Откатилась в сторону огромная железная дверь, и на Колдунова уставилась лоснящаяся черная дыра туннеля — черная, как сердце капиталиста, с сарказмом произнес про себя Колдунов. Воняло еще хуже, чем в прошлый раз. Резкий запах озона перебивала вонь нагретого металла. И воняет-то чем-то черным. Запах такой же, как вид. Черный, как... как душа лобинийца. Или как мой собственный юмор в последнее время, с неудовольствием подумал Колдунов.
Нажав кнопку мощного аргонового фонаря, Колдунов шагнул в темную пропасть. Дышать здесь можно было лишь ртом. Сразу начало тошнить. Чтобы отвлечься, Колдун начал водить по стенкам лучом фонаря. Высотой футов двадцать, изогнут под тупым углом вверх. В который раз Колдунову почудилось, что он попал в брюхо к гигантской ядовитой змее...
Состоял туннель из четырех стенок, соединенных вместе массивными болтами с наружными гайками. К каждой стенке был прикреплен плоский рельс из меди. Это и был проводник; идущее по нему электричество порождало электромагнитный импульс такой силы, что он мог вывести на орбиту средних размеров небоскреб.
Как и предполагал Колдунов, левый рельс оказался поврежден во время последнего запуска. Медная поверхность оплавилась и выгнулась, словно взбесившееся электричество пыталось вырваться наружу. Правый рельс сохранился вроде бы лучше. Но, пройдя еще несколько метров, — идти приходилось медленно, так как подъем становился круче — он понял, что именно правому рельсу досталось больше всего: он лопнул в соединении. Вот почему советские станции слежения сообщали, что у последней болванки был неровный полет. Колдунов тяжело вздохнул. Придется менять, черт бы их побрал, оба рельса...
Полковнику Интифаде это не понравится, совсем не понравится — в этом Колдунов был уверен.
Несущие рельсы оказались в еще худшем состоянии. Вмонтированные параллельно друг другу в пол — или нижнюю стенку — туннеля, они представляли собой часть Бог знает какой давности железной дороги, просто-напросто загнутую под землю, в трубу электромагнитного ускорителя. Шли они, соответственно, до самого дула пушки, на расстояние примерно в четверть английской мили, где в земле зияла приличных размеров дыра — дуло рельсового орудия. Эти самые рельсы просто сорвало со шпал — как он и предполагал, собственно... Их уже укладывали заново после первого испытания — прочности им это не добавило, понятно. А он ведь предупреждал полковника Интифаду, что такое может произойти. В ответ полковник орал на него на протяжении примерно получаса, пока Колдунов, потеряв терпение, просто-напросто не ушел.
А теперь ему предстояло сообщить полковнику Интифаде малоприятные новости: после каждого запуска придется менять не только несущие, но вообще все наличные Рельсы. Составленное полковником расписание запусков сойдет полностью на нет, это точно. А ему, Петру Колдунову, придется задержаться в Лобинии гораздо дольше, чем он предполагал.
Снова вздохнув и покачав головой, он вышел из туннеля и затворил за собой дверь люка. Набрал на панели код и на этот раз позаботившись, чтобы цифр никто не увидел. Пока эти коды известны ему одному, убить его лобинийцы нипочем не осмелятся. Даже у полковника Интифады хватит мозгов понять это.
Колдунов медленно поднялся по бетонным ступеням, ведущим в рубку управления. Оказавшись в рубке, он поднял трубку зеленого телефона. Прямая связь.
— Зачем вы отключили энергию? — послышалось из-за спины.
Понятно, Муса аль-Кайд. Краем глаза Колдунов заметил, что на смуглом лице лобинийца блестят капли пота, несмотря на работающий кондиционер. От страха, наверное.
— А к чему она сейчас? — ответил вопросом на вопрос Колдунов.
— Но скоро сюда доставят новое оружие мщения. И наш великий вождь требует, чтобы запуск прошел по расписанию. И...
— Великому вождю нужно было слушать меня, чтобы сохранить свое драгоценное расписание, — бросил через плечо Колдунов. — Аппарат безнадежно сломан.
— В таком случае об этом нужно доложить немедленно нашему великому вождю.
Пожав плечами. Колдунов дождался звонка, затем протянул Мусе телефонную трубку.
— К вашим услугам. Я как раз собирался сделать то же самое.
Аль-Кайд буквально вырвал трубку из рук Колдунова и, нажав кнопку, вышел на связь с Народным дворцом в столице Республики Лобиния.
— Я... то есть, виноват, Муса аль-Кайд у телефона. Вызываю нашего славного вождя — по делу чрезвычайной важности. — Он кинул пронзительный взгляд на демонстративно повернувшегося спиной Колдунова.
Притворяясь, что внимательно изучает потрепанный пульт, Петр Колдунов едва заметно улыбнулся. Сейчас этого индюка научат свободу любить...
— Так точно, ваше братство, — затараторил аль-Кайд. — Проблема, ваше братство. Нет, ваше братство, не говорит. Никак нет. Так точно. Немедленно, ваше братство, немедленно.
Положив трубку на рычаг и повернувшись к Колдунову, аль-Кайд принялся вещать деревянным голосом:
— Наш славный вождь требует вашего немедленного приезда в столицу.
— Прекрасно; — кивнул Колдунов.
— Прекрасно? — поперхнулся аль-Кайд. — Многие из тех, кого он требовал во дворец, никогда не возвращались оттуда!
— Да я за себя не беспокоюсь, — равнодушно пожал плечами Колдунов.
— Но это ваш аппарат. И ваша ошибка...
— Да, именно. Это и вправду мой аппарат. И все коды — тоже мои. Только я один их и знаю. Он вообще весь мой — мое правительство, если помните, одолжило его вашему в качестве жеста доброй воли. Так что если я не вернусь... Ну, аль-Кайд, что вы теперь скажете?
Муса аль-Кайд, моргнув, широко раскрыл глаза — видимо, его посетила светлая мысль.
— Полковник Интифада требует вашего немедленного присутствия.
— А кто будет меня... конвоировать?
— Наш славный вождь удостоил этой привилегии меня.
— Вас? Если не ошибаюсь, главного лобинийского советника проекта?
— Полковник Интифада всегда был очень высокого мнения обо мне.
— А-а, ну да... Хотя верно, это ведь вы сообщили ему плохие новости. А как Интифада реагирует на подобные новости, нам всем хорошо известно.
Не ответив, аль-Кайд судорожно сглотнул. Его кадык продолжал безостановочно двигаться всю дорогу до подземного лифта и потом — до дверцы зеленого вертолета который уже ждал их на площадке среди высоченных барханов.
Полет до лобинийской столицы Даполи оказался довольно приятным. Солнце в ослепительно голубом небе стояло высоко — яркое, жестокое солнце, но, как ни странно, мрачное настроение Колдунова оно развеяло. Мысль о том, что полковник Интифада наверняка впадет в бешенство при известии о том, что оружие возмездия на время вышло из строя, никак не влияла на улучшавшееся на глазах колдуновское чувство юмора. Даже, наоборот, помогало ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71