Этот отрывок из Исайи, возможно, соотносился и с легендой о прекрасной утренней звезде, блуждавшей в Эдеме и сиявшей бриллиантами и светом. В своей безумной гордыне она попыталась сравниться с Господом. «Люцифер, сын зари» на иврите — «гелель бон ша-хар». Иудеи, арабы, греки и римляне считали утреннюю звезду (планету Венеру) особью мужского пола. Греки называли ее «фосфоро-сом», римляне — «люцифером»: и то н другое означает «носитель света». Было выдвинуто предположение, что история Люцифера основана на наблюдении, что утренняя звезда последней исчезает перед восходом солнца и что на этом основан миф о ее наказании за неповиновение.
Легенды о Люцифере и о Сторожах предполагают, что зло произошло в результате падения божественных существ, согрешивших из
10*
147
гордыни или от похотя и обреченных за это на наказание в аду. Естественно, что эти две легенды были объединены, и Сторожа стали последователями Люцифера. Уже в Первой книге Еноха содержится намек на подобную возможность. В одном отрывке говорится, что Сторожа были развращены Сатаной, который сбил их с пути и привел к греху, в другом Аза-зел — глава Сторожей — называется «упавшей с небес звездой».
К I веку н. э. Люцифер, Сторожа и Сатана были объединены и к ним была добавлена змея на Эдема. Во Второй книге Еноха говорится, что архангел Сатанаил решил сравняться с Богом и склонил Сторожей восстать вместе с ним. Все они были изгнаны с небес, и для того чтобы отомстить, Сатанаил подверг Еву искушению в Эдеме. Согласно «Жизни Адама я Евы», Сатана лишился своей славы меж ангелов, так как отказался поклоняться Адаму, чего Господь требовал от ангелов. Михаил предупредил его, что Господь будет недоволен, э Сатана ответил: «Если он будет гневаться на меня, я установлю свой престол выше звезд небесных и сам стану Высочайшим». Тогда Господь низверг Сатану и его единомышленников на землю, и в отместку Сатана искусил Еву. Здесь бунт из гордыни соединен с представлением о зависти к людям.
В Бытии нет указаний на то, что змея, искусившая Еву, была Дьяволом, однако большинство христианских авторов пребывали в уверенности, что она была либо посланцем Дьявола, либо самим переодетым Дьяволом. Исходя из этого святой Павел создал основную доктрину христианства о том, что преступление Адама повергло все последующие поколения во власть Дьявола, в пучину греха и смерти и что Господь послал своего Сына, чтобы спасти человечество. Как неповиновение Адама принесло людям смерть, так добровольное принятие смерти Христом принесло им вечную жизнь. «Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут».
Иисус и его последователи, вероятно, считали, что Дьявол обладает властью над этим миром, по крайней мере, в отношении управления мирской жизнью, роскошью и гордыней. Согласно святому Матфею, во время искушений в пустыне Дьявол показал Иисусу «все царства этого мира и всю их славу». У святого Луки Дьявол заявляет, что ему дарована власть над всеми царствами этого мира — «ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее». Иисус называет Дьявола «князем этого мира», а святой Павел — «богом этого мира». Позднее эти отрывки были удручающе использованы гностиками, которые сделали из них вывод, что
Дьявол управляет этим миром, поскольку сам создал его, а Бог пребывает где-то очень далеко.
Следующий штрих, привнесенный в образ Дьявола, — его идентификация с Левиафаном, чудовищным доисторическим драконом или змеем, боровшимся с Ягве. Исайя рассказывает о том, как Господь накажет «Левиафана, змея изгибающегося, и убьет чудовище морское». Легенда о победе Ягве над Левиафаном может быть связана с вавилонскими и хананей-скими мифами. В Вавилоне ежегодно отмечалась победа Мардука над драконом Тиаматом, который пытался сбросить богов. В хананей-ском мифе бог Ваал убивает морского дракона Лофана или Левиафана.
Когда пронзишь Левиафана, скользкого змея, И положишь конец извивающейся твари, Семиглавому тирану...
Левиафан и Дьявол, оба являющиеся врагами Господа, преисполненные гордыни и навлекшие на себя кару, объединены в Откровении, где появляется красный дракон с семью головами. Хвост дракона увлекает с неба третью часть звезд и сбрасывает их на землю. «И произошла на небе война: Михаил и ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них. Но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю Вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним». И с небес раздается ликующий голос, ибо «низвержен клеветник братии наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь». И голос этот обрекает на горе жителей Земли, ибо «к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что не много ему остается времени!».
В этом грандиозном видении соединяются все основные нити позднейшей христианской концепции Дьявола — «сатана», обвиняющий людей перед Богом; война в небесах, где воинством Господним руководит Михаил; изгнание Люцифера с небес; падшие ангелы или звезды, ставшие на его сторону; семиглавый дракон Левиафан; представление о мстительной ярости Дьявола, обрушившейся на Землю. Остается неясным, связано ли клеветничество Дьявола с поведением змеи в Эдеме, однако многие поколения христиан, знавших этот текст, идентифицировали «древнего змия» с робким искусителем в Раю.
Именно христиане придали дьяволу значимость чуть ли не Бога. Уверенные в безупреч-
148
ной благости Бога, они испытывали ужас от присутствия великого сверхъестественного врага, который воплощал в себе квинтэссенцию ;;ла. Уверенность в том, что Дьявол согрешил из гордыни, остается одним из постулатов ортодоксального католицизма.
В средние века и в начале нового времени Дьявол являлся обыденной реальностью. Он фигурировал в народных сказках, пьесах, рождественских пантомимах; о нем говорили с церковных кафедр; он усмехался или хмурился с витражей и настенной живописи в храмах. Он и его воинство были повсюду, осторожные, всезнающие, коварные и грозные.
Зло обладает известной извращенной притягательностью, и чем большая власть приписывалась Дьяволу, тем сильнее возрастало его обаяние. Дьявол, как и Бог, постоянно изображался в образе человека, и христиане верили в бунт великого архангела против Бога отчасти и потому, что это находило отклик в человеческих сердцах. Люцифер был бунтующим человеком, и его гордыня представлялась более приемлемым объяснением происхождения зла, чем, как ни парадоксально, вожделение Сторогкей. В результате возникла тенденция изображать Дьявола в облике титанической романтической фигуры, как в «Потерянном Рае», — бесстрашный и решительный бунтарь, не склонившийся перед лицом большей силы и не покорившийся после поражения, — и окружать его вольным или невольным восхищением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108