Мы пили молочные коктейли, ели мороженое и французское жаркое. На всех счетах Объект писал имя отца. Она рассказывала о Питоски, где у них была дача.
- Мы туда поедем в августе. Может, ты тоже сможешь приехать?
- Мы уезжаем в Турцию, - с несчастным видом отвечал я.
- Ах да. Я совсем забыла. - И через мгновение: - А зачем вам надо ремонтировать церковь?
- Мой отец дал такой обет.
- Как это?
За нашими спинами супружеская пара играет в теннис. На крыше здания клуба трепещут вымпелы. Мог ли я упомянуть здесь о святом Христофоре? Или о военных подвигах отца и предрассудках бабки?
- Знаешь, о чем я думаю? - говорю я.
- О чем?
- Я все время думаю о Максин и никак не могу осознать, что ее больше нет.
- Понимаю. Мне тоже кажется, что она жива. Как будто мне это все приснилось.
- Единственное доказательство того, что это правда, заключается в том, что это приснилось нам обеим. Реальность и есть сон, который снится всем вместе.
- Это очень мудро, - замечает Объект. Я шлепаю ее.
- Ой!
- Так тебе и надо!
Наше кокосовое масло привлекает огромное количество насекомых, и мы беспощадно убиваем их. Объект медленно продвигается по страницам скандальной «Одинокой дамы» Гарольда Роббинса. Через каждые несколько страниц она встряхивает головой и изрекает: «Какая пошлость!» Я читаю «Оливера Твиста», который входит в список книг на лето.
Солнце внезапно исчезает. На страницу моей книги капает капля. Но это ничто по сравнению с каскадом брызг, обрушивающихся на Объект. Какой-то парень встряхивает свои мокрые волосы.
- Черт побери! - восклицает Объект. - Убирайся отсюда!
- А что такое? Я просто освежил вас.
- Прекрати немедленно!
Он выпрямляется. Его плавки сползли, обнажив муравьиную дорогу волосков, бегущих от пупа вниз. Несмотря на то что он жгучий брюнет, муравьиная дорога почему-то рыжая.
- Ну и кто стал последней жертвой твоего гостеприимства? - спрашивает парень.
- Это Капли, - отвечает Объект и поворачивается ко мне: - А это мой брат Джером.
Сходство очевидно. При создании его лица была использована та же палитра (оттенки в основном оранжевые и бледно-голубые), однако общий абрис гораздо грубее - нос картошкой, глаза сощурены от яркого света. Сначала меня смущают матовые черные волосы, но потом я понимаю, что они крашеные.
- Ты тоже участвовала в спектакле, да?
- Да.
Джером кивает и, поблескивая узкими глазами, спрашивает:
- Фиванец? Как и ты? Да?
- У моего брата очень много проблем, - замечает Объект.
- Ну раз уж вы играете в театре, так, может, вы захотите сняться в моем следующем фильме? - Джером смотрит на меня. - Я снимаю фильм о вампирах. Из тебя получится отличный вампир.
- Правда?
- Покажи мне свои зубы.
Я не реагирую, уже поняв, что не следует проявлять излишнее дружелюбие.
- Джером снимает ужастики, - поясняет Объект.
- Фильмы ужасов, - поправляет Джером, продолжая обращаться ко мне. - А не ужастики. Моя сестра, как всегда, старается принизить меня. Хочешь скажу, как он будет называться?
- Нет, - отвечает Объект.
- «Вампиры в частной школе». Это фильм о вампире - его играть буду лично я, - которого состоятельные, но очень несчастные родители, собирающиеся разводиться, отправляют в частную школу. Он не может к ней приспособиться - неправильно одевается, не так стрижется. А потом однажды он отправляется на прогулку по кампусу, и на него нападает вампир, который - вот тут весь прикол - курит трубку и одет в приличный твидовый костюм. Выясняется, что это директор школы! На следующее утро наш герой просыпается, идет в магазин, покупает себе синий пиджак, первоклассные брюки и тут же превращается в идеального ученика.
- Может, ты отойдешь - ты заслоняешь мне солнце!
- Это метафора того, что из себя представляют частные школы, - продолжает Джером. - Каждое поколение наносит ядовитый укус последующему, превращая его в живых мертвецов.
- Джерома исключили из двух частных школ.
- И я им отомщу за это! - потрясая кулаком, страшным голосом произносит Джером, после чего не говоря ни слова разворачивается и прыгает в воду, в полете снова поворачиваясь лицом к нам. Худой, с впалой грудью и бледный как мука, придерживая одной рукой причинное место, он так и падает в воду.
