Антонио вышел вперед, и все взгляды обратились на него. Он вынул
мувиери и медленно очертил им некое пространство в пустыне, прямо перед собой,
что-то при этом медленно и торжественно говоря, создавалось такое впечатление,
что он молился. Было ясно, что очерченное его жезлом пространство - это загон
для охоты на оленя. Тайяу объяснил нам, что мы должны разбиться по одному,
подальше от двух товарищей слева и справа, и двигаться цепочкой по загону,
прочесывая его в поисках "олененка" (пейота). Однако срывать одиночные кактусы
нельзя до тех пор, пока кто-то не найдет группу кактусов, по форме напоминающую
оленя - Хикури. После этого маракаме пронзит фигуру стрелой, и это будет
сигналом к началу охоты: каждый должен будет захватить как можно больше хикури.
Разумеется, более других отличится тот, кто первый найдет кактус в форме оленя -
ему повезет больше всех. Но прежде, чем приступить к поискам, мы все сорвали с
ближайших кустарников по веточке и натерли тело листьями - это позволит нам
предохранить себя от атак мелких животных, которые могут встретиться на пути во
время охоты.
Охота на пейот
Снова прозвучали рожки и маракаме взмахнул своими стрелами - сигнал к
началу поисков. Мы растянулись широкой цепочкой примерно в восемьдесят метров
шириной и двинулись вперед. Такой способ поисков позволял не пропустить ничего,
обшаривая местность сантиметр за сантиметром, точно такой же тактикой виррарика
пользуются и для охоты на "настоящего" оленя. Итак, наконец-то мы на Хумун
Куллуаби, и охотимся наХикури! Хотя мы, теварис, не собирались употреблять
пейот, но все-таки пока обстановка позволяла нам идти вслед за индейцами, мы
приняли участие в поисках, полностью сосредоточившись на этом занятии. В любом
случае, собранный нами пейот станет нелишним взносом в общую копилку пейота,
которая будет расходоваться виррарика из Санта Марии во время "фиест" на
протяжении всего последующего года.
Время шло, а Хикури так и не появлялся. Мы шли вперед, следуя по выбранному
маршруту, и время от времени, глядя на друзей, я жестом спрашивал их: "Ну,
что?". "Ничего", - отвечали они таким же жестом. Я начал подумывать о том, что
после столь многочисленных посещений индейцами виррарика этого места, пейот
здесь должен был бы давно истощиться... Я еще долго пытал себя такими грустным
мыслями, но потом вспомнил, как ведут себя в таких случаях виррарика, и просто
отбросил их. И буквально через несколько минут слева, в метре от себя, я
обнаружил гигантский хикури! Я обернулся и увидел, что ближайший ко мне
виррарика срезает кактус и решил, что кактус в форме оленя уже найден. Я
двинулся дальше, не говоря ни слова. Прошло еще десять минут, но новых кактусов
я так и не обнаружил. Я принялся напевать про себя старые песни о пейоте - мне
стало все равно, найдем ли мы много хикури, или не найдем ни одного. Ведь мы в
доме Тамаца, и его сила чувствуется повсюду, независимо от того, есть ли у нас
кактусы или нет. И стоило мне успокоиться, как повсюду стали появляться кактусы!
Попадались даже группы из трех кактусов. Я стал срезать их, предварительно прося
у них прощения за то, что мне приходится прерывать их жизни, но они нужны моим
друзьям виррарика для того, чтобы обратиться к Тамацу. Мне казалось, что они
понимают меня. Я срезал их очень осторожно, стараясь оставить корень в земле,
чтобы на этом месте впоследствии вырос новый хикури. Вскоре моя сумка
наполнилась пейотом. Мои друзья тоже нашли немало кактусов, хотя и не всем
везло. Один из них нашел всего два или три. "Не отчаивайся", - сказал я ему, -
"количество тут не играет никакой роли." Я оглянулся на виррарика - большинство
из них набили свои сумки почти доверху. "Боже мой! Как им это удается?"
Мой друг Тайяу отправился в это паломничество со своей молодой женой Алисой
и их маленьким сыном, которого Алиса обычно носила на груди или на спине. Она
принимала участие в охоте наравне со всеми и собрала немало кактусов. Да,
несомненно, большинство индейцев бывало в этих местах с детства, и разумеется,
они не стремились к обретению бессмысленных галлюцинаций, как это свойственно
горожанам, употребляющим галлюциногенные растения. Благодаря тому, что индейцы
принимают пейот только в ходе ритуала, и немалое время уходит на подготовку к
его проведению, мир для них не исчезает в облаке дурмана, хотя они и видят его
несколько иначе, чем мы.
