— Сейчас же передайте благодарность пожилому джентльмену.. Мое появление должно вызвать восхищение. Я должен решить, какую вещь прочитать им.
— Вы сейчас можете свалить меня с ног перышком, —« сказал Дикон Барбаре после обеда, окончившегося раньше обычною. — Не могу понять, что происходит с патроном. Он проклинает главные сцены мировых театров! А на таком крошечном шоу... Ничего не понимаю!
— Все происходящее — просто волшебство, — проговорила девушка. — Я до сих пор не могу поверить, что это правда. — Дикон потер нос и взглянул на Барбару. — Почему вы на меня так смотрите? — спросила она.
— Не знаю, — честно ответил молодой человек.
— Вы считаете, я не должна быть счастлива, — сказала девушка, внезапно вернувшись к своим совиным ужимкам, — из-за мистера Квестинга и смотрящего нам в лицо разорения.
— Нет, нет. Уверяю вас, я восхищен. Только...
— Да?
— Только я надеюсь, все скоро кончится.
— О! — Барбара несколько секунд рассматривала Дикона, а затем вдруг побледнела. — Я об этом и не думаю. Не верю, будто моя личность для кого-то так много значит. Понимаете, я ни на что не рассчитываю. Я просто счастлива.
Молодой человек увидел в ее глазах муку, с которой она предавала сама себя. Видимо, предугадав, если он, конечно, мог сделать это так стремительно, возможное нанесение глубокой раны гордости девушки, когда перестанет действовать обеспеченный присутствием Гонта наркоз, Дикон сказал:
— Но вы можете рассчитывать на то, чтобы выглядеть вечером прелестной. Вы наденете новое платье?
Барбара кивнула.
— Да. Я не переоделась к обеду, потому что нужно еще вымыть посуду. Хайа хочет уйти пораньше. Но я не это имею в виду под счастьем...
Молодой человек быстро перебил ее. Нельзя позволить девушке сказать ему настоящую причину восторга.
— У вас какие-нибудь предположения насчет того, кто вам его прислал?
— Кет, если честно. Понимаете, — убежденно ответила Барбара, — мы никого не знаем в Новой Зеландии особенно хорошо. Надо быть близким другом, почти членом семьи, чтобы делать подобные подарки, не так ли? Вот это-то и удивительно.
Из столовой появился мистер Квестинг, сияя вечерним костюмом, белоснежным жилетом и дымя послеобеденной сигарой. Насколько знали обитатели «Источников», бизнесмена на концерт не приглашали, но он, видимо, намеревался воспользоваться своим общительным характером.
— А что я все слышу про какое-то новое платье? — с весьма заинтересованным видом спросил Квестинг.
— Ой, я опоздаю! — воскликнула Барбара и торопливо скрылась в доме.
Дикону пришло в голову, что никто на свете, кроме бизнесмена, не набрался бы смелости после всего случившегося возле озера попытаться завязать новую беседу с девушкой в присутствии постороннего. В некотором замешательстве и не придумав никакой другой темы для разговора, Дикон пробормотал несколько сбивчивых фраз относительно анонимной посылки с подарком. Мистер Квестинг молча выслушал его, несколько секунд не делал никаких замечаний и наконец, не сводя глаз с молодого человека, сказал:
— Ну, ну. Ах вот как? И молодая леди не получала даже крошечной записки с объяснением, откуда пришла посылка? Подумать только!
— Я думаю, — ответил уже оправившийся от смущения Дикон, — платье прислано тетей из Индии.
— А симпатичные вещички высылают из Окленда, а?
— Мне кажется, я ничего такого не говорил.
— Вполне справедливо, мистер Белл. Возможно, вы не говорили, — сдался Квестинг. — Между нами, мистер Белл, я ведь обо всем знаю.
— Что? — вскричал пораженный Дикон. — Но как, черт побери...
— Просто маленькая беседа с Дороти Лемур.
— С кем?
— Мое прозвище нашей смуглой девы, — пояснил бизнесмен.
— О! — с большим облегчением вздохнул молодой человек. — Хайа.
— А вы сами как считаете, откуда пришли посылки? — спросил мистер Квестинг и заговорщически подмигнул.
— Вне всяких сомнений, от тети, — спокойно ответил Дикон и в стремительном полете фантазии добавил: — Она привыкла присылать вещи для мисс Клейр, которая регулярно с ней переписывается. Очень убедительное объяснение — мисс Клейр в том или ином письме упомянула про магазин в Окленде.
— О да? — удивился бизнесмен. — Случайно, но с целью. Нечто в этом роде, а?
— Ничего подобного, — рассердился молодой человек. — Самое реальное...
