Я не поеду за ним. Я останусь здесь и выйду замуж за Стивена. И рожу сотню детей! Я больше не хочу его видеть! Никогда!
Я зарыдала, и все попытки Элизы успокоить меня ни к чему не привели.
В тот же день я сказала Стивену, что сделала свой выбор: я стану его женой. Он поцеловал меня в щеку и сказал:
– Это прекрасно, Рони. Мама будет так рада.
– Я полагала, что радоваться должен ты, – холодно заметила я.
Он засмеялся.
– Я счастлив! Я на седьмом небе от счастья! Разве ты не видишь? Просто ты сегодня слишком расстроена, потому что…
– Я не расстроена, – сухо возразила я, – я не хочу больше говорить о твоем брате, понимаешь? Я не люблю его, я люблю тебя. Он не заслуживает любви. Сегодня я это поняла. Пожалуйста, подумай, что можно сделать с разводом. Нам нужно пожениться как можно быстрее.
– Ты уверена? – осторожно спросил Стивен.
– Конечно, уверена.
Он по-мальчишески улыбнулся.
– Я полагал, что ты будешь радоваться чуть больше.
– Что? О… – Мне стало стыдно. – Прости меня, Стивен. Я счастлива. Как приятно знать, что ты совершаешь правильный поступок, принимаешь правильное решение. Поцелуй меня, пожалуйста, и я совсем успокоюсь.
Его поцелуй был нежен, но напоминал братский.
– Ты снова стала красавицей, – с нежностью сказал Стивен. – На тебя так приятно смотреть.
– Ты говоришь правду? – Я ущипнула себя за руку. – Смотри, мясо! Я даже немного растолстела.
Ради Стивена я старалась быть веселой, но большую часть времени все равно слонялась по замку, как привидение. Как-то раз я села в гостиной за фортепиано и машинально сыграла мелодию «Двух братьев». Лучше мне от этого не стало.
– Рони, хочешь, я тебе что-нибудь сыграю? – В комнату, весело улыбаясь, вошла Элиза Мак-Клелланд. – Я не слышала, как ты поешь, наверное, целую вечность.
– Я не хочу петь, – поспешно ответила я. – Горло болит. Я не могу.
«И на сердце очень тяжело», – подумала я, но вслух не сказала.
– У тебя не слишком радостный вид, – заметила она. – Мы можем поговорить о том, что тебя беспокоит, если хочешь.
– Нет, все и так хорошо, – сказала я. – Здесь не о чем говорить.
Тут я разрыдалась и выбежала из комнаты. Рождество мы отметили в замке Лесконфлэйр. Сет не приехал.
Гарт Мак-Клелланд и Стивен обсуждали предстоящее возвращение в Америку. Стивен очень скучал по детям. Гарт согласился записать Шона в Сорбонну на весенний семестр, но предупредил, что даст ему последнюю возможность показать, на что он способен. Если Шона снова выгонят, он поедет чернорабочим в Хайлендз.
Затем однажды утром, вскоре после Нового года, Стивен вошел ко мне в комнату. Я не помню, что я делала, наверное, как обычно, хандрила.
– У меня хорошая новость, Рони, – сказал он. – Ты скоро станешь свободной женщиной и сможешь выйти замуж. Наконец-то! А после свадьбы – я думаю, у нас будет маленькая, скромная свадьба прямо здесь, в замке, – мы поплывем домой.
Я удивленно посмотрела на него.
– Не понимаю, о чем ты говоришь. Он показал мне свернутую бумагу.
– Бумаги о разводе, Рони. Очевидно, Сет сам возбудил дело. Тебе осталось только…
– Что? Развод! Где? Покажи мне!
Стивен развернул бумагу и положил ее передо мной на стол.
– Мне это ничего не говорит, – сказала я разочарованно. – Здесь написано по-французски!
– Конечно, ты разве забыла, что мы во Франции?
– Что здесь написано? – спросила я. – Объясни мне, Стивен!
– Здесь написано, что наше собственное обращение осталось без ответа или затерялось в куче бумаг на столе у какого-нибудь чиновника, и Сет нас обставил. Он сам подал на развод, и у него, должно быть, очень хорошие юристы, потому что…
– Ты имеешь в виду, что он хочет развестись со мной? – с негодованием воскликнула я. – Я не верю! Где, где об этом говорится?
Стивен показал на соответствующий пункт, но для меня он был бессмысленным скоплением букв.
– Он не имел права так поступать! – сказала я, топнув ногой. – Это я могу хотеть развестись с ним! Из-за всех подлостей, которые он мне сделал.
– Тебе нужно только подписать, – сказал Стивен. – Вот здесь, внизу, под его подписью.
– Подписать? – взвизгнула я. – Я ничего не подпишу, ты слышишь! Он думает, что сможет так легко избавиться от меня! Как бы не так! Я отвезу эту глупую бумагу в Париж, – скатав документ, я размахивала им перед носом у Стивена, словно саблей, – и сама скажу Сету, что он может с ней сделать! Он не имел права! Этот безголовый болван, который даже не мог остаться возле меня, пока я окончательно не поправлюсь. Прыгнул на коня и умчался из-за каких-то идиотских предположений, что…
– Что ты любишь меня, а не его? – тихо спросил Стивен.