Человек, притягивающий пейот Моя сумка с кактусами не шла ни в какое
сравнение с огромным рюкзаком на спине Антонио, битком набитым пейотом. Я решил
следовать за ним, чтобы понять, как это индейцам удается находить хикури так
быстро и в таких количествах. Куда бы Антонио ни пошел, везде его поджидал
Хикури! Складывалось впечатление, что он выходил ему навстречу!
- Эй, Антонио, как это тебе удается найти столько Хикури?
- Да его тут полно, просто нужно приглядеться получше!
- Приглядеться? - я подошел к нему поближе и осмотрелся - ничего!
- Ну, в чем дело, почему ты не хочешь срезать вот эти? - удивленно спросил
Антонио, остановись рядом.
- Какие это?
- Да вот, справа!
Я пристально посмотрел на землю, куда он указывал.
- Где-где?
Антонио подошел поближе и показал на место, при мерно в сорока сантиметрах
от моей ступни.
- Да вот!
Я был просто потрясен.
- Да я уже раза четыре тут искал, и ничего не нашел!
- Ну, это бывает. Ладно, срезай их!
Следуя за Антонио, вокруг которого, словно из-под земли появлялись все
новые и новые кактусы, я быстро наполнил хикури свою сумку, и помог самому
Антонио набрать второй мешок.
Решив, что этого достаточно, маракаме направился к огромному дереву, со
стволом толщиной как ствол пальмы и большими желтыми листьями, окружавшими его
вершину, как венчик цветка. Тут уже собрались несколько охотников, развесив свои
сумки на ветвях дерева. Прозвучали рожки, и к нам подошли остальные паломники.
Час матевамес
Когда все собрались вместе, из нескольких расстеленных на земле платков был
сооружен алтарь. На него водрузили оленьи рога, вязаные картины с изображением
паломничества, маис и много кактусов. Каждый из нас зажег по свече, а маракаме и
уруквакаме принялись читать молитвы, которым мы внимали с должным благоговением.
Прикасаясь к приношениям, а потом и к нам, орлиными перьями своего мувиери,
Антонио благословлял нас всех. Он заговорил каким-то странным речитативом,
похожим скорее на песню, чем на обычную речь виррарика.
Пока Антонио умолял Силы, населявшие Хумун Куллуаби, о снисхождении,
некоторые виррарика начали очищать пейот и нарезать его на мелкие кусочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
мувиери и медленно очертил им некое пространство в пустыне, прямо перед собой,
что-то при этом медленно и торжественно говоря, создавалось такое впечатление,
что он молился. Было ясно, что очерченное его жезлом пространство - это загон
для охоты на оленя. Тайяу объяснил нам, что мы должны разбиться по одному,
подальше от двух товарищей слева и справа, и двигаться цепочкой по загону,
прочесывая его в поисках "олененка" (пейота). Однако срывать одиночные кактусы
нельзя до тех пор, пока кто-то не найдет группу кактусов, по форме напоминающую
оленя - Хикури. После этого маракаме пронзит фигуру стрелой, и это будет
сигналом к началу охоты: каждый должен будет захватить как можно больше хикури.
Разумеется, более других отличится тот, кто первый найдет кактус в форме оленя -
ему повезет больше всех. Но прежде, чем приступить к поискам, мы все сорвали с
ближайших кустарников по веточке и натерли тело листьями - это позволит нам
предохранить себя от атак мелких животных, которые могут встретиться на пути во
время охоты.
Охота на пейот
Снова прозвучали рожки и маракаме взмахнул своими стрелами - сигнал к
началу поисков. Мы растянулись широкой цепочкой примерно в восемьдесят метров
шириной и двинулись вперед. Такой способ поисков позволял не пропустить ничего,
обшаривая местность сантиметр за сантиметром, точно такой же тактикой виррарика
пользуются и для охоты на "настоящего" оленя. Итак, наконец-то мы на Хумун
Куллуаби, и охотимся наХикури! Хотя мы, теварис, не собирались употреблять
пейот, но все-таки пока обстановка позволяла нам идти вслед за индейцами, мы
приняли участие в поисках, полностью сосредоточившись на этом занятии. В любом
случае, собранный нами пейот станет нелишним взносом в общую копилку пейота,
которая будет расходоваться виррарика из Санта Марии во время "фиест" на
протяжении всего последующего года.