— Хорошо, хорошо, мистер Белл. Пусть так. Вы не должны придавать большого значения моей невинной шутке. Самый простой выход из положения, верно?
Квестинг направился куда-то, тихо посвистывая и элегантно размахивая сигарой. Дикон едва слышно выругался себе под нос. «Он догадался! — подумал молодой человек. — Проклятье, этот тип при первой возможности обо всем разболтает девушке. — Он протер очки носовым платком и рассеянно проследил за удаляющейся фигурой мистера Квестинга. — А может, он и вправду вражеский агент?» — пришла ему в голову сомнительная мысль.
Хотя и построенный в европейском стиле, молитвенный дом в селении все же сильно напоминал жилища маори. В нем был всего один зал под двускатной, частично выступавшей над фронтоном крышей. Рисунки в полинезийском стиле сплошь покрывали доски и опорные столбы. Возле одной из распорок стояло деревянное божество с высунутым языком и глазами из ореховой скорлупы — коренастый, зловещий символ плодородия и войны одновременно. Традиционные стволы папоротника и солому заменяли балки и гальванизированный металл, но тем не менее вид здания являлся отличным образцом древнего искусства аборигенов.
Пол, обычно пустой, сейчас был заставлен разнообразными сиденьями. Шезлонги Клейров, выглядящие удивительно привлекательно в новой обстановке, все вместе образовывали первый ряд. Они стояли перед возвышающейся сценой, украшенной папоротником, искусно сотканными покрывалами, флагом Соединенного Королевства и лентами разноцветной бумаги. На задней стене висели цветные репродукции портретов трех английских королей, две фотографии бывших премьер-министров и увеличенный снимок Руа в должности полномочного министра. На сцене стояли обшарпанное пианино, три стула, стол — непременный атрибут всех британских собраний, графин с не очень привлекательного вида водой и бокал.
Публика маори присутствовала здесь практически весь день. Люди расположились на полу, на краю сцены, на скамейках вдоль стен, на веранде и даже на ступенях. Среди них был Эру Саул. Группы молодежи собирались вокруг него. Парень что-то тихо говорил им. Время от времени раздавались возбужденное хихиканье и взрывы хохота. Через определенные промежутки времени Эру с несколькими сопровождающими куда-то исчезал, а когда возвращался, галдеж становился с каждым разом все громче. В семь часов прибыли Саймон, Колли и Смит с еще тремя стульями из Wai-ata-tapu.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— Вы сейчас можете свалить меня с ног перышком, —« сказал Дикон Барбаре после обеда, окончившегося раньше обычною. — Не могу понять, что происходит с патроном. Он проклинает главные сцены мировых театров! А на таком крошечном шоу... Ничего не понимаю!
— Все происходящее — просто волшебство, — проговорила девушка. — Я до сих пор не могу поверить, что это правда. — Дикон потер нос и взглянул на Барбару. — Почему вы на меня так смотрите? — спросила она.
— Не знаю, — честно ответил молодой человек.
— Вы считаете, я не должна быть счастлива, — сказала девушка, внезапно вернувшись к своим совиным ужимкам, — из-за мистера Квестинга и смотрящего нам в лицо разорения.
— Нет, нет. Уверяю вас, я восхищен. Только...
— Да?
— Только я надеюсь, все скоро кончится.
— О! — Барбара несколько секунд рассматривала Дикона, а затем вдруг побледнела. — Я об этом и не думаю. Не верю, будто моя личность для кого-то так много значит. Понимаете, я ни на что не рассчитываю. Я просто счастлива.
Молодой человек увидел в ее глазах муку, с которой она предавала сама себя. Видимо, предугадав, если он, конечно, мог сделать это так стремительно, возможное нанесение глубокой раны гордости девушки, когда перестанет действовать обеспеченный присутствием Гонта наркоз, Дикон сказал:
— Но вы можете рассчитывать на то, чтобы выглядеть вечером прелестной. Вы наденете новое платье?
Барбара кивнула.
— Да. Я не переоделась к обеду, потому что нужно еще вымыть посуду. Хайа хочет уйти пораньше. Но я не это имею в виду под счастьем...
Молодой человек быстро перебил ее. Нельзя позволить девушке сказать ему настоящую причину восторга.
— У вас какие-нибудь предположения насчет того, кто вам его прислал?
— Кет, если честно. Понимаете, — убежденно ответила Барбара, — мы никого не знаем в Новой Зеландии особенно хорошо. Надо быть близким другом, почти членом семьи, чтобы делать подобные подарки, не так ли? Вот это-то и удивительно.
