Осведомленный о том, что украшения выставят на продажу, Марсель поручил менеджеру купить их. Правда, он не ожидал, что цена будет так высока. Его слишком поздно посетила мысль, что нужно самому решать, сколько тратить. Именно так вел дела его отец.
«Что бы ответил отец на вопросы в телеграмме? - думал Марсель. - Продал бы он драгоценности в Париже или велел бы доставить их в Нью-Йорк, где цена, возможно, была бы значительно выше? А может, положить их в сейф и следить за рынком?»
Парижский магазин всегда считался главным в сети фирмы, а парижане питали особое пристрастие к Лалику. Но рынок в Нью-Йорке больше.
Как поступил бы отец?
Последние три года стали для Марселя настоящей пыткой. Осознав, что отец угасает, он растерялся, затем началась гонка: Марсель торопился узнать больше и взять на себя обязанности Клода Ивереса. То есть следить за филиалами в Париже и Лондоне, ездить на рубиновые копи в Таиланд, вести переговоры с алмазной фирмой в Йоханнесбурге, договариваться с индийскими махараджами, потерявшими часть своих состояний после установления в стране демократии и вынужденных продавать камни с многовековой историей. Марсель сомневался, что сможет вести дела так же успешно, как отец. Личные контакты Клода с владельцами копий, торговых фирм и аукционов, обширные и глубоко засекреченные, не оставляли ему времени посвятить в них сына. К тому же Марсель не обладал его волей и проницательностью. Между тем ситуация постоянно ухудшалась. Поставки высококачественных камней сокращались. Старые рубиновые копи в Индии, изумрудные в Колумбии и сапфировые в Бирме истощились много лет назад, а новые находились в странах Юго-Восточной Азии, где шла гражданская война.
Спрос тоже падал. Недавно закончившаяся война во Вьетнаме подорвала экономику Америки, и дорогие ювелирные изделия перестали покупать. Конечно, ничто не могло остановить по-настоящему состоятельных людей, но и они легче расставались с деньгами в более спокойной обстановке. Балансы «Дюфор и Иверес» пока свидетельствовали о прибыли, но совсем не такой, как при жизни Клода.
Марсель не раз сожалел о том, что отец отказался продать свою фирму Антонио Скаппе, но сейчас это было невозможно. Вскоре после отъезда Андреа в Америку отец написал ей письмо, которое она показала Марселю. Андреа со смехом перевела ему с итальянского, что он никогда не простит дочери перехода в лагерь врага и что она повела себя как шлюха-маркитантка. С тех пор отец и дочь не общались. А между тем фирма «Тезори» открывала новые магазины в Рио, Гонконге, Каракасе, Западном Берлине. Казалось, Скаппа желал доказать дочери, что она совершила роковую ошибку. Он еще не открыл свой магазин в Нью-Йорке, но Марсель понимал, что рано или поздно это случится. «Тезори» теперь не стремилась поглотить «Дюфор и Иверес», а просто вытесняла эту фирму.
Марсель понимал и скрытые мотивы, которые руководили Андреа. Дома ее способности никто не ценил. Впрочем, какая разница? Она самая восхитительная женщина, с какой он когда-либо спал. Дикое животное. Марсель никогда не спрашивал себя, любит ли ее - это не имело значения.
К тому же без Андреа «Дюфор и Иверес», вероятно, пришлось бы еще хуже. Она была неутомима и на работе, и после нее. Рекламные кампании Андреа поражали Марселя. Она явно имела актерские способности. Клод, конечно, не поощрял бы их, но Марсель считал, что сейчас они весьма кстати. «Продажу ювелирных изделий следует обставлять как спектакль», - сказала Андреа, убеждая его оборудовать несколько маленьких салонов для самых богатых покупателей.
Другим полезным приобретением фирмы «Дюфор и Иверес» стала Петра д'Анжели. Из семи продавщиц отдела ювелирных драгоценностей почти треть всех продаж осуществляла она.
Марсель откинулся на спинку кресла и предался приятным воспоминаниям. События того давнего вечера стояли у него перед глазами. Как она смотрела на него, как напряженно морщила лоб, пытаясь разгадать загадку с бриллиантом. Он вспомнил, как лежал потом ночью без сна, не в силах забыть о ней. Марсель решил тогда, что Пет, наверное, слишком молода.
С этим все кончено. Теперь он в рабстве у Андреа. К счастью, Пет оказалась не так глупа, чтобы из-за этого уйти из «Дюфор и Иверес». Она неоднократно доказывала, что очень нужна фирме. За все эти годы они пару раз перекинулись ничего не значащими фразами. Видимо, Пет умела отделять личные дела от служебных.
Марсель подошел к угловому столику, где лежал макет последнего рекламного плаката. Красавица в плаще, надетом на голое тело и застегнутом на пару пуговиц, была сфотографирована на фоне фасада магазина «Дюфор и Иверес» на Пятой авеню. По ее улыбающемуся, чуть приподнятому лицу, как капли дождя, скатывались бриллианты. Надпись утверждала: «Девушке нужно что-то для дождливой погоды».
По мнению Андреа, фирме следовало изменить имидж, чтобы привлечь молодых покупателей. На рекламах драгоценностей по традиции изображались мужчина и женщина, играющие бриллиантами; что символизировало вечную связь между ними. Но все чаще и чаще привлекательные, сделавшие успешную карьеру женщины оставались одинокими. Реклама внушала им, что они должны потратить на себя деньги.
Марсель не сомневался, что реклама оживит внимание к их магазину. Но не мог решить, стоит ли именно сейчас полностью отказаться от образа магазина для избранных, на котором строилась репутация «Дюфор и Иверес».
Андреа всегда действовала импульсивно, как и в случае со старой секретаршей, которую вознамерилась уволить. Марсель отказался и даже успокоил ее, но более важные позиции уступал ей. Вероятно, надо последовать совету Андреа и в отношении этой рекламы.
А как поступил бы отец?
Дверь распахнулась, и в офис влетела Андреа в кораллово-красном шелковом платье от Валентине Она так часто появлялась именно в тот момент, когда Марсель думал о ней, что он начинал подозревать, что у нее есть какой-то радар, улавливающий его мысли. А может, Марсель слишком часто думал об Андреа?
Она посмотрела на плакат.
- Что - решил? Или все размышляешь о том, что бы сказал твой почивший отец?
Марсель посмотрел на нее с удивлением и укором. Она слишком хорошо изучила его и слишком подчинила себе. И все же он не мог наглядеться на нее. Прошлую ночь они спали порознь. Андреа с самого начала потребовала, чтобы у каждого была своя спальня. Она считала, что это делает секс свежее. Время убедило его, что она была права.
- Все великолепно, cherie, - сказал Марсель. - Но мне не хочется действовать поспешно.
- Мы уже опоздали к январскому выпуску «Вог». Помедлим еще неделю, и февральские выпуски тоже сверстают. Сколько ты собираешься ждать, Марсель?
- До тех пор пока не решу, что имидж фирмы не…
- К черту твой дурацкий имидж!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115