Время шло, а Хикури так и не появлялся. Мы шли вперед, следуя по выбранному
маршруту, и время от времени, глядя на друзей, я жестом спрашивал их: "Ну,
что?". "Ничего", - отвечали они таким же жестом. Я начал подумывать о том, что
после столь многочисленных посещений индейцами виррарика этого места, пейот
здесь должен был бы давно истощиться... Я еще долго пытал себя такими грустным
мыслями, но потом вспомнил, как ведут себя в таких случаях виррарика, и просто
отбросил их. И буквально через несколько минут слева, в метре от себя, я
обнаружил гигантский хикури! Я обернулся и увидел, что ближайший ко мне
виррарика срезает кактус и решил, что кактус в форме оленя уже найден. Я
двинулся дальше, не говоря ни слова. Прошло еще десять минут, но новых кактусов
я так и не обнаружил. Я принялся напевать про себя старые песни о пейоте - мне
стало все равно, найдем ли мы много хикури, или не найдем ни одного. Ведь мы в
доме Тамаца, и его сила чувствуется повсюду, независимо от того, есть ли у нас
кактусы или нет. И стоило мне успокоиться, как повсюду стали появляться кактусы!
Попадались даже группы из трех кактусов. Я стал срезать их, предварительно прося
у них прощения за то, что мне приходится прерывать их жизни, но они нужны моим
друзьям виррарика для того, чтобы обратиться к Тамацу. Мне казалось, что они
понимают меня. Я срезал их очень осторожно, стараясь оставить корень в земле,
чтобы на этом месте впоследствии вырос новый хикури. Вскоре моя сумка
наполнилась пейотом. Мои друзья тоже нашли немало кактусов, хотя и не всем
везло. Один из них нашел всего два или три. "Не отчаивайся", - сказал я ему, -
"количество тут не играет никакой роли." Я оглянулся на виррарика - большинство
из них набили свои сумки почти доверху. "Боже мой! Как им это удается?"
Мой друг Тайяу отправился в это паломничество со своей молодой женой Алисой
и их маленьким сыном, которого Алиса обычно носила на груди или на спине. Она
принимала участие в охоте наравне со всеми и собрала немало кактусов. Да,
несомненно, большинство индейцев бывало в этих местах с детства, и разумеется,
они не стремились к обретению бессмысленных галлюцинаций, как это свойственно
горожанам, употребляющим галлюциногенные растения. Благодаря тому, что индейцы
принимают пейот только в ходе ритуала, и немалое время уходит на подготовку к
его проведению, мир для них не исчезает в облаке дурмана, хотя они и видят его
несколько иначе, чем мы.
Человек, притягивающий пейот Моя сумка с кактусами не шла ни в какое
сравнение с огромным рюкзаком на спине Антонио, битком набитым пейотом. Я решил
следовать за ним, чтобы понять, как это индейцам удается находить хикури так
быстро и в таких количествах. Куда бы Антонио ни пошел, везде его поджидал
Хикури! Складывалось впечатление, что он выходил ему навстречу!
- Эй, Антонио, как это тебе удается найти столько Хикури?
- Да его тут полно, просто нужно приглядеться получше!
- Приглядеться? - я подошел к нему поближе и осмотрелся - ничего!
- Ну, в чем дело, почему ты не хочешь срезать вот эти? - удивленно спросил
Антонио, остановись рядом.
- Какие это?
- Да вот, справа!
Я пристально посмотрел на землю, куда он указывал.
- Где-где?
Антонио подошел поближе и показал на место, при мерно в сорока сантиметрах
от моей ступни.
- Да вот!
Я был просто потрясен.
- Да я уже раза четыре тут искал, и ничего не нашел!
- Ну, это бывает. Ладно, срезай их!
Следуя за Антонио, вокруг которого, словно из-под земли появлялись все
новые и новые кактусы, я быстро наполнил хикури свою сумку, и помог самому
Антонио набрать второй мешок.
Решив, что этого достаточно, маракаме направился к огромному дереву, со
стволом толщиной как ствол пальмы и большими желтыми листьями, окружавшими его
вершину, как венчик цветка. Тут уже собрались несколько охотников, развесив свои
сумки на ветвях дерева. Прозвучали рожки, и к нам подошли остальные паломники.
Час матевамес
Когда все собрались вместе, из нескольких расстеленных на земле платков был
сооружен алтарь. На него водрузили оленьи рога, вязаные картины с изображением
паломничества, маис и много кактусов. Каждый из нас зажег по свече, а маракаме и
уруквакаме принялись читать молитвы, которым мы внимали с должным благоговением.
Прикасаясь к приношениям, а потом и к нам, орлиными перьями своего мувиери,
Антонио благословлял нас всех. Он заговорил каким-то странным речитативом,
похожим скорее на песню, чем на обычную речь виррарика.
Пока Антонио умолял Силы, населявшие Хумун Куллуаби, о снисхождении,
некоторые виррарика начали очищать пейот и нарезать его на мелкие кусочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56