Из столовой появился мистер Квестинг, сияя вечерним костюмом, белоснежным жилетом и дымя послеобеденной сигарой. Насколько знали обитатели «Источников», бизнесмена на концерт не приглашали, но он, видимо, намеревался воспользоваться своим общительным характером.
— А что я все слышу про какое-то новое платье? — с весьма заинтересованным видом спросил Квестинг.
— Ой, я опоздаю! — воскликнула Барбара и торопливо скрылась в доме.
Дикону пришло в голову, что никто на свете, кроме бизнесмена, не набрался бы смелости после всего случившегося возле озера попытаться завязать новую беседу с девушкой в присутствии постороннего. В некотором замешательстве и не придумав никакой другой темы для разговора, Дикон пробормотал несколько сбивчивых фраз относительно анонимной посылки с подарком. Мистер Квестинг молча выслушал его, несколько секунд не делал никаких замечаний и наконец, не сводя глаз с молодого человека, сказал:
— Ну, ну. Ах вот как? И молодая леди не получала даже крошечной записки с объяснением, откуда пришла посылка? Подумать только!
— Я думаю, — ответил уже оправившийся от смущения Дикон, — платье прислано тетей из Индии.
— А симпатичные вещички высылают из Окленда, а?
— Мне кажется, я ничего такого не говорил.
— Вполне справедливо, мистер Белл. Возможно, вы не говорили, — сдался Квестинг. — Между нами, мистер Белл, я ведь обо всем знаю.
— Что? — вскричал пораженный Дикон. — Но как, черт побери...
— Просто маленькая беседа с Дороти Лемур.
— С кем?
— Мое прозвище нашей смуглой девы, — пояснил бизнесмен.
— О! — с большим облегчением вздохнул молодой человек. — Хайа.
— А вы сами как считаете, откуда пришли посылки? — спросил мистер Квестинг и заговорщически подмигнул.
— Вне всяких сомнений, от тети, — спокойно ответил Дикон и в стремительном полете фантазии добавил: — Она привыкла присылать вещи для мисс Клейр, которая регулярно с ней переписывается. Очень убедительное объяснение — мисс Клейр в том или ином письме упомянула про магазин в Окленде.
— О да? — удивился бизнесмен. — Случайно, но с целью. Нечто в этом роде, а?
— Ничего подобного, — рассердился молодой человек. — Самое реальное...
— Хорошо, хорошо, мистер Белл. Пусть так. Вы не должны придавать большого значения моей невинной шутке. Самый простой выход из положения, верно?
Квестинг направился куда-то, тихо посвистывая и элегантно размахивая сигарой. Дикон едва слышно выругался себе под нос. «Он догадался! — подумал молодой человек. — Проклятье, этот тип при первой возможности обо всем разболтает девушке. — Он протер очки носовым платком и рассеянно проследил за удаляющейся фигурой мистера Квестинга. — А может, он и вправду вражеский агент?» — пришла ему в голову сомнительная мысль.
Хотя и построенный в европейском стиле, молитвенный дом в селении все же сильно напоминал жилища маори. В нем был всего один зал под двускатной, частично выступавшей над фронтоном крышей. Рисунки в полинезийском стиле сплошь покрывали доски и опорные столбы. Возле одной из распорок стояло деревянное божество с высунутым языком и глазами из ореховой скорлупы — коренастый, зловещий символ плодородия и войны одновременно. Традиционные стволы папоротника и солому заменяли балки и гальванизированный металл, но тем не менее вид здания являлся отличным образцом древнего искусства аборигенов.
Пол, обычно пустой, сейчас был заставлен разнообразными сиденьями. Шезлонги Клейров, выглядящие удивительно привлекательно в новой обстановке, все вместе образовывали первый ряд. Они стояли перед возвышающейся сценой, украшенной папоротником, искусно сотканными покрывалами, флагом Соединенного Королевства и лентами разноцветной бумаги. На задней стене висели цветные репродукции портретов трех английских королей, две фотографии бывших премьер-министров и увеличенный снимок Руа в должности полномочного министра. На сцене стояли обшарпанное пианино, три стула, стол — непременный атрибут всех британских собраний, графин с не очень привлекательного вида водой и бокал.
Публика маори присутствовала здесь практически весь день. Люди расположились на полу, на краю сцены, на скамейках вдоль стен, на веранде и даже на ступенях. Среди них был Эру Саул. Группы молодежи собирались вокруг него. Парень что-то тихо говорил им. Время от времени раздавались возбужденное хихиканье и взрывы хохота. Через определенные промежутки времени Эру с несколькими сопровождающими куда-то исчезал, а когда возвращался, галдеж становился с каждым разом все громче. В семь часов прибыли Саймон, Колли и Смит с еще тремя стульями из Wai-ata-tapu.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84