Не-
споаведливо. недобросовестно перенести их в сферу обыкновенной текущей
гражданской народной жизни, предвидеть их среди обыденных взаимных
отношений людей и опасаться одинаковых последствий от совершенно раз-
личных явлений потому только, что деятели будут носить названия воинов,
ученых или адвокатов>.
Забегая далеко вперед, любопытно тут же отметить, что, спустя 30 и
40 лет. когда мы приобрели уже собственный опыт, вопрос этот неизменно
оставался все в том же положении. Так, например, не раз уже цитированная
книга Е..В. Васьковского появилась в свете в 1893 г., но автор с тем же
усердием, с каким в 1863 г. это делал неизвестный автор Г.Д., уверял,
что опасения Екатерины II и Николая 1 были неосновательны, что не ад-
вокаты были виновниками революции 1789 г. и что адвокатура <институт
не политический, а юридический. Она преследует те же задачи, что и суд:
защиту права и осуществление закона> . А еще десять лет спустя, накануне
перехода к новому политическому строю, появилось Вые. утв. 8 июня 1905 г.
мнение Государственного Совета, с безнадежной запоздалостью доказы-
вавшее, что и в самодержавном государстве закон должен сохранять обя-
зательную силу. Тем самым этот официальный документ констатирует, что
до того сила закона не признавалась, и что отстаивать ее, защищать право
и стремиться осуществлять закон значило вступать в коллизию с властью
и, следовательно, придавать этой деятельности политический характер.
Для большей ясности любопытно сопоставить отмеченное отношение
официальных кругов к адвокатуре, с теми перипетиями, которые пришлось
пережить суду присяжных. Сопоставление это обнаруживает изумительный
с первого взгляда параллелизм. Ко времени разработки судебной реформы
против института суда присяжных существовало такое же по существу и
столь же сильное предубеждение, как и против адвокатуры. Как сообщает
Гр, Джаншиев , обсуждение Государственным Советом в 1857 г. проекта
судебной реформы началось с чтения Высочайшего повеления, коим вос-
прещалось касаться вопросов о суде присяжных и адвокатуре. И точно
Е.В. Васьковский. Указ. соч., ч. 1, с. 320. - Прим. авт.
Факт этот категорически подтвержден мне А.С. Зарудным со слов отца его (Зарудно-
T С.И. - Прим. сост.). - Прим. авт. Зарудный Сергей Иванович (1821-1887) - выдаю-
щийся русский ученый-юрист, специалист по гражданскому праву и процессу. С 1869 года - сенатор.
Участвовал в подготовке крестьянской (1861) реформы. Один из создателей Судебных Уставов, един-
ственный, по мнению А.Ф. Кони, кто был <творцом того, что составляет в Уставах шаг вперед на
п\тн государственного преобразования>. (См. Кони А.Ф. Собрание сочинений. М., 1969. Т. 8.
106.) (Прим. сост.).
33
3 1335
так же, как проф. Кистяковский по отношению к адвокатуре, сенатор Буц-
ковский составлял записки, в которых старался доказать, что суд присяжных
возможен и необходим не только при представительном строе, что он полезен
и совместим и с самодержавным режимом, так как это есть институт юри-
дический, а не политический. Точно так же и здесь спор этот не прекращался
в течение всего полувека действия Судебных Уставов, особенно же страстно
он разгорелся во время работ комиссии Н.В. Муравьева. Точно так же и
здесь на всякие бесспорные доводы, что суд присяжных есть институт чисто
юридический, противники и враги этого института отвечали ссылками на
бесспорные факты, свидетельствовавшие, что у нас и деятельность суда при-
сяжных приобретает противоправительственный характер.
3. АДВОКАТЫ И ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ
Итак, отрицательное отношение дореформенных властей к адвокатуре
вполне понятно. Понятно и то, что употреблялись всяческие усилия, чтобы
рассеять господствовавшее предубеждение. Приходится, однако, конста-
тировать, что эти усилия гораздо ярче блистали добрыми намерениями,
нежели своей содержательностью. Навстречу политическому предубежде-
нию против адвокатуры шло непонимание ее профессиональных задач. Роль
и значение адвокатуры рисовались тогда весьма смутно. Так, например, с
одной стороны, высказывалось мнение, что <есть такие дела, такие лица,
которых защищать перед судом ни один порядочный адвокат не возьмется>.
