К весне он мог уже сносно читать на обоих, хотя, к сожалению, не имел ни малейшего представления, как произносить слова.
В ту же зиму ему удалось также несколько улучшить свою речь и манеры, за образец при этом он взял Джеральда Фолкса – несмотря на свое презрение к Джерри, он признавал его достоинства, манерность же дяди ему не грозила – надежной защитой от нее была его здоровая мужественность. Джерри в совершенстве обладал тем, что в обществе называется хорошими манерами: он получил образование на Севере, учился и в Англии, и ему был присущ подлинный лоск, о котором немало судачили другие плантаторы, тщетно воображая, что он есть и у них.
Трудно сказать, было ли это случайностью или чем-то большим, чем просто совпадение, но именно эту зиму 1834 – 1835 годов Гай Фолкс посвятил напряженному умственному труду. Он как будто чувствовал приближение времени, когда ему потребуется вся сила его ума и духа. И, хотя он этого еще не знал, такое время уже стояло на пороге. До роковой весны 1835 года было рукой подать.
Он сидел на сером жеребце, вместе с отцом наблюдая за работой негров, когда заметил, что к ним едет Джеральд. Как всегда в таких случаях, Гай весь напрягся, холодное чувство ужаса коснулось его спины, словно рука призрака. Это был именно ужас, а не страх. Его презрение к дяде было велико. Он и на мгновение бы не поверил, что Джерри может предпринять шаг, неизбежный для всякого человека чести, попавшего в его положение: нет, Джерри никогда не осмелится вызвать на дуэль Вэса. Даже если бы дело до этого дошло, Гай непоколебимо верил в умение отца постоять за себя. То, что приводило его в ужас, было гораздо хуже: Джеральд, законный владелец Фэроукса, мог просто прогнать отца в любое время, как всякого своего работника. А Вэс не скопил денег, да и не мог, будучи таким, каким он был – человеком щедрым, широкой натурой: у него в кармане доллар и получаса не задерживался. Такой поворот событий означал бы для них возвращение на холмы, а теперь, когда Гай отведал лучшей жизни, даже мысль об этом была для него совершенно невыносима.
Он сидел в седле, внимательно наблюдая за Джерри, – Вэс еще не заметил, как кузен подъехал к ним. И здесь, всего лишь на мгновение, Гай уловил взгляд Джерри, откровенный, лишенный всякого притворства. В его глазах горела неприкрытая ненависть, но она была смешана еще с чем-то, что мальчик не мог сразу определить: страх конечно, но и еще что-то – смесь ощущения собственного ничтожества и уважения к Вэсу, даже какого-то чисто женского восхищения им.
«Итак, – подумал Гай, – ты что-то знаешь. Знаешь, но закрываешь глаза и уши: если бы ты имел доказательства, то вряд ли бы выдержал это. Если бы была полная уверенность, тебе бы пришлось что-то делать, а ты не осмеливаешься, не хочешь, чтоб тебя заставили изображать мужчину, верно, Джерри? У тебя не хватит мужества отвести взгляд от дула пистолета и посмотреть моему отцу прямо в глаза. Мне жаль тебя. Наверно, это адская мука – лежать ночью, зная, что ее нет дома, прекрасно понимая, где она и чем занимается. Надеюсь, что никогда не буду так трястись над своей жизнью. Смешно, но единственная возможность для мужчины жить полной мерой – всегда быть готовым умереть, прежде чем покроешь себя позором…»
– Вэс, – сказал Джеральд легко, приветливо, – не уступишь ли мне мальчика на некоторое время? Я мог бы дать ему постоянную работу, так что у него всегда было бы немного денег на карманные расходы…
– А что за работа, Джерри? – спросил Вэс.
– Не слишком трудная. На прошлой неделе у меня был разговор в Натчезе с капитаном Моррисом из пароходной компании, что обслуживает линию на Цинциннати. Капитан сказал, что компании было бы выгодно, если б мы открыли топливную станцию в Фэроуксе. Я подумал, что Гай мог бы справиться с этим. Сначала ему надо будет присматривать за строительством пристани за пределами старого участка, – ну ты знаешь, там, где твой отец изменил русло реки, заставив ее течь мимо Фэроукса, – а потом следить, чтобы артель негров работала весь день, пилила бы лес для лодок и складывала его. Мне кажется, Гай вполне взрослый для такой работы. А десять процентов выручки он сможет оставлять себе. Что ты на это скажешь?
Вэс Фолкс повернулся к сыну.
– А что ты скажешь, мальчик? – тихо спросил он.
– Я бы хотел попробовать, если ты не возражаешь, папа.
– Отлично! – весело воскликнул Джерри. – Гай, поедем со мной. Мы наберем артель с южного участка, снабдим их топорами и пилами, а потом я возьму тебя на старый участок и покажу, где я хочу построить пристань. Затем полностью доверю тебе руководство. Ничто так не помогает становлению характера, как возложенная на человека ответственность, – так, бывало, говаривал твой дедушка.