Я моментально умолкла и зажала рот рукой.
– О Стивен, Стивен! – Я обхватила его за шею, и он прижал меня к себе. – Что я говорю? Я не хочу причинять тебе боль, Стивен, но ты сам знаешь, как у нас с Сетом всегда получается. Мы оба цыгане. Мы не можем быть счастливы, сидя на одном месте. Нам надо путешествовать, сражаться, обманывать. Разве ты не видишь? Мы принадлежим друг другу и всегда принадлежали. С тех пор, как впервые встретились в России и старая цыганка Урсула нагадала, что моя жизнь станет и его жизнью. Он моя судьба, мой рок. А я его. Ах, это было так жестоко с моей стороны – сказать, что я хочу выйти за тебя замуж, а потом…
– Все в порядке, – сказал он со странным смешком. – Я все равно тебе не поверил. И никто из нашей семьи. Так что, – он легонько отстранил меня, – ты хочешь ехать в Париж? Надевай шляпу и пальто. Если мы отправимся прямо сейчас, то к вечеру как раз приедем. – Он тепло улыбнулся. – Я буду скучать по тебе, Рони. Но я не жалею, что повстречал и полюбил тебя. И никогда не буду об этом сожалеть.
– Ох, Стивен! – Я снова обняла его за шею. Потом бросилась вниз по лестнице, чтобы скорее надеть новый дорожный костюм, который сшила для меня парижская портниха Элизы, и побросать самое нужное в чемодан. «Развестись со мной! – думала я сердито. – Как бы не так!»
Вошла Элиза.
– Рони, Стивен сказал мне. Я так рада!
– Что вы хотите сказать? Чему вы рады? Тому, что ваш глупый сын хочет со мной развестись?
– Нет, тому, что ты хочешь остановить его, – улыбнулась она. – Я знала, что этим все кончится. О Стивене не беспокойся, с ним все будет хорошо. У него есть дети, работа, а однажды он найдет себе жену. А у Сета ничего нет, только ум и злость. Ты нужна ему, Рони. Будь добрей к нему.
– Постараюсь, – сказала я. – Но сначала я разобью ему голову.
Дорога в Париж казалась мне бесконечно длинной. Я все время сидела на краю сиденья, сжимая в руке бумагу о разводе. Стивен пытался заговорить со мной, но я была не в настроении беседовать. Что, думала я, если он нашел себе другую? Вот почему он спешит первый развестись со мной. Но мне наплевать! Я и ей разобью голову, будь она хоть сама королева Франции!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
Я зарыдала, и все попытки Элизы успокоить меня ни к чему не привели.
В тот же день я сказала Стивену, что сделала свой выбор: я стану его женой. Он поцеловал меня в щеку и сказал:
– Это прекрасно, Рони. Мама будет так рада.
– Я полагала, что радоваться должен ты, – холодно заметила я.
Он засмеялся.
– Я счастлив! Я на седьмом небе от счастья! Разве ты не видишь? Просто ты сегодня слишком расстроена, потому что…
– Я не расстроена, – сухо возразила я, – я не хочу больше говорить о твоем брате, понимаешь? Я не люблю его, я люблю тебя. Он не заслуживает любви. Сегодня я это поняла. Пожалуйста, подумай, что можно сделать с разводом. Нам нужно пожениться как можно быстрее.
– Ты уверена? – осторожно спросил Стивен.
– Конечно, уверена.
Он по-мальчишески улыбнулся.
– Я полагал, что ты будешь радоваться чуть больше.
– Что? О… – Мне стало стыдно. – Прости меня, Стивен. Я счастлива. Как приятно знать, что ты совершаешь правильный поступок, принимаешь правильное решение. Поцелуй меня, пожалуйста, и я совсем успокоюсь.
Его поцелуй был нежен, но напоминал братский.
– Ты снова стала красавицей, – с нежностью сказал Стивен. – На тебя так приятно смотреть.
– Ты говоришь правду? – Я ущипнула себя за руку. – Смотри, мясо! Я даже немного растолстела.
Ради Стивена я старалась быть веселой, но большую часть времени все равно слонялась по замку, как привидение. Как-то раз я села в гостиной за фортепиано и машинально сыграла мелодию «Двух братьев». Лучше мне от этого не стало.
– Рони, хочешь, я тебе что-нибудь сыграю? – В комнату, весело улыбаясь, вошла Элиза Мак-Клелланд. – Я не слышала, как ты поешь, наверное, целую вечность.
– Я не хочу петь, – поспешно ответила я. – Горло болит. Я не могу.
«И на сердце очень тяжело», – подумала я, но вслух не сказала.
– У тебя не слишком радостный вид, – заметила она. – Мы можем поговорить о том, что тебя беспокоит, если хочешь.
– Нет, все и так хорошо, – сказала я. – Здесь не о чем говорить.
Тут я разрыдалась и выбежала из комнаты. Рождество мы отметили в замке Лесконфлэйр. Сет не приехал.