А с другой, утверждалось, что <адвокат не обязывается оправдывать своего
клиента, а только выставлять все обстоятельства, служащие к облегчению
его участи, если преступление его очевидно>. Такие заметные писатели
того времени, как П. Ткачев, отмечая появившийся перевод двух книг Мит-
термайера, доказывали, что при состязательном процессе корпорация ад-
вокатов не только необходима и неизбежна, но и разумна. Тем не менее,
этот институт, по убеждению автора, есть лишь необходимое зло, и зло,
прежде всего, потому, что под угрозой исключения из касты (все время
автор вместо сословия иронически говорит о касте) адвокат должен будет
вести всякое дело.
Но самым характерным, точнее сказать, знаменательным образцом
может служить статья П. С-ва в <Русском Вестнике> . Допуская адво-
цуру в уголовном процессе, ибо там <собственно нет двух сторон с про-
тивоположными интересами>, автор находит, что <наличность такой про-
тивоположности в гражданском процессе исключает возможность допуще-
ния здесь адвокатуры>. Только одна из двух противоположных сторон
может иметь добросовестного адвоката. Строгая последовательность тре-
бовала бы предания уголовному суду адвоката неправой стороны, в случае
потери ею тяжбы, за безнравственное и умышленное покушение нарушить
право, принадлежащее справедливой стороне. Как согласить такое требо-
вание строгой и абсолютной справедливости с обязанностью, налагаемой
самим государством на адвокатов, им же поставленных, нарушать эту спра-
ведливость в половине всех случаев, заверяемых их защите?>
Приводя еще и другие возражения против введения адвокатуры, автор
понимает, однако, что при отсутствии адвокатуры образуется пустое место,
которое чем-нибудь должно быть заполнено. Чем можно его заполнить,
автор не знает, но он полагает, что <народность русская еще только вступает
в права свои, и мы надеемся, что она способна сама изобрести себе уч-
реждение, основанное на ее духе, не заимствованное слепо, безусловно из
быта других народов и удовлетворяющее всем потребностям окончательного
благоустройства России! >
Эта статья резкостью и прямолинейностью своих суждений и тогда
уже, по-видимому, превзошла меру терпимого. Редакция снабдила ее при-
мечанием, в котором заявляет о своем <полном несогласии с основными
мыслями статьи>. Сколько раз, однако, в дальнейшем придется нам встре-
чаться с этими мыслями, которые не только не рассеивались, но находили
себе выражение даже в официальных документах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
споаведливо. недобросовестно перенести их в сферу обыкновенной текущей
гражданской народной жизни, предвидеть их среди обыденных взаимных
отношений людей и опасаться одинаковых последствий от совершенно раз-
личных явлений потому только, что деятели будут носить названия воинов,
ученых или адвокатов>.
Забегая далеко вперед, любопытно тут же отметить, что, спустя 30 и
40 лет. когда мы приобрели уже собственный опыт, вопрос этот неизменно
оставался все в том же положении. Так, например, не раз уже цитированная
книга Е..В. Васьковского появилась в свете в 1893 г., но автор с тем же
усердием, с каким в 1863 г. это делал неизвестный автор Г.Д., уверял,
что опасения Екатерины II и Николая 1 были неосновательны, что не ад-
вокаты были виновниками революции 1789 г. и что адвокатура <институт
не политический, а юридический. Она преследует те же задачи, что и суд:
защиту права и осуществление закона> . А еще десять лет спустя, накануне
перехода к новому политическому строю, появилось Вые. утв. 8 июня 1905 г.
мнение Государственного Совета, с безнадежной запоздалостью доказы-
вавшее, что и в самодержавном государстве закон должен сохранять обя-
зательную силу. Тем самым этот официальный документ констатирует, что
до того сила закона не признавалась, и что отстаивать ее, защищать право
и стремиться осуществлять закон значило вступать в коллизию с властью
и, следовательно, придавать этой деятельности политический характер.
Для большей ясности любопытно сопоставить отмеченное отношение
официальных кругов к адвокатуре, с теми перипетиями, которые пришлось
пережить суду присяжных. Сопоставление это обнаруживает изумительный
с первого взгляда параллелизм. Ко времени разработки судебной реформы
против института суда присяжных существовало такое же по существу и
столь же сильное предубеждение, как и против адвокатуры. Как сообщает
Гр, Джаншиев , обсуждение Государственным Советом в 1857 г. проекта
судебной реформы началось с чтения Высочайшего повеления, коим вос-
прещалось касаться вопросов о суде присяжных и адвокатуре. И точно
Е.В. Васьковский. Указ. соч., ч. 1, с. 320. - Прим. авт.
