Ему я доверяю.
Фоллс прошел к себе в комнату и вернулся с чемоданом, обклеенным множеством ярлыков, который миссис Клейр заметила еще по прибытии нового постояльца. Он положил чемодан на стол, открыл, и Руа опустил туда топор.
— Если оружие останется в руках полковника Клейра, — сказал старик, — я спокоен. Он повернулся к Эру. — А ты больше не маори. В тот день, когда ты выдал место, где был спрятан топор, твое родство с нами исчезло. И гнев Тапе еще поразит тебя. Лучше бы ты умер в Taupo-tapu. Я запрещаю тебе возвращаться к моему народу. — После этого торжественного заявления Руа спокойно добавил: — Автомобиль миссис Те Папа я поведу сам.
И старик поехал домой один, сидя за рулем очень прямо. Одеяло было по-прежнему накинуто на его плечи. Он слегка покачивался, когда преодолевал неровности пемзового пригорка.
Рыдающая Хайа бросилась в дом. За ней с тихим кудахтаньем поспешила миссис Клейр. Эру облизнул пересохшие губы и, не проронив ни слова, ушел.
— Весьма забавный старичок.
С этой фразой Гонт появился на веранде, попыхивая сигаретой. Он был одет в дорожный костюм и представлял собой довольно нелепую фигуру. Одежда актера, его руки и прическа так же мало гармонирова-
ли с маорийскими плачами, как, например, внешность Уэбли с обстановкой лондонского театра. Сержант сразу обратился к нему:
— Итак, мистер Гонт...
— Да, мистер Уэбли?
— Вы, вероятно, слышали наш разговор. У вас действительно было желание заполучить старинное оружие?
— Конечно, я бы хотел купить его. У меня пристрастие к варварскому орнаменту.
— Вы предлагали купить топор?
— Я сказал Квестингу, что сначала хотел бы осмотреть вещь. Ничего странного. Мой секретарь поведал мне историю о топоре Реви. Когда бизнесмен пришел и стал намекать на то, что он мог бы достать оружие, признаюсь, во мне разгорелось любопытство. Но, уверяю вас, сам я не имею к этому делу никакого отношения.
— Вы понимаете, что вывоз вещей из резервации маори является преступлением? — спросил доктор Акрингтон.
— Нет. Правда? Квестинг уверял меня, будто старик готов продать топор, но не хочет придавать сделке огласку. Особенно для его племени. Бизнесмен требовал держать все в строжайшем секрете.
— Вы знали что-нибудь об этом, мистер Белл? — спросил Уэбли, поворачивая румяное лицо к Дикону.
— О нет, — беззаботно ответил за секретаря Гонт. — Я никому ничего не говорил. Квестинг настаивал на молчании.
— Я готов вам поверить, — сказал сержант почти сердито, и Дикон удивился этому неожиданному проявлению эмоций в полицейском.
— Знаете, действительно, с его стороны было очень некрасиво втягивать меня в такое скользкое предприятие. Я возмущен, — произнес Гонт. — И должен сказать, сержант, вы, как мне кажется, занимаетесь игрой в салки, расследуя попытку кражи, когда куда-то тайно исчез вражеский агент. Почему бы вам не прекратить копаться в безделушках и не поймать Квестинга?
Дикон открыл рот и снова его захлопнул. Он взглянул на мистера Фоллса, чьи губы тронула едва заметная усмешка.
— Но мы уже нашли мистера Квестинга, — невозмутимо ответил Уэбли.
Руки Гонта невольно сжались, когда он издал нечленораздельный звук. Перед глазами Дикона опять появились очертания круглого предмета под мокрой тканью мешка.
— Нашли его? — мягко спросил актер. — Где?
— Там же, где и потеряли, мистер Гонт. В Taupo-tapu.
— О Боже! — Гонт в замешательстве посмотрел на свои пальцы, развернулся на каблуках и пошел по направлению к своим комнатам. Дойдя до двери, он с легкой улыбкой сказал: — Это снимает глазурь с пряника старины Акрингтона, не правда ли? Прошу прощения, доктор. Извините меня. Я забыл, что вы здесь.
Актер скрылся за дверью, и оставшиеся на веранде слышали, как он позвал Колли. Мистер Фоллс нарушил напряженное молчание:
— Как мистер Эру Саул любит яркие рубашки!
Одинокая фигурка Эру маячила на шоссе возле последнего поворота, который можно было увидеть от дома. Рукава парня сверкали в солнечном свете.
Барбара высунулась из окна и взволнованно сказала:
— Он всегда носит эту рубашку. Интересно, отдавали ли ее когда-нибудь в стирку?
Дикон, ожидая в любой момент взрыва от доктора Акрингтона, поспешил ответить:
— Я знаю. Парень был в ней в тот день, когда со Смитом произошел несчастный случай.
— Да, правильно.
— Нет, неправильно, — неожиданно вмешался в разговор полковник.
Все посмотрели на него.
— Но, папа, Эру же был в ней, — возразила Барбара. — Ты не помнишь, как он вошел в столовую подтвердить слова Смита? В красной рубашке. Разве не так, Сайм?
