Два прихрамывающих джентльмена спешили навстречу друг другу. Столкновение казалось неизбежным, и Дикон невольно выкрикнул:
— Доктор Акрингтон! Осторожнее, сэр!
Джентльмены замерли, глядя один на другого. Мистер Фоллс приветливо произнес:
— Доктор Акрингтон? Как поживаете, сэр? Я едва не сбил вас с ног. Позвольте представиться. Меня зовут Септимус Фоллс. А вы, насколько я понимаю, здесь лечащий врач.
Миссис Клейр, Дикон и Барбара резко затаили дыхание, когда доктор, сжав кулаки, начал заикаться. Мистер Фоллс с тщательной осторожностью, которая характерна для страдающих от болей в пояснице, слегка выпрямился и взглянул в лицо собеседнику.
— Надеюсь, ваше лечение мне поможет, — сказал он. — Неужели вы на самом деле доктор Акрингтон? Если это так, то мне здорово повезло. Я слышал, что Новая Зеландия была осчастливлена... но я уверен... я узнаю вас. Фотография в журнале «Некоторые аспекты изучения анатомии». Да-да, огромное счастье познакомиться с вами.
— Вы сказали, ваше имя Септимус Фоллс? - Да.
— Боже мой.
— Я могу лишь с трудом надеяться, что мои крошечные достижения замечены вами.
— Ну что же, — коротко произнес доктор Акрингтон. — Пройдемте ко мне.
Глава 7
ТОРПЕДА
— Кажется, мистер Фоллс интересуется анатомией, — сказал в тот же вечер Дикон, — а доктор Акрингтон — его бог. Я считаю, этот факт выяснился как раз вовремя, в последнюю минуту предотвратив кровопролитие. А доктор, похоже, подготовлен к выслушиванию лести от своего немного трогательного ученика.
— Когда этот Фоллс собирается появиться? — спросил Гонт. — Почему он не обедал?
— Как я понял, он послушался совета Акрингтона, очень долго парился в самой горячей грязевой ванне и теперь лег в постель пропотеть. Доктор подозревает неверный диагноз и собирается провести ему иглоукалывание в поясничной области.
— Страшное испытание. Врач применял такую процедуру при лечении моей ноги. Дикон, вы видели когда-нибудь что-либо похожее на перемену в этом ребенке? С платьем в руках она была почти прекрасна и станет на самом деле прекрасной, когда наденет его. Как бы нам организовать визит парикмахера до завтрашнего вечера? С любой нормальной девушкой не было бы никаких проблем, но с Барбарой Клейр! Я для себя уже четко определил, что она ослепит местную публику. Разве это не фантастическое намерение? Метаморфозы на концерте маори.
— Да, — сухо отозвался Дикон.
— Вы, конечно, опять собираетесь показать свою сварливость?
— Уверяю вас, сэр, нет, — ответил молодой человек и заставил себя добавить: — Вы доставили девушке массу удовольствия.
— И она ни о чем не подозревает. — Гонт взглянул на секретаря, кажется, немного поколебался, а затем взял его за руку. — Знаете, что я хочу сделать? Небольшой психологический эксперимент. Я собираюсь дождаться, когда Барбара начнет носить новые вещи, все станут говорить, как чудесно она в них выглядит, девушка, польщенная общим вниманием, будет следить за собой, а потом скажу ей, откуда взялась посылка. Как, по-вашему, Барбара отреагирует?
— Вы хотите разбить ей сердце и отобрать наряды?
— Ни в коем случае. Мой милый друг, я буду максимально любезен и тактичен. Это маленький тест, придуманный мною лично. Подождите, мой мальчик, подождите. — Дикон молчал. — Ну, вы считаете, это не сработает?
— Да, сэр. Если поразмыслить, боюсь, что да.
— Какой смысл вы вкладываете в слово «боюсь»? Надеюсь, мы не собираемся возобновить наш абсурдный спор. Проклятье, Дикон, вы ничем не лучше ворчливой старухи. Зачем я, черт побери, связался с вами, сам не пойму.
— Вероятно, потому, что я стараюсь давать честные ответы на затруднительные вопросы,сэр.
— Моей целью не является попытка приволокнуться за девушкой, если вас это беспокоит. Вы позволили себе мыслить на уровне героя мелодрамы, мой друг. Вся эта мешанина из шпионов, закладных бумаг и замужеств-жертвоприношений притупила ваш здравый смысл. Вы настаиваете на восприятии милого жизненного эпизода как крупномасштабной сцены обольщения. Повторяю, я не имею никаких дьявольских планов насчет Барбары Клейр и не являюсь вторым Квестингом.
— Но если бы вы им были, от вас исходило бы меньше опасности, — легкомысленно воскликнул Дикон. — Маленькая дурочка не одурманена бизнесменом. Разве вы не видите, сэр, что, если вы будете продолжать действовать в том же духе, ваше сходство с восточным султаном окажется столь очевидным, что девушка перестанет видеть разницу и начнет ожидать результатов. Она и так запуталась и не знает, как себя вести с вами.