Гарт Мак-Клелланд и Стивен обсуждали предстоящее возвращение в Америку. Стивен очень скучал по детям. Гарт согласился записать Шона в Сорбонну на весенний семестр, но предупредил, что даст ему последнюю возможность показать, на что он способен. Если Шона снова выгонят, он поедет чернорабочим в Хайлендз.
Затем однажды утром, вскоре после Нового года, Стивен вошел ко мне в комнату. Я не помню, что я делала, наверное, как обычно, хандрила.
– У меня хорошая новость, Рони, – сказал он. – Ты скоро станешь свободной женщиной и сможешь выйти замуж. Наконец-то! А после свадьбы – я думаю, у нас будет маленькая, скромная свадьба прямо здесь, в замке, – мы поплывем домой.
Я удивленно посмотрела на него.
– Не понимаю, о чем ты говоришь. Он показал мне свернутую бумагу.
– Бумаги о разводе, Рони. Очевидно, Сет сам возбудил дело. Тебе осталось только…
– Что? Развод! Где? Покажи мне!
Стивен развернул бумагу и положил ее передо мной на стол.
– Мне это ничего не говорит, – сказала я разочарованно. – Здесь написано по-французски!
– Конечно, ты разве забыла, что мы во Франции?
– Что здесь написано? – спросила я. – Объясни мне, Стивен!
– Здесь написано, что наше собственное обращение осталось без ответа или затерялось в куче бумаг на столе у какого-нибудь чиновника, и Сет нас обставил. Он сам подал на развод, и у него, должно быть, очень хорошие юристы, потому что…
– Ты имеешь в виду, что он хочет развестись со мной? – с негодованием воскликнула я. – Я не верю! Где, где об этом говорится?
Стивен показал на соответствующий пункт, но для меня он был бессмысленным скоплением букв.
– Он не имел права так поступать! – сказала я, топнув ногой. – Это я могу хотеть развестись с ним! Из-за всех подлостей, которые он мне сделал.
– Тебе нужно только подписать, – сказал Стивен. – Вот здесь, внизу, под его подписью.
– Подписать? – взвизгнула я. – Я ничего не подпишу, ты слышишь! Он думает, что сможет так легко избавиться от меня! Как бы не так! Я отвезу эту глупую бумагу в Париж, – скатав документ, я размахивала им перед носом у Стивена, словно саблей, – и сама скажу Сету, что он может с ней сделать! Он не имел права! Этот безголовый болван, который даже не мог остаться возле меня, пока я окончательно не поправлюсь. Прыгнул на коня и умчался из-за каких-то идиотских предположений, что…
– Что ты любишь меня, а не его? – тихо спросил Стивен.
Я моментально умолкла и зажала рот рукой.
– О Стивен, Стивен! – Я обхватила его за шею, и он прижал меня к себе. – Что я говорю? Я не хочу причинять тебе боль, Стивен, но ты сам знаешь, как у нас с Сетом всегда получается. Мы оба цыгане. Мы не можем быть счастливы, сидя на одном месте. Нам надо путешествовать, сражаться, обманывать. Разве ты не видишь? Мы принадлежим друг другу и всегда принадлежали. С тех пор, как впервые встретились в России и старая цыганка Урсула нагадала, что моя жизнь станет и его жизнью. Он моя судьба, мой рок. А я его. Ах, это было так жестоко с моей стороны – сказать, что я хочу выйти за тебя замуж, а потом…
– Все в порядке, – сказал он со странным смешком. – Я все равно тебе не поверил. И никто из нашей семьи. Так что, – он легонько отстранил меня, – ты хочешь ехать в Париж? Надевай шляпу и пальто. Если мы отправимся прямо сейчас, то к вечеру как раз приедем. – Он тепло улыбнулся. – Я буду скучать по тебе, Рони. Но я не жалею, что повстречал и полюбил тебя. И никогда не буду об этом сожалеть.
– Ох, Стивен! – Я снова обняла его за шею. Потом бросилась вниз по лестнице, чтобы скорее надеть новый дорожный костюм, который сшила для меня парижская портниха Элизы, и побросать самое нужное в чемодан. «Развестись со мной! – думала я сердито. – Как бы не так!»
Вошла Элиза.
– Рони, Стивен сказал мне. Я так рада!
– Что вы хотите сказать? Чему вы рады? Тому, что ваш глупый сын хочет со мной развестись?
– Нет, тому, что ты хочешь остановить его, – улыбнулась она. – Я знала, что этим все кончится. О Стивене не беспокойся, с ним все будет хорошо. У него есть дети, работа, а однажды он найдет себе жену. А у Сета ничего нет, только ум и злость. Ты нужна ему, Рони. Будь добрей к нему.
– Постараюсь, – сказала я. – Но сначала я разобью ему голову.
Дорога в Париж казалась мне бесконечно длинной. Я все время сидела на краю сиденья, сжимая в руке бумагу о разводе. Стивен пытался заговорить со мной, но я была не в настроении беседовать. Что, думала я, если он нашел себе другую? Вот почему он спешит первый развестись со мной. Но мне наплевать! Я и ей разобью голову, будь она хоть сама королева Франции!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148