Я был слишком юн, чтобы задаваться вопросом, что таилось за нашей внезапной близостью. В последовавшие за этим недели я не размышлял о том, чем руководствовался Объект, и не подозревал, что с ее стороны все было вызвано недостатком любви. Ее мать постоянно отсутствовала. Отец уезжал на работу без четверти семь утра. Джером по своей сути был абсолютно бесполезен. А Объект не любил оставаться в одиночестве. Она не умела самостоятельно занимать себя чем-нибудь. Таким образом, однажды вечером, когда я собирался уже ехать на велосипеде домой, она предложила мне остаться на ночь.
- У меня нет с собой зубной щетки.
- Ты можешь воспользоваться моей.
- Это неприлично.
- Хорошо, я дам тебе новую зубную щетку. У нас их целая коробка. Нельзя же быть такой ханжой.
Однако я лишь изображал брезгливость. В действительности я бы с радостью воспользовался щеткой Объекта. Я даже готов был стать самой этой щеткой для Объекта, так как уже в полной мере ознакомился с привлекательностью ее ротика, чему в немалой степени способствовало ее курение, которое сопровождается выпячиванием и облизыванием губ, втягиванием и выпусканием дыма. Иногда к нижней губе пристает кусочек фильтра, и курильщик, пытаясь снять его, обнажает сахарные нижние зубы, оправленные розовыми деснами. А если к тому же он любит пускать колечки, то можно разглядеть и бархатный мрак внутренней стороны щек.
Так обстояли дела со Смутным Объектом. Конец каждого дня сопровождался выкуриваемой в постели сигаретой, а начало следующего ознаменовывалось ингаляцией, с помощью которой Объект возвращал себя к жизни. Вы когда-нибудь слышали о художниках, занимающихся инсталляциями? Так вот Объект был художником ингаляций. У нее в запасе был целый репертуар, состоявший из бокового выдыхания, когда она вежливо выпускала дым через край рта, чтобы тот не мешал собеседнику, «гейзера» - когда она была в ярости, «дракона» - когда дым выходил через обе ноздри. Кроме того, она пользовалась «французской переработкой», когда, выпуская дым через рот, она вдыхала его носом, и заглатыванием, что происходило исключительно в критических ситуациях. Ткк, однажды Объект глубоко затянулся в туалете научного крыла, когда туда внезапно заглянула преподавательница. Объект успел выбросить сигарету в унитаз и спустить воду. Но что было делать с дымом?
- Кто здесь курил? - осведомилась преподавательница.
Объект пожал плечами, не раскрывая рта. Преподавательница наклонилась ниже и потянула носом. И тогда Объект сделал глотательное движение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
- Мы туда поедем в августе. Может, ты тоже сможешь приехать?
- Мы уезжаем в Турцию, - с несчастным видом отвечал я.
- Ах да. Я совсем забыла. - И через мгновение: - А зачем вам надо ремонтировать церковь?
- Мой отец дал такой обет.
- Как это?
За нашими спинами супружеская пара играет в теннис. На крыше здания клуба трепещут вымпелы. Мог ли я упомянуть здесь о святом Христофоре? Или о военных подвигах отца и предрассудках бабки?
- Знаешь, о чем я думаю? - говорю я.
- О чем?
- Я все время думаю о Максин и никак не могу осознать, что ее больше нет.
- Понимаю. Мне тоже кажется, что она жива. Как будто мне это все приснилось.
- Единственное доказательство того, что это правда, заключается в том, что это приснилось нам обеим. Реальность и есть сон, который снится всем вместе.
- Это очень мудро, - замечает Объект. Я шлепаю ее.
- Ой!
- Так тебе и надо!
Наше кокосовое масло привлекает огромное количество насекомых, и мы беспощадно убиваем их. Объект медленно продвигается по страницам скандальной «Одинокой дамы» Гарольда Роббинса. Через каждые несколько страниц она встряхивает головой и изрекает: «Какая пошлость!» Я читаю «Оливера Твиста», который входит в список книг на лето.
Солнце внезапно исчезает. На страницу моей книги капает капля. Но это ничто по сравнению с каскадом брызг, обрушивающихся на Объект. Какой-то парень встряхивает свои мокрые волосы.
- Черт побери! - восклицает Объект. - Убирайся отсюда!
- А что такое? Я просто освежил вас.
- Прекрати немедленно!
Он выпрямляется. Его плавки сползли, обнажив муравьиную дорогу волосков, бегущих от пупа вниз. Несмотря на то что он жгучий брюнет, муравьиная дорога почему-то рыжая.
- Ну и кто стал последней жертвой твоего гостеприимства? - спрашивает парень.
- Это Капли, - отвечает Объект и поворачивается ко мне: - А это мой брат Джером.
Сходство очевидно. При создании его лица была использована та же палитра (оттенки в основном оранжевые и бледно-голубые), однако общий абрис гораздо грубее - нос картошкой, глаза сощурены от яркого света. Сначала меня смущают матовые черные волосы, но потом я понимаю, что они крашеные.