— Какая, черт возьми, разница? — огрызнулся юноша. — Ну правильно, если это важно.
— Нет, он был одет по-другому, — не сдавался полковник.
— Ради такой ничтожной мелочи, Эдвард, ты собираешься... — раздраженно начал доктор Акрингтон и тут же умолк. — Рубашка была красновато-коричневая, — произнес он.
— Нет.
— Красная, Эдвард!
— Не может быть, Джеймс.
— Если вы позволите, я продолжу работу, — озабоченно заявил Уэбли, украдкой взглянул на полковника и скрылся в комнате Квестинга.
— Я знаю, она не была красной, — продолжил полковник Клейер.
— Ты видел рубашку парня?
— Думаю, да, Джеймс.
— Не помню точно, но мне кажется, она была голубой. Люди говорили о голубой рубашке парня.
— Нет, она была не голубая, папа, — сказал Саймон. — Эру носит одну и ту же.
— Я не понял точно, о чем говорили люди, но цвет запомнил твердо. Голубой.
— Потрясающе интересно, — воскликнул мистер Фоллс. — Трое клянутся, что она была красной, а один настаивает на голубой. А каково ваше мнение, Белл?
— Я согласен с обеими сторонами, — ответил Дикон. — Рубашка была красноватой, но полковник тоже прав. Квестинг назвал ее голубой.
— Меня просто поражает, — заявил доктор Акрингтон, — что вы можете тратить попусту время, треща как сороки по поводу полной чепухи, когда обнаружение тела Квестинга ставит нас в весьма щекотливое положение.
— А я заинтересовался человеком в рубашке двойного цвета. Не узнать ли нам, каково мнение мистера Смита? — предложил мистер Фоллс. — Где он?
— Эй, Берт! — крикнул Саймон, не сходя с места. Смит опять появился на веранде.
— Мне кажется, вы сможете разрешить наш спор, — обратился к нему мистер Фоллс. — Помните, как вечером после вашего счастливого спасения из-под колес поезда Квестинг говорил, что за вами остался присматривать парень в голубой рубашке?
— А?
Мистер Фоллс повторил вопрос.
— Это Эру Саул. Он привел меня домой. А что?
— Парень был в голубой рубашке?
— Ага, верно.
— В красной, — возразили одновременно доктор Акрингтон и Саймон.
— Раз Квестинг сказал, что голубая, значит, она и должна быть голубой, — резонно заметил Смит. — Меня шибануло об землю, и я не мог разобрать, одет человек в красную рубашку или в комбинезон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Фоллс прошел к себе в комнату и вернулся с чемоданом, обклеенным множеством ярлыков, который миссис Клейр заметила еще по прибытии нового постояльца. Он положил чемодан на стол, открыл, и Руа опустил туда топор.
— Если оружие останется в руках полковника Клейра, — сказал старик, — я спокоен. Он повернулся к Эру. — А ты больше не маори. В тот день, когда ты выдал место, где был спрятан топор, твое родство с нами исчезло. И гнев Тапе еще поразит тебя. Лучше бы ты умер в Taupo-tapu. Я запрещаю тебе возвращаться к моему народу. — После этого торжественного заявления Руа спокойно добавил: — Автомобиль миссис Те Папа я поведу сам.
И старик поехал домой один, сидя за рулем очень прямо. Одеяло было по-прежнему накинуто на его плечи. Он слегка покачивался, когда преодолевал неровности пемзового пригорка.
Рыдающая Хайа бросилась в дом. За ней с тихим кудахтаньем поспешила миссис Клейр. Эру облизнул пересохшие губы и, не проронив ни слова, ушел.
— Весьма забавный старичок.
С этой фразой Гонт появился на веранде, попыхивая сигаретой. Он был одет в дорожный костюм и представлял собой довольно нелепую фигуру. Одежда актера, его руки и прическа так же мало гармонирова-
ли с маорийскими плачами, как, например, внешность Уэбли с обстановкой лондонского театра. Сержант сразу обратился к нему:
— Итак, мистер Гонт...
— Да, мистер Уэбли?
— Вы, вероятно, слышали наш разговор. У вас действительно было желание заполучить старинное оружие?
— Конечно, я бы хотел купить его. У меня пристрастие к варварскому орнаменту.
— Вы предлагали купить топор?
— Я сказал Квестингу, что сначала хотел бы осмотреть вещь. Ничего странного. Мой секретарь поведал мне историю о топоре Реви. Когда бизнесмен пришел и стал намекать на то, что он мог бы достать оружие, признаюсь, во мне разгорелось любопытство. Но, уверяю вас, сам я не имею к этому делу никакого отношения.
— Вы понимаете, что вывоз вещей из резервации маори является преступлением? — спросил доктор Акрингтон.
— Нет. Правда? Квестинг уверял меня, будто старик готов продать топор, но не хочет придавать сделке огласку. Особенно для его племени. Бизнесмен требовал держать все в строжайшем секрете.
— Вы знали что-нибудь об этом, мистер Белл? — спросил Уэбли, поворачивая румяное лицо к Дикону.