Факт этот категорически подтвержден мне А.С. Зарудным со слов отца его (Зарудно-
T С.И. - Прим. сост.). - Прим. авт. Зарудный Сергей Иванович (1821-1887) - выдаю-
щийся русский ученый-юрист, специалист по гражданскому праву и процессу. С 1869 года - сенатор.
Участвовал в подготовке крестьянской (1861) реформы. Один из создателей Судебных Уставов, един-
ственный, по мнению А.Ф. Кони, кто был <творцом того, что составляет в Уставах шаг вперед на
п\тн государственного преобразования>. (См. Кони А.Ф. Собрание сочинений. М., 1969. Т. 8.
106.) (Прим. сост.).
33
3 1335
так же, как проф. Кистяковский по отношению к адвокатуре, сенатор Буц-
ковский составлял записки, в которых старался доказать, что суд присяжных
возможен и необходим не только при представительном строе, что он полезен
и совместим и с самодержавным режимом, так как это есть институт юри-
дический, а не политический. Точно так же и здесь спор этот не прекращался
в течение всего полувека действия Судебных Уставов, особенно же страстно
он разгорелся во время работ комиссии Н.В. Муравьева. Точно так же и
здесь на всякие бесспорные доводы, что суд присяжных есть институт чисто
юридический, противники и враги этого института отвечали ссылками на
бесспорные факты, свидетельствовавшие, что у нас и деятельность суда при-
сяжных приобретает противоправительственный характер.
3. АДВОКАТЫ И ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ
Итак, отрицательное отношение дореформенных властей к адвокатуре
вполне понятно. Понятно и то, что употреблялись всяческие усилия, чтобы
рассеять господствовавшее предубеждение. Приходится, однако, конста-
тировать, что эти усилия гораздо ярче блистали добрыми намерениями,
нежели своей содержательностью. Навстречу политическому предубежде-
нию против адвокатуры шло непонимание ее профессиональных задач. Роль
и значение адвокатуры рисовались тогда весьма смутно. Так, например, с
одной стороны, высказывалось мнение, что <есть такие дела, такие лица,
которых защищать перед судом ни один порядочный адвокат не возьмется>.
А с другой, утверждалось, что <адвокат не обязывается оправдывать своего
клиента, а только выставлять все обстоятельства, служащие к облегчению
его участи, если преступление его очевидно>. Такие заметные писатели
того времени, как П. Ткачев, отмечая появившийся перевод двух книг Мит-
термайера, доказывали, что при состязательном процессе корпорация ад-
вокатов не только необходима и неизбежна, но и разумна. Тем не менее,
этот институт, по убеждению автора, есть лишь необходимое зло, и зло,
прежде всего, потому, что под угрозой исключения из касты (все время
автор вместо сословия иронически говорит о касте) адвокат должен будет
вести всякое дело.
Но самым характерным, точнее сказать, знаменательным образцом
может служить статья П. С-ва в <Русском Вестнике> . Допуская адво-
цуру в уголовном процессе, ибо там <собственно нет двух сторон с про-
тивоположными интересами>, автор находит, что <наличность такой про-
тивоположности в гражданском процессе исключает возможность допуще-
ния здесь адвокатуры>. Только одна из двух противоположных сторон
может иметь добросовестного адвоката. Строгая последовательность тре-
бовала бы предания уголовному суду адвоката неправой стороны, в случае
потери ею тяжбы, за безнравственное и умышленное покушение нарушить
право, принадлежащее справедливой стороне. Как согласить такое требо-
вание строгой и абсолютной справедливости с обязанностью, налагаемой
самим государством на адвокатов, им же поставленных, нарушать эту спра-
ведливость в половине всех случаев, заверяемых их защите?>
Приводя еще и другие возражения против введения адвокатуры, автор
понимает, однако, что при отсутствии адвокатуры образуется пустое место,
которое чем-нибудь должно быть заполнено. Чем можно его заполнить,
автор не знает, но он полагает, что <народность русская еще только вступает
в права свои, и мы надеемся, что она способна сама изобрести себе уч-
реждение, основанное на ее духе, не заимствованное слепо, безусловно из
быта других народов и удовлетворяющее всем потребностям окончательного
благоустройства России! >
Эта статья резкостью и прямолинейностью своих суждений и тогда
уже, по-видимому, превзошла меру терпимого. Редакция снабдила ее при-
мечанием, в котором заявляет о своем <полном несогласии с основными
мыслями статьи>. Сколько раз, однако, в дальнейшем придется нам встре-
чаться с этими мыслями, которые не только не рассеивались, но находили
себе выражение даже в официальных документах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145