— Знаю. Вернее, у меня к нему поручение.
— Я — Денисенко, — сказал командир. — Кто вас послал?
— Мишка, то есть Микола Мелешко. Его-то вы знаете? Погиб Мишка.
— Как — погиб?! — вскочил Денисенко, хватаясь за пистолет. — Ну, говори: замучили Мелешко?
Я взял себя в руки и подробно рассказал все, что знал о Мишке и о геройской его гибели. Может быть, я и сумел бы убедить их, но тут снова начался бой.
Отбиваясь от карателей и бандеровцев, отряд Денисенко уходил в глубь лесов, а меня вели в обозе под охраной инвалида, который сидел на телеге с моим наганом в руках.
На следующий день я снова увидел Денисенко. Он шел с несколькими партизанами по краю лесной дороги.
— Товарищ Денисенко!
— Ну, что еще? — устало спросил Денисенко.
— Вы не дослушали меня вчера. Мне нужна связь с разведкой Красной Армии.
— Вы же видите, — сказал он, — идет бой.
— Поставьте меня рядовым в любое подразделение. Дайте винтовку. Куда я денусь?
Из кустов орешника неслышно выскользнул человек с котомкой. Я немедленно узнал его: Лист-подорожник! Денисенко быстро повернулся к нему.
— Пантелеймон! Ну как? Идут?
Из разговора я понял, что прибывший — связной из другого отряда. Батальон из того отряда идет на помощь Денисенко. Я услышал, что каратели оцепили лес с севера. Это были очень важные известия, и командир совсем забыл обо мне, слушая Пантелеймона. А тот все время поглядывал на меня острым глазком.
— Ну, а бульбашїв не чути? — спросил командир.
— Як же, не чути?! Під Городницею зібрались три куріні. Було б болото, а чорти напригають!
Лист-подорожник не сводил с меня глаз.
— Товарищу командире, — спросил он, — а звідки у вас о цей красавчик?
Он доложил, что еще вчера я «болтался в лесу», в том секторе, откуда наступали бандеровцы. Хотел проследить за мной, только потому не пристрелил. Потом его позвали показывать дорогу, и вернуться ко мне он уже не смог.
— Що, голубчику?! — сказал он, обращаясь ко мне. — Занадився глечик по воду ходити, там йому й голову розбити!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Снова донеслась очередь. Струя трассирующих пуль скользнула над нами в темноту неба. Я перегнулся к кабине:
— Мотор — на стоп! Уходим вместе!
Он сбросил газ, но машина шла еще очень быстро. Он уже не кричал, а хрипел:
— Приказываю — прыгай!.. Встретимся на том берегу...
Впереди, совсем близко — маслянистый блеск воды за кустами. Я перемахнул через борт, упал, скатился в канаву. И тут же мимо меня, на мгновение ослепив фарами, тяжело прошумел бронетранспортер. Сквозь треск пулемета я различил какой-то странный грохот. Потом стрельба прекратилась, и я понял: полуторка обрушилась в реку. Но успел ли выпрыгнуть Мишка?..
Подъехала еще одна машина. Солдаты высыпали на землю и начали наудачу строчить по кустам. Я лежал в траве. Где Мишка? Если он выскочил, если он только успел выскочить, то перешел на левый берег речушки. Но на дороге — немцы.
Притаившись в кустах, я ждал. Солдаты прочесывали местность у реки. Часа через два, когда обе машины ушли — я видел на дороге огни их фар, — можно было приблизиться к берегу. Осторожно я раздвинул кусты над берегом. Речка была неширокой, мелкой, но берег высокий, крутой. Там, внизу, лежала вверх колесами наша полуторка.
Тишина. Клочья тумана цеплялись за кусты. Сырость подымалась от воды. Взошла луна. Из темной, маслянистой, река стала серебряной. Ярко высветились мокрые плоские камни. На одном из них, уронив голову в воду, лежал Мишка.
Вот тебе и Мишка... «От нашего забора до вашего плетня — ровно три шага вприсядку!»
Я тихонько побрел по правому берегу вверх по течению. В десять вечера перебрался через речку Уж, чтобы искать Мишкиных партизан в направлении Новоград-Волынска. Может, это и есть отряд Белобородова? Только нет веселого Мишки, быстролетного моего спутника...
2
Я шел всю ночь. Слева остались огоньки городка. Наверно, Малин. Полярная звезда все время за спиной. На юг! На юг!
К рассвету я сильно устал. Сел на пенек у края болота. Соловей посвистел, посвистел и замолк. От кустов отделилась фигура человека с торбой за плечами. Плосколицый, приземистый и незаметный, как лист-подорожник, он, вероятно, уже давно наблюдал за мной. Небольшие глаза, прикрытые козырьком рваного кашкета, насмешливо смотрели на меня.
Наверно, крестьянин из местных. Стоит спросить, с какой стороны лучше обойти болото.
