Я просто физически ощущал, насколько виррарика, и в особенности Антонио,
любят огонь. Только Антонио в эти минуты был не совсем тот Антонио, которого я
знал, это был сгусток чистой энергии. Да, поэтому виррарика и любили огонь до
самозабвения: ведь они - его народ. Наверное, сейчас на всей Земле бодрствовали
только они одни, и они позволили нам подсмотреть их тайны. Я понял, какой
колоссальный груз несут они на своих плечах, уже столько веков, да что веков,
тысячелетий, не давая забыться основному, ради чего живут на этом свете,
поддерживая в состоянии готовности каналы, соединяющие наш мир с источником
всего сущего.
Свет мира
Окружившие костер светящиеся желто-красные фигуры начали вдруг подниматься,
пока не застыли в воздухе, примерно в полуметре над землей, продолжая созерцать
Татевари, связь с которым явно не прерывалась. На фоне черного ночного неба они
казались маленькими солнцами. Маракаме явно удвоил усилия - он умолял Татевари
войти в него, отдать ему свою силу. Из пламени костра вырвалась толстая лента
жидкого огня, и впилась в фигуру маракаме где-то вверху живота. Фигура начала
разрастаться и проливать вокруг себя ослепительный свет. Маракаме освещал мир! Я
просто не мог сдержаться, я плакал и смеялся одновременно - теперь-то я понял! Я
наконец понял, какова миссия маракаме в нашем мире: они призваны освещать его! В
древних легендах говорилось о воинах, которые взяли на себя миссию солнца, но
оказалось, что это не простая метафора. Прямо перед моими глазами она
претворялась в жизнь, и я от всей души возблагодарил высший Дух за то, что он не
оставил нас одинокими на Земле. Я благодарил его за то, что остались еще такие
существа, которые напоминают нам о нашей высшей природе и назначении - мы ведь
светящиеся тела, маленькие солнца! Я благодарил его, и одновременно клялся всем
святым, что никогда не забуду того, что увидел сейчас. Я не забуду, и вся моя
жизнь превратится в служение этому чуду. В эту ночь произошли и другие чудеса,
однако это видение, несомненно, дарованное нам Антонио, было самым ярким и
сильным, оно настолько переполнило нас, что я бы не хотел более рассказывать о
событиях той ночи.
Приношения Ла Унарре
На следующий день мы проснулись с лучами восходящего солнца. Перед
рассветом мы все-таки немного соснули, а когда проснулись, было уже около девяти
утра. Радостные ощущения от того, что мы видели этой ночью, переполняли наши
сердца. Все-таки правостороннее сознание не полностью подчинило нас себе. Тем не
менее, настал новый день, и нужно было выполнять то, что следовало, так что мы
решили не обсуждать случившееся этой ночью, занявшись привычными делами. Я не
знал, достигло ли Паломничество своей цели, но инстинктивно принялся готовить
грузовик и паковать вещи для обратной дороги, хотя возвращаться в "цивилизацию"
совершенно не хотелось. Мы немного устали, но были готовы к новым испытаниям. К
этому времени мы уже привыкли мало спать и есть, и не раздумывая делали то, что
требовалось. Но про себя я начал размышлять над тем, что пришлось испытать на
Хумун Куллуаби и в особенности, прошлой ночью. Все ли я хорошо запомнил? Хорошо
ли я понял, какие последствия это будет иметь для меня, для моего будущего? Мне
казалось, что частично я могу ответить на эти вопросы положительно, хотя мой
рассудок явно пасовал перед этими событиями. Я решил не насиловать себя - в свое
время все станет ясным само собой. Я видел, что некоторые виррарика уже пакуют
свои вещи, другие же явно не собираются трогаться с места.
- Антонио, что ждет нас теперь?
- Ла Унарре!
- Ла Унарре?
- Да, Виктор, тебе предстоит путешествие на Ла Унарре, - просто ответил
маракаме, складывая в мешок свои пожитки. Я подошел к Тайяу и принялся
расспрашивать его подробнее:
- Тайяу, ты тоже готовишься отправиться на Ла Унарре?
- Вовсе нет, туда отправятся только самые-самые!
- Почему же только самые-самые, вроде все собираются туда?
- Разумеется, нет - только самые важные персоны - маракаме, уруквакаме,
Тамац Кахуллумари, Хулио и те, кого выберет сам Антонио. Он главный.
- А почему же не все?
- В этом нет смысла - дорога очень трудна, и те, кто взберется на вершину,
отнесут с собой приношения всех остальных, и поблагодарят Бога за то, что
паломничество завершилось удачно, и что он помнит о нас. Это очень святое место
- именно там появился на cвет Тамац Кахуллумари, и лишь потом он спустился вниз
и помчался на свое нынешнее место, на Хумун Куллуаби, а из отпечатков его следов
поднялись розы (пейот), вот почему оно такое святое.
Я повернулся в сторону, где на горизонте должен был маячить пик Ла Унарре.
И в самом деле, он был там, ведь это самый высокий пик среди местных гор.
Путь туда так далек, что даже на грузовике и машинах нужно будет добираться
несколько часов.
После слов Тайяу я понял, что теварис не светит взойти на Ла Унарре, так
как среди нас "самых-самых" не было. Но в любом случае, нужно быть готовым к
тому, чтобы доставить паломников к подножию горы.
Я рассказал моим друзьям о предстоящем походе, и мы приготовили наши
приношения на случай, если все-таки нам повезет, и нас попросят "сопровождать"
старейшин в путешествии к горе. К тому же это даст нам возможность немного
подремонтировать машины и сменить масло - они уже давно в этом нуждались.
Виррарика, которые не собирались идти на вершину, тоже взобрались на борт
грузовика, чтобы воспользоваться тем, что мы будем проезжать через Лос Вальдес и
кое-что купить.
Я решил на этот раз ехать в кузове - мне ужасно хотелось послушать, что мои
теокарис виррарика будут говорить о прошлой ночи, и может быть, мне тоже удастся
поделиться своими впечатлениями. Виррарика, как всегда, были в прекрасном
настроении. Мы ехали стоя, привязав шляпы ленточками, чтобы их не унесло ветром.
Я стал спрашивать их, как все прошло ночью, и они отвечали - отлично. Они многое
увидели и узнали, но от конкретного обсуждения увиденного виррарика уклонились.
Из уважения к их чувствам, я сменил тему разговора.
Горы постепенно приближались, и я невольно подумал о том, насколько
изменились отношения между индейцами и теварис - холодок недоверия сменился
дружелюбием и близостью. Хотя я уже был знаком ранее с половиной паломников, в
том числе и со старейшинами, на этот раз все было немножко иначе - я оказался в
самой гуще незнакомых хикарерос, многие из которых путешествовали с семьями, а
другие присоединились в последнюю минуту. Кроме того, это был первый год
пятилетнего цикла, в соответствии с которым хикарерос исполняли свои
обязанности, да и вообще первое их паломничество в таком составе, так что не
удивительно, что они нервничали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56