— Глупости, — ответил Гонт и погладил затылок. В уголках рта актера появились морщинки, придававшие лицу оттенок самодовольства. — Барбара не может представить мои знаки внимания иначе, кроме как бескорыстное дружелюбие.
— Девушка не знает, что ей представлять, — заметил Дикон. — Она живет в чужой стране.
— Где горные цепи состоят из чего-то типа кротовых норок.
— Где, во всяком случае, она видит много солнца. Мисс Клейр ослеплена.
— Боюсь, — сказал Гонт, — вы надеваете на себя весьма старомодный маскарадный костюм из серии высокопарных и, если можно так выразиться, педантичных фраз. Мой милый ослик, вы сами влюбились в девчонку. — Дикон молчал, а актер вдруг стремительно подошел к нему и энергично потряс молодого человека за плечи. — Вы придете в себя, — произнес он. — Подумайте хорошенько и тогда поймете, как я прав. В то же время обещаю вам не проявлять малодушия и сомнений. Я буду общаться с Барбарой, словно с чудесным изделием из фарфора, но отказываться от своих намерений не собираюсь. Девушка проснется и запоет.
Дикон должен был остаться удовлетворенным этим невольным утешением. Он пожелал патрону спокойной ночи и пошел спать.
Той же ночью в двадцать минут первого в Тасмановом море милях в шести на север от Хэрпунского залива был торпедирован корабль. Им оказалось судно, за загрузкой которого в гавани наблюдал из своей
засады Саймон. Позже выяснилось его название — «Хоакинга» — и что в нем из Новой Зеландии в Соединенные Штаты Америки переправлялось большое количество серебряных слитков. Ночь выдалась тихая, теплая, с легким бризом с моря, и многие из жителей Хэрпуна утверждали потом, будто слышали взрыв. В Wai-ata-tapu сообщение о торпедной атаке принесла Хайа. Девушка ворвалась в дом с вытаращенными, едва не выскакивающими из орбит глазами. По ее словам, большую часть экипажа корабля спасли и высадили в Хэрпуне. «Хоакинга» затонул еще не полностью, и с Пика в бинокль, вероятно, еще можно было разглядеть его нос.
Саймон влетел в комнату Дикона полный злобной радости и вдвойне уверенный в виновности Квестинга. Он собирался вскочить в седло своего велосипеда и мчаться в Хэрпун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— Доктор Акрингтон! Осторожнее, сэр!
Джентльмены замерли, глядя один на другого. Мистер Фоллс приветливо произнес:
— Доктор Акрингтон? Как поживаете, сэр? Я едва не сбил вас с ног. Позвольте представиться. Меня зовут Септимус Фоллс. А вы, насколько я понимаю, здесь лечащий врач.
Миссис Клейр, Дикон и Барбара резко затаили дыхание, когда доктор, сжав кулаки, начал заикаться. Мистер Фоллс с тщательной осторожностью, которая характерна для страдающих от болей в пояснице, слегка выпрямился и взглянул в лицо собеседнику.
— Надеюсь, ваше лечение мне поможет, — сказал он. — Неужели вы на самом деле доктор Акрингтон? Если это так, то мне здорово повезло. Я слышал, что Новая Зеландия была осчастливлена... но я уверен... я узнаю вас. Фотография в журнале «Некоторые аспекты изучения анатомии». Да-да, огромное счастье познакомиться с вами.
— Вы сказали, ваше имя Септимус Фоллс? - Да.
— Боже мой.
— Я могу лишь с трудом надеяться, что мои крошечные достижения замечены вами.
— Ну что же, — коротко произнес доктор Акрингтон. — Пройдемте ко мне.
Глава 7
ТОРПЕДА
— Кажется, мистер Фоллс интересуется анатомией, — сказал в тот же вечер Дикон, — а доктор Акрингтон — его бог. Я считаю, этот факт выяснился как раз вовремя, в последнюю минуту предотвратив кровопролитие. А доктор, похоже, подготовлен к выслушиванию лести от своего немного трогательного ученика.
— Когда этот Фоллс собирается появиться? — спросил Гонт. — Почему он не обедал?
— Как я понял, он послушался совета Акрингтона, очень долго парился в самой горячей грязевой ванне и теперь лег в постель пропотеть. Доктор подозревает неверный диагноз и собирается провести ему иглоукалывание в поясничной области.
— Страшное испытание. Врач применял такую процедуру при лечении моей ноги. Дикон, вы видели когда-нибудь что-либо похожее на перемену в этом ребенке? С платьем в руках она была почти прекрасна и станет на самом деле прекрасной, когда наденет его. Как бы нам организовать визит парикмахера до завтрашнего вечера? С любой нормальной девушкой не было бы никаких проблем, но с Барбарой Клейр! Я для себя уже четко определил, что она ослепит местную публику. Разве это не фантастическое намерение? Метаморфозы на концерте маори.