— Що притомились, пане? — спросил он неожиданно звонко.
— Какой я тебе пан?! Вот болото, понимаешь...
— Було б болото, а чорти напригають! — сказал он. — А куди тoбi треба?
Я показал рукой в южном направлении. Тут за кустами раздался свист наподобие соловьиного, и мой собеседник скрылся так же внезапно, как появился. Поистине лист-подорожник!
Мне оставалось идти наудачу: авось найду переход через болото. Через полчаса — солнце уже всходило — где-то правее меня загремели винтовочные выстрелы. Стрельба то стихала, то снова разгоралась. Донеслись выкрики, топот лошадей по проселку. С наганом в руке я выглянул на просеку.
Трое с автоматами возникли передо мной, как из-под земли:
— Стой!
На одном из них был шлем танкиста с красной звездочкой. От радости и волнения я не мог вымолвить ни слова. Мне хотелось обнять их всех сразу. Это же партизаны! Наконец!
Но они не спешили со мной обниматься.
— Оружие — на землю! Живо! — скомандовал танкист.
Я подал ему свой наган рукояткой вперед:
— Зачем — на землю? Держи!
Он вырвал у меня револьвер.
— Руки — назад! Пошли!
— Товарищи...
Другой партизан прикрикнул на меня:
— Вперед! Бандеровцы тебе товарищи!
В штабе отряда я понял, что попал в незавидное положение. На рассвете подразделение партизан столкнулось с националистами-бандеровцами. Меня принимали за одного из них.
Допрашивал командир. Капельки пота блестели на его широком лбу с залысинами, уходившими, как два заливчика, в спутанные волосы. Сквозь серый загар лица проступала бледность. Из-под расстегнутого ворота гимнастерки виднелись несвежие бинты.
Когда я сказал, что ищу отряд Белобородова, партизаны многозначительно переглянулись. Командир спокойно объяснил мне, что никакого Белобородова нет и не было. Это прошлогодний пароль для идущих в партизаны. Он давно сменен.
— Бульбаш! — отрубил начальник штаба, тот самый боец в шлеме танкиста. — Хреново у вас поставлена разведка. Признавайся: разведчик?
— Разведчик! — уже зло сказал я. — Только не бандеровский, а советский. Меня послал Степовой.
— Да, — покачал головой командир, — о Степовом мы слышали, хоть дела с ним не имели. Как вы можете это доказать?
— Может быть, вы знаете Денисенко? — спросил я.
Они снова переглянулись, еще более враждебно.
— А вы сами его знаете? — Командир отпил воды из котелка, в котором плавали иголочки хвои.
— Знаю. Вернее, у меня к нему поручение.
— Я — Денисенко, — сказал командир. — Кто вас послал?
— Мишка, то есть Микола Мелешко. Его-то вы знаете? Погиб Мишка.
— Как — погиб?! — вскочил Денисенко, хватаясь за пистолет. — Ну, говори: замучили Мелешко?
Я взял себя в руки и подробно рассказал все, что знал о Мишке и о геройской его гибели. Может быть, я и сумел бы убедить их, но тут снова начался бой.
Отбиваясь от карателей и бандеровцев, отряд Денисенко уходил в глубь лесов, а меня вели в обозе под охраной инвалида, который сидел на телеге с моим наганом в руках.
На следующий день я снова увидел Денисенко. Он шел с несколькими партизанами по краю лесной дороги.
— Товарищ Денисенко!
— Ну, что еще? — устало спросил Денисенко.
— Вы не дослушали меня вчера. Мне нужна связь с разведкой Красной Армии.
— Вы же видите, — сказал он, — идет бой.
— Поставьте меня рядовым в любое подразделение. Дайте винтовку. Куда я денусь?
Из кустов орешника неслышно выскользнул человек с котомкой. Я немедленно узнал его: Лист-подорожник! Денисенко быстро повернулся к нему.
— Пантелеймон! Ну как? Идут?
Из разговора я понял, что прибывший — связной из другого отряда. Батальон из того отряда идет на помощь Денисенко. Я услышал, что каратели оцепили лес с севера. Это были очень важные известия, и командир совсем забыл обо мне, слушая Пантелеймона. А тот все время поглядывал на меня острым глазком.
— Ну, а бульбашїв не чути? — спросил командир.
— Як же, не чути?! Під Городницею зібрались три куріні. Було б болото, а чорти напригають!
Лист-подорожник не сводил с меня глаз.
— Товарищу командире, — спросил он, — а звідки у вас о цей красавчик?
Он доложил, что еще вчера я «болтался в лесу», в том секторе, откуда наступали бандеровцы. Хотел проследить за мной, только потому не пристрелил. Потом его позвали показывать дорогу, и вернуться ко мне он уже не смог.
— Що, голубчику?! — сказал он, обращаясь ко мне. — Занадився глечик по воду ходити, там йому й голову розбити!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119