— О нет, — беззаботно ответил за секретаря Гонт. — Я никому ничего не говорил. Квестинг настаивал на молчании.
— Я готов вам поверить, — сказал сержант почти сердито, и Дикон удивился этому неожиданному проявлению эмоций в полицейском.
— Знаете, действительно, с его стороны было очень некрасиво втягивать меня в такое скользкое предприятие. Я возмущен, — произнес Гонт. — И должен сказать, сержант, вы, как мне кажется, занимаетесь игрой в салки, расследуя попытку кражи, когда куда-то тайно исчез вражеский агент. Почему бы вам не прекратить копаться в безделушках и не поймать Квестинга?
Дикон открыл рот и снова его захлопнул. Он взглянул на мистера Фоллса, чьи губы тронула едва заметная усмешка.
— Но мы уже нашли мистера Квестинга, — невозмутимо ответил Уэбли.
Руки Гонта невольно сжались, когда он издал нечленораздельный звук. Перед глазами Дикона опять появились очертания круглого предмета под мокрой тканью мешка.
— Нашли его? — мягко спросил актер. — Где?
— Там же, где и потеряли, мистер Гонт. В Taupo-tapu.
— О Боже! — Гонт в замешательстве посмотрел на свои пальцы, развернулся на каблуках и пошел по направлению к своим комнатам. Дойдя до двери, он с легкой улыбкой сказал: — Это снимает глазурь с пряника старины Акрингтона, не правда ли? Прошу прощения, доктор. Извините меня. Я забыл, что вы здесь.
Актер скрылся за дверью, и оставшиеся на веранде слышали, как он позвал Колли. Мистер Фоллс нарушил напряженное молчание:
— Как мистер Эру Саул любит яркие рубашки!
Одинокая фигурка Эру маячила на шоссе возле последнего поворота, который можно было увидеть от дома. Рукава парня сверкали в солнечном свете.
Барбара высунулась из окна и взволнованно сказала:
— Он всегда носит эту рубашку. Интересно, отдавали ли ее когда-нибудь в стирку?
Дикон, ожидая в любой момент взрыва от доктора Акрингтона, поспешил ответить:
— Я знаю. Парень был в ней в тот день, когда со Смитом произошел несчастный случай.
— Да, правильно.
— Нет, неправильно, — неожиданно вмешался в разговор полковник.
Все посмотрели на него.
— Но, папа, Эру же был в ней, — возразила Барбара. — Ты не помнишь, как он вошел в столовую подтвердить слова Смита? В красной рубашке. Разве не так, Сайм?
— Какая, черт возьми, разница? — огрызнулся юноша. — Ну правильно, если это важно.
— Нет, он был одет по-другому, — не сдавался полковник.
— Ради такой ничтожной мелочи, Эдвард, ты собираешься... — раздраженно начал доктор Акрингтон и тут же умолк. — Рубашка была красновато-коричневая, — произнес он.
— Нет.
— Красная, Эдвард!
— Не может быть, Джеймс.
— Если вы позволите, я продолжу работу, — озабоченно заявил Уэбли, украдкой взглянул на полковника и скрылся в комнате Квестинга.
— Я знаю, она не была красной, — продолжил полковник Клейер.
— Ты видел рубашку парня?
— Думаю, да, Джеймс.
— Не помню точно, но мне кажется, она была голубой. Люди говорили о голубой рубашке парня.
— Нет, она была не голубая, папа, — сказал Саймон. — Эру носит одну и ту же.
— Я не понял точно, о чем говорили люди, но цвет запомнил твердо. Голубой.
— Потрясающе интересно, — воскликнул мистер Фоллс. — Трое клянутся, что она была красной, а один настаивает на голубой. А каково ваше мнение, Белл?
— Я согласен с обеими сторонами, — ответил Дикон. — Рубашка была красноватой, но полковник тоже прав. Квестинг назвал ее голубой.
— Меня просто поражает, — заявил доктор Акрингтон, — что вы можете тратить попусту время, треща как сороки по поводу полной чепухи, когда обнаружение тела Квестинга ставит нас в весьма щекотливое положение.
— А я заинтересовался человеком в рубашке двойного цвета. Не узнать ли нам, каково мнение мистера Смита? — предложил мистер Фоллс. — Где он?
— Эй, Берт! — крикнул Саймон, не сходя с места. Смит опять появился на веранде.
— Мне кажется, вы сможете разрешить наш спор, — обратился к нему мистер Фоллс. — Помните, как вечером после вашего счастливого спасения из-под колес поезда Квестинг говорил, что за вами остался присматривать парень в голубой рубашке?
— А?
Мистер Фоллс повторил вопрос.
— Это Эру Саул. Он привел меня домой. А что?
— Парень был в голубой рубашке?
— Ага, верно.
— В красной, — возразили одновременно доктор Акрингтон и Саймон.
— Раз Квестинг сказал, что голубая, значит, она и должна быть голубой, — резонно заметил Смит. — Меня шибануло об землю, и я не мог разобрать, одет человек в красную рубашку или в комбинезон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84