— Да, — сухо отозвался Дикон.
— Вы, конечно, опять собираетесь показать свою сварливость?
— Уверяю вас, сэр, нет, — ответил молодой человек и заставил себя добавить: — Вы доставили девушке массу удовольствия.
— И она ни о чем не подозревает. — Гонт взглянул на секретаря, кажется, немного поколебался, а затем взял его за руку. — Знаете, что я хочу сделать? Небольшой психологический эксперимент. Я собираюсь дождаться, когда Барбара начнет носить новые вещи, все станут говорить, как чудесно она в них выглядит, девушка, польщенная общим вниманием, будет следить за собой, а потом скажу ей, откуда взялась посылка. Как, по-вашему, Барбара отреагирует?
— Вы хотите разбить ей сердце и отобрать наряды?
— Ни в коем случае. Мой милый друг, я буду максимально любезен и тактичен. Это маленький тест, придуманный мною лично. Подождите, мой мальчик, подождите. — Дикон молчал. — Ну, вы считаете, это не сработает?
— Да, сэр. Если поразмыслить, боюсь, что да.
— Какой смысл вы вкладываете в слово «боюсь»? Надеюсь, мы не собираемся возобновить наш абсурдный спор. Проклятье, Дикон, вы ничем не лучше ворчливой старухи. Зачем я, черт побери, связался с вами, сам не пойму.
— Вероятно, потому, что я стараюсь давать честные ответы на затруднительные вопросы,сэр.
— Моей целью не является попытка приволокнуться за девушкой, если вас это беспокоит. Вы позволили себе мыслить на уровне героя мелодрамы, мой друг. Вся эта мешанина из шпионов, закладных бумаг и замужеств-жертвоприношений притупила ваш здравый смысл. Вы настаиваете на восприятии милого жизненного эпизода как крупномасштабной сцены обольщения. Повторяю, я не имею никаких дьявольских планов насчет Барбары Клейр и не являюсь вторым Квестингом.
— Но если бы вы им были, от вас исходило бы меньше опасности, — легкомысленно воскликнул Дикон. — Маленькая дурочка не одурманена бизнесменом. Разве вы не видите, сэр, что, если вы будете продолжать действовать в том же духе, ваше сходство с восточным султаном окажется столь очевидным, что девушка перестанет видеть разницу и начнет ожидать результатов. Она и так запуталась и не знает, как себя вести с вами.
— Глупости, — ответил Гонт и погладил затылок. В уголках рта актера появились морщинки, придававшие лицу оттенок самодовольства. — Барбара не может представить мои знаки внимания иначе, кроме как бескорыстное дружелюбие.
— Девушка не знает, что ей представлять, — заметил Дикон. — Она живет в чужой стране.
— Где горные цепи состоят из чего-то типа кротовых норок.
— Где, во всяком случае, она видит много солнца. Мисс Клейр ослеплена.
— Боюсь, — сказал Гонт, — вы надеваете на себя весьма старомодный маскарадный костюм из серии высокопарных и, если можно так выразиться, педантичных фраз. Мой милый ослик, вы сами влюбились в девчонку. — Дикон молчал, а актер вдруг стремительно подошел к нему и энергично потряс молодого человека за плечи. — Вы придете в себя, — произнес он. — Подумайте хорошенько и тогда поймете, как я прав. В то же время обещаю вам не проявлять малодушия и сомнений. Я буду общаться с Барбарой, словно с чудесным изделием из фарфора, но отказываться от своих намерений не собираюсь. Девушка проснется и запоет.
Дикон должен был остаться удовлетворенным этим невольным утешением. Он пожелал патрону спокойной ночи и пошел спать.
Той же ночью в двадцать минут первого в Тасмановом море милях в шести на север от Хэрпунского залива был торпедирован корабль. Им оказалось судно, за загрузкой которого в гавани наблюдал из своей
засады Саймон. Позже выяснилось его название — «Хоакинга» — и что в нем из Новой Зеландии в Соединенные Штаты Америки переправлялось большое количество серебряных слитков. Ночь выдалась тихая, теплая, с легким бризом с моря, и многие из жителей Хэрпуна утверждали потом, будто слышали взрыв. В Wai-ata-tapu сообщение о торпедной атаке принесла Хайа. Девушка ворвалась в дом с вытаращенными, едва не выскакивающими из орбит глазами. По ее словам, большую часть экипажа корабля спасли и высадили в Хэрпуне. «Хоакинга» затонул еще не полностью, и с Пика в бинокль, вероятно, еще можно было разглядеть его нос.
Саймон влетел в комнату Дикона полный злобной радости и вдвойне уверенный в виновности Квестинга. Он собирался вскочить в седло своего велосипеда и мчаться в Хэрпун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84