– Хорошо, – сказал Гай. – Пока, папа…
– Пока, – ответил Вэс угрюмо. – Спасибо, Джерри…
– Не стоит благодарности.
Гай ехал с Джерри впереди, за ними вереницей брели негры, их было человек десять. Мальчик не знал, что имел в виду его дядя, говоря о старом участке, но не хотел спрашивать. Он инстинктивно избегал слишком длинных разговоров, а кроме того, через несколько минут он и сам все узнает.
Внезапно Гай понял, что они движутся как раз в сторону старой хижины в вырубленной части леса. Он нахмурился, потом пожал плечами: Вэс сейчас был в поле с неграми, Речел, скорее всего, в Фэроуксе. Джерри, конечно, знал о существовании хижины, а поскольку в ней не было ничего, что могло бы привлечь чье-то внимание…
Он ехал и думал: «Хорошо бы, чтоб папа бросил ее. Мужчине не следует ввязываться в историю, из которой ничего хорошего не может выйти. Хотя я не вправе так говорить. А вышло бы что-нибудь хорошее у меня с Кэти? Если бы даже папа все не разрушил, наверняка случилось бы еще что-то. Ребенок, например. Скверная вышла бы штука. Пришлось бы тогда на ней жениться, но, видит Бог, не хотелось бы связывать себя с женщиной, которая не умеет даже прочитать или написать свое имя…»
Внезапно он остановился, так резко дернув поводья, что Пегас почти встал на дыбы. Он искоса взглянул на Джерри, пытаясь понять, не заметил ли и он тоже. Но лицо дяди было бесстрастно и спокойно.
Гай пришпорил Пега, опередив Джеральда. Да, он не ошибся. Вспышка, которую он заметил, была отражением солнечного света от оконного стекла. А на окнах – Боже правый! – висели занавески. На подоконниках стояли горшки с цветами. «Женщины, – охнул он про себя. – Боже милосердный, ох уж эти женщины!»
Он развернул Пега и легким галопом подъехал к Джеральду.
– Дядя Джерри, вы собираетесь строить пристань на Ниггерхедской косе?
– Да, – ответил Джерри. – А что?
– Не думаю, что это хорошее место, – быстро сказал Гай. – Во время последнего паводка река смыла почти половину этой косы, а в следующий раз, может, и всю ее смоет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
В ту же зиму ему удалось также несколько улучшить свою речь и манеры, за образец при этом он взял Джеральда Фолкса – несмотря на свое презрение к Джерри, он признавал его достоинства, манерность же дяди ему не грозила – надежной защитой от нее была его здоровая мужественность. Джерри в совершенстве обладал тем, что в обществе называется хорошими манерами: он получил образование на Севере, учился и в Англии, и ему был присущ подлинный лоск, о котором немало судачили другие плантаторы, тщетно воображая, что он есть и у них.
Трудно сказать, было ли это случайностью или чем-то большим, чем просто совпадение, но именно эту зиму 1834 – 1835 годов Гай Фолкс посвятил напряженному умственному труду. Он как будто чувствовал приближение времени, когда ему потребуется вся сила его ума и духа. И, хотя он этого еще не знал, такое время уже стояло на пороге. До роковой весны 1835 года было рукой подать.
Он сидел на сером жеребце, вместе с отцом наблюдая за работой негров, когда заметил, что к ним едет Джеральд. Как всегда в таких случаях, Гай весь напрягся, холодное чувство ужаса коснулось его спины, словно рука призрака. Это был именно ужас, а не страх. Его презрение к дяде было велико. Он и на мгновение бы не поверил, что Джерри может предпринять шаг, неизбежный для всякого человека чести, попавшего в его положение: нет, Джерри никогда не осмелится вызвать на дуэль Вэса. Даже если бы дело до этого дошло, Гай непоколебимо верил в умение отца постоять за себя. То, что приводило его в ужас, было гораздо хуже: Джеральд, законный владелец Фэроукса, мог просто прогнать отца в любое время, как всякого своего работника. А Вэс не скопил денег, да и не мог, будучи таким, каким он был – человеком щедрым, широкой натурой: у него в кармане доллар и получаса не задерживался. Такой поворот событий означал бы для них возвращение на холмы, а теперь, когда Гай отведал лучшей жизни, даже мысль об этом была для него совершенно невыносима.
Он сидел в седле, внимательно наблюдая за Джерри, – Вэс еще не заметил, как кузен подъехал к ним. И здесь, всего лишь на мгновение, Гай уловил взгляд Джерри, откровенный, лишенный всякого притворства. В его глазах горела неприкрытая ненависть, но она была смешана еще с чем-то, что мальчик не мог сразу определить: страх конечно, но и еще что-то – смесь ощущения собственного ничтожества и уважения к Вэсу, даже какого-то чисто женского восхищения им.
