«Если база эмиссара не торчит в одном из подозреваемых окон, – сказал Ставр отцу после возвращения на базу, – я съем собственный глаз».
«Если мы там ничего не найдем, – в тон сыну ответил Прохор, – я съем твой второй глаз. Но, думаю, до этого не дойдет. Во-первых, в отмеченных нами районах рыщут чужанские «дредноуты». Что они там ищут? Нечего им делать в Солнце, кроме как дожидаться команды хозяина».
Ты думаешь, ФАГ закодировал и чужак?!
«Кто знает его возможности? Факт налицо – чужанские спейсеры плавают в фотосфере Солнца. Во-вторых, температура экзосферы в этих местах намного ниже, чем в других, что говорит о колоссальном поглощении энергии. В-третьих, там собираются солнечные «улитки», в которых ксенологи подозревают зачатки разума».
«Это все не главные признаки. Эмиссар должен управлять деятельностью своих помощников и всех формирований в Системе, то есть иметь собственную сеть связи и контроля. Почему же мы ничего не слышим?»
«Этого я не знаю. Ты физик, ты и решай. Может быть, он использует иные принципы связи, какие-нибудь высшие вибрации поля Сил, например, а не электромагнитный диапазон».
«Я подумал об этом, но это еще надо доказать. А метро? У эмиссара должен быть прямой выход на Землю, то есть канал метро».
Они остановились у входа в обеденный зал базы.
«Метро тоже использует принципы свертки пространства, – сказал Прохор, – вот и помозгуй, каким образом можно создать «сверхструну», чтобы ее нельзя было засечь нашими приборами. Зайди поужинай, проголодался небось».
«А ты?»
«Поем позже. Вечером заскочишь, побеседуем».
Ставр хлопнул ладонью по ладони отца и проследовал в уютный зал столовой, где за столиками сидели парами или поодиночке проголодавшиеся работники.
Биоритмы человека в отсутствие обычной смены дня и ночи смещаются сначала к двадцативосьмичасовому суточному циклу, потом к сорокачетырехчасовому, при котором сон длится не менее четырнадцати часов. Бывалые стармены, большую часть времени проводящие в космосе, вне Земли, так и живут: четырнадцать часов – сон, тридцать – бодрствование с восьмиразовым питанием. Но на всех поселениях человечества в космосе, имеющих метро, поддерживался земной распорядок дня и земная сила тяжести, потому что большинство работников поселений жили на Земле и, отработав смену, возвращались домой.
На этой базе, принадлежащей секретной сети «контр-2», также поддерживался земной ритм жизни, хотя ее работники покидали базу редко.
Ставр выбрал свободный столик с видом на речку и луг, сделал заказ, стараясь ничем не выделяться, но поесть в одиночестве не успел. В зал вошла Анна Ковальчук из команды Вивекананды и сразу направилась к нему. Ставр не поверил глазам, но это была Анна, физик-фридманолог и композитор, прелестная блондинка с ямочками на щеках, быстро краснеющая, виновато улыбающаяся и хрупкая. Ставру всегда хотелось защитить ее от кого-то, такое впечатление трогательной слабости и наивности создавала вокруг себя девушка. Почему она оказалась на базе «контр-2», было неизвестно, однако расспрашивать ее об этом Панкратов не стал.
Поужинав, они поднялись наверх, в парковую зону со смотровой галереей, потом слушали музыку в каюте Анны, и неизвестно, чем бы это закончилось, если бы не просочившийся в голову слоган отца:
«Быстро ко мне!»
Ставр никогда не задавал в таких случаях вопросов типа «что случилось?», считая их лишними, и сбежал от расстроившейся Анны, пообещав разобраться кое с кем и не задерживаться. Но к ней он уже не вернулся.
С Земли пришло сообщение об исчезновении над акваторией Эгейского моря, в районе острова Крит, Виданы Железовской и Забавы Бояновой.
* * *
По пути стало известно, как Боянова с внучкой оказались на Крите.
Аналитический центр «контр-2» располагался на острове Родос, замаскированный под обычную хозяйственно-административную штаб-квартиру одного из греческих номов – экономических районов. Сделав расчет, женщины решили устроить себе экскурсию по островам архипелага, многие древние города которого были восстановлены заново, и след их пропал после посещения Крита – древнейшего очага культуры Европы, с его античными храмами, театром Софокла и Кносским дворцом-лабиринтом. Инк, сопровождавший женщин в поле опознавания (у Бояновой была рация «спрута»), потерял их во время перелета на аэре с Крита на соседний остров Тира. В поле Сил Боянова не вышла, и даже Аристарх Железовский не знал, что с ней стряслось.
Проконсул синклита ждал Ставра в порту Ираклиона, самого крупного города острова, возле восстановленной дорической колоннады храма Гефеста, окруженной рощей финиковых пальм.
Солнце еще не село, но уже клонилось к горизонту, и по земле стлались ровные гребенки теней от пальмовых стволов. Жара стояла под сорок градусов по Цельсию, но ни Ставру, ни Железовскому это не доставляло неприятных ощущений – оба умели регулировать обменные процессы и температуру тела.
«Они здесь были. – Аристарх угрюмо поведал историю своих поисков. – Я чую следы, но даже в поле Сил никого не слышу. Не могли же они прямо отсюда махнуть на метро к звездам? Но даже в этом случае я бы услышал Забаву…»
Ставр задумчиво прошелся вдоль колоннады, остановился возле входа в акрополь, стены которого были сложены из огромных каменных квадратов. Выходить в поле Сил не спешил, настраивая себя на глубокое проникновение и высокое напряжение своего «сверх-Я». Он тоже чувствовал, что Видана была здесь с бабкой, но никаких тревожных ассоциаций при этом не возникало.
«Прикройте меня. – Ставр присел на львиную лапу; скульптуры двух огромных львов украшали вход в акрополь. – Я выйду в Большой эйдос».
С этой мыслью Панкратов резко ускорил темп жизни и вышел в энергоинформационное поле Земли, сразу превратившись в гигантское миллиарднорукое и многотелое существо, сердцем которого была вся планета. Колоссальный объем информации обрушился на голову эрма, и даже с его сверхреакцией и скоростью обработки, почти не уступающей скорости инка, было чрезвычайно трудно разобраться с этой информацией, отсеять ненужное и прошагать по «этажам» эйдоса, углубляясь в ту область знания-чувствования, которая приближала его к цели.
Через минуту он вылетел «на поверхность» сознания, как ныряльщик из-под воды, жадно ловя ртом воздух, почти обессилевший, потерявший большое количество энергии. Осознал, что сидит на ступеньке мраморной лестницы, а Железовский придерживает его за плечо. Сказал с бледной улыбкой:
«Человек, к сожалению, не готов к восприятию эйдоса на уровне поля Сил».
«На, хлебни», – Аристарх сунул в руку Ставра жестянку с тоником. Тот в два глотка осушил банку, на взгляд Аристарха отрицательно качнул головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221