- Ты тоже участвовала в спектакле, да?
- Да.
Джером кивает и, поблескивая узкими глазами, спрашивает:
- Фиванец? Как и ты? Да?
- У моего брата очень много проблем, - замечает Объект.
- Ну раз уж вы играете в театре, так, может, вы захотите сняться в моем следующем фильме? - Джером смотрит на меня. - Я снимаю фильм о вампирах. Из тебя получится отличный вампир.
- Правда?
- Покажи мне свои зубы.
Я не реагирую, уже поняв, что не следует проявлять излишнее дружелюбие.
- Джером снимает ужастики, - поясняет Объект.
- Фильмы ужасов, - поправляет Джером, продолжая обращаться ко мне. - А не ужастики. Моя сестра, как всегда, старается принизить меня. Хочешь скажу, как он будет называться?
- Нет, - отвечает Объект.
- «Вампиры в частной школе». Это фильм о вампире - его играть буду лично я, - которого состоятельные, но очень несчастные родители, собирающиеся разводиться, отправляют в частную школу. Он не может к ней приспособиться - неправильно одевается, не так стрижется. А потом однажды он отправляется на прогулку по кампусу, и на него нападает вампир, который - вот тут весь прикол - курит трубку и одет в приличный твидовый костюм. Выясняется, что это директор школы! На следующее утро наш герой просыпается, идет в магазин, покупает себе синий пиджак, первоклассные брюки и тут же превращается в идеального ученика.
- Может, ты отойдешь - ты заслоняешь мне солнце!
- Это метафора того, что из себя представляют частные школы, - продолжает Джером. - Каждое поколение наносит ядовитый укус последующему, превращая его в живых мертвецов.
- Джерома исключили из двух частных школ.
- И я им отомщу за это! - потрясая кулаком, страшным голосом произносит Джером, после чего не говоря ни слова разворачивается и прыгает в воду, в полете снова поворачиваясь лицом к нам. Худой, с впалой грудью и бледный как мука, придерживая одной рукой причинное место, он так и падает в воду.
Я был слишком юн, чтобы задаваться вопросом, что таилось за нашей внезапной близостью. В последовавшие за этим недели я не размышлял о том, чем руководствовался Объект, и не подозревал, что с ее стороны все было вызвано недостатком любви. Ее мать постоянно отсутствовала. Отец уезжал на работу без четверти семь утра. Джером по своей сути был абсолютно бесполезен. А Объект не любил оставаться в одиночестве. Она не умела самостоятельно занимать себя чем-нибудь. Таким образом, однажды вечером, когда я собирался уже ехать на велосипеде домой, она предложила мне остаться на ночь.
- У меня нет с собой зубной щетки.
- Ты можешь воспользоваться моей.
- Это неприлично.
- Хорошо, я дам тебе новую зубную щетку. У нас их целая коробка. Нельзя же быть такой ханжой.
Однако я лишь изображал брезгливость. В действительности я бы с радостью воспользовался щеткой Объекта. Я даже готов был стать самой этой щеткой для Объекта, так как уже в полной мере ознакомился с привлекательностью ее ротика, чему в немалой степени способствовало ее курение, которое сопровождается выпячиванием и облизыванием губ, втягиванием и выпусканием дыма. Иногда к нижней губе пристает кусочек фильтра, и курильщик, пытаясь снять его, обнажает сахарные нижние зубы, оправленные розовыми деснами. А если к тому же он любит пускать колечки, то можно разглядеть и бархатный мрак внутренней стороны щек.
Так обстояли дела со Смутным Объектом. Конец каждого дня сопровождался выкуриваемой в постели сигаретой, а начало следующего ознаменовывалось ингаляцией, с помощью которой Объект возвращал себя к жизни. Вы когда-нибудь слышали о художниках, занимающихся инсталляциями? Так вот Объект был художником ингаляций. У нее в запасе был целый репертуар, состоявший из бокового выдыхания, когда она вежливо выпускала дым через край рта, чтобы тот не мешал собеседнику, «гейзера» - когда она была в ярости, «дракона» - когда дым выходил через обе ноздри. Кроме того, она пользовалась «французской переработкой», когда, выпуская дым через рот, она вдыхала его носом, и заглатыванием, что происходило исключительно в критических ситуациях. Ткк, однажды Объект глубоко затянулся в туалете научного крыла, когда туда внезапно заглянула преподавательница. Объект успел выбросить сигарету в унитаз и спустить воду. Но что было делать с дымом?
- Кто здесь курил? - осведомилась преподавательница.
Объект пожал плечами, не раскрывая рта. Преподавательница наклонилась ниже и потянула носом. И тогда Объект сделал глотательное движение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164