«Итак, – подумал Гай, – ты что-то знаешь. Знаешь, но закрываешь глаза и уши: если бы ты имел доказательства, то вряд ли бы выдержал это. Если бы была полная уверенность, тебе бы пришлось что-то делать, а ты не осмеливаешься, не хочешь, чтоб тебя заставили изображать мужчину, верно, Джерри? У тебя не хватит мужества отвести взгляд от дула пистолета и посмотреть моему отцу прямо в глаза. Мне жаль тебя. Наверно, это адская мука – лежать ночью, зная, что ее нет дома, прекрасно понимая, где она и чем занимается. Надеюсь, что никогда не буду так трястись над своей жизнью. Смешно, но единственная возможность для мужчины жить полной мерой – всегда быть готовым умереть, прежде чем покроешь себя позором…»
– Вэс, – сказал Джеральд легко, приветливо, – не уступишь ли мне мальчика на некоторое время? Я мог бы дать ему постоянную работу, так что у него всегда было бы немного денег на карманные расходы…
– А что за работа, Джерри? – спросил Вэс.
– Не слишком трудная. На прошлой неделе у меня был разговор в Натчезе с капитаном Моррисом из пароходной компании, что обслуживает линию на Цинциннати. Капитан сказал, что компании было бы выгодно, если б мы открыли топливную станцию в Фэроуксе. Я подумал, что Гай мог бы справиться с этим. Сначала ему надо будет присматривать за строительством пристани за пределами старого участка, – ну ты знаешь, там, где твой отец изменил русло реки, заставив ее течь мимо Фэроукса, – а потом следить, чтобы артель негров работала весь день, пилила бы лес для лодок и складывала его. Мне кажется, Гай вполне взрослый для такой работы. А десять процентов выручки он сможет оставлять себе. Что ты на это скажешь?
Вэс Фолкс повернулся к сыну.
– А что ты скажешь, мальчик? – тихо спросил он.
– Я бы хотел попробовать, если ты не возражаешь, папа.
– Отлично! – весело воскликнул Джерри. – Гай, поедем со мной. Мы наберем артель с южного участка, снабдим их топорами и пилами, а потом я возьму тебя на старый участок и покажу, где я хочу построить пристань. Затем полностью доверю тебе руководство. Ничто так не помогает становлению характера, как возложенная на человека ответственность, – так, бывало, говаривал твой дедушка.
– Хорошо, – сказал Гай. – Пока, папа…
– Пока, – ответил Вэс угрюмо. – Спасибо, Джерри…
– Не стоит благодарности.
Гай ехал с Джерри впереди, за ними вереницей брели негры, их было человек десять. Мальчик не знал, что имел в виду его дядя, говоря о старом участке, но не хотел спрашивать. Он инстинктивно избегал слишком длинных разговоров, а кроме того, через несколько минут он и сам все узнает.
Внезапно Гай понял, что они движутся как раз в сторону старой хижины в вырубленной части леса. Он нахмурился, потом пожал плечами: Вэс сейчас был в поле с неграми, Речел, скорее всего, в Фэроуксе. Джерри, конечно, знал о существовании хижины, а поскольку в ней не было ничего, что могло бы привлечь чье-то внимание…
Он ехал и думал: «Хорошо бы, чтоб папа бросил ее. Мужчине не следует ввязываться в историю, из которой ничего хорошего не может выйти. Хотя я не вправе так говорить. А вышло бы что-нибудь хорошее у меня с Кэти? Если бы даже папа все не разрушил, наверняка случилось бы еще что-то. Ребенок, например. Скверная вышла бы штука. Пришлось бы тогда на ней жениться, но, видит Бог, не хотелось бы связывать себя с женщиной, которая не умеет даже прочитать или написать свое имя…»
Внезапно он остановился, так резко дернув поводья, что Пегас почти встал на дыбы. Он искоса взглянул на Джерри, пытаясь понять, не заметил ли и он тоже. Но лицо дяди было бесстрастно и спокойно.
Гай пришпорил Пега, опередив Джеральда. Да, он не ошибся. Вспышка, которую он заметил, была отражением солнечного света от оконного стекла. А на окнах – Боже правый! – висели занавески. На подоконниках стояли горшки с цветами. «Женщины, – охнул он про себя. – Боже милосердный, ох уж эти женщины!»
Он развернул Пега и легким галопом подъехал к Джеральду.
– Дядя Джерри, вы собираетесь строить пристань на Ниггерхедской косе?
– Да, – ответил Джерри. – А что?
– Не думаю, что это хорошее место, – быстро сказал Гай. – Во время последнего паводка река смыла почти половину этой косы, а в следующий раз, может, и всю ее смоет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119