Когда дело касалось правого и неправого, он был таким же тяжелым человеком, как и ее отец. И все же он сам вызвался обвенчать их.
Эллен когда-то прокляла первый брак Алины, и ее проклятие оказалось вещим. И Алина была рада этому. Если бы ее жизнь с Альфредом с первого дня не стала такой невыносимой, ей бы наверняка и по сию пору пришлось бы мучиться с ним. Впрочем, к чему теперь гадать, как оно все могло сложиться. Когда Алина начинала размышлять над этим, у нее иногда холодок бежал по спине и она вздрагивала, словно в страшном сне. Ей вдруг вспомнилась та хорошенькая страстная девочка из Толедо, которая влюбилась в Джека: а вдруг он тогда женился бы на ней? Алина представила себе, как она пришла бы в Толедо с ребенком на руках и обнаружила бы, что у Джека своя семья, что и тело свое, и чувства он делит с другой... Мысль эта показалась ей чудовищной.
Она слушала, как Джек шепчет «Отче наш», и говорила себе: а ведь смешно даже подумать, что первое время в Кинге-бридже я обращала на него внимания не больше, чем на кошку торговца зерном. Но Джек сразу заметил ее и втайне любил все те годы. Какое же надо было иметь терпение! На его глазах младшие сыновья местных джентрипытались по очереди ухаживать за ней и уходили ни с чем, разочарованные или оскорбившиеся. Джек сообразил тогда – вот ведь умница! – что таким путем ее сердце не завоевать, и он нашел к ней другой подход: он стал ей сначала другом, а не любовником. Они часто встречались в лесу, Джек рассказывал ей свои сказочные истории и любил ее, но так, что сама она этого не замечала. Алина помнила их первый поцелуй, такой нежный и мимолетный, от которого, правда, потом так долго огнем горели губы. Второй их поцелуй она вспоминала еще отчетливее. Всякий раз, когда она слышала громыхание валков, она вновь ощущала, как ее охватывал неизведанный, всепоглощающий, идущий откуда-то из темноты огонь желания Джека.
Единственное, о чем она жалела потом всю жизнь, было внезапное охлаждение к нему. Джек был так беззаветно, так страстно предан ей, что она испугалась. И отвернулась от него, сделав вид, что больше не замечает. Для Джека это был тяжелый удар; и, хотя он продолжал любить ее и рана его понемногу затянулась, на сердце остался шрам; она часто видела это по тому, как он смотрел на нее, когда они ссорились или когда она холодно говорила с ним. В такие минуты глаза его, казалось, говорили: да, я знаю тебя, ты можешь быть холодной, ты можешь причинить мне боль, я должен опасаться тебя.
Была ли сейчас в его глазах эта настороженность, когда он клялся ей в вечной любви и верности? У него ведь немало причин сомневаться во мне, подумала Алина. Я ведь стала женой Альфреда, а разве могло быть более страшное предательство? Правда, потом я искупила свою вину, обойдя полсвета в поисках Джека.
Из подобных разочарований, измен, примирений и состояла семейная жизнь, но Алина и Джек прошли через все это еще до свадьбы. Теперь, по крайней мере, она была уверена в том, что знает его. И никаких неожиданностей она больше не ждала. Кому-то это могло показаться странным, но так было намного спокойнее, чем сначала давать клятвы верности, а потом начинать узнавать свою половину. Филипа, конечно, хватил бы удар, если бы он узнал, какие мысли проносились сейчас в голове у Алины; но что священники могут понимать в любви?
Алина повторяла за приором слова клятвы, думая о том, как прекрасно звучало: «Телом своим поклоняюсь тебе». Филипу это понять было не дано.
Джек надел ей на палец кольцо. Всю жизнь я ждала этой минуты, чуть было вслух не произнесла Алина. Они посмотрели друг другу в глаза. В Джеке что-то переменилось; она чувствовала, что он до последнего не был уверен в ней; и вот теперь словно камень свалился у него с плеч.
– Я люблю тебя, – сказал он. – И буду любить вечно.
Это была его клятва. Все остальные слова были обращены к Богу, а сейчас он обещал только ей. И Алина поняла, что до этого мгновения тоже сомневалась в нем. Скоро они вместе пойдут на мессу; потом будут принимать поздравления и добрые пожелания от горожан; затем пригласят всех в свой дом и будут угощать и веселить их; но этот миг будет принадлежать только им. В глазах Джека она читала: ты и я, вместе, навсегда. И подумала: наконец-то.
Часть VI
1170-1174
Глава 17
Кингсбридж разрастался с каждым годом. Городу уже давно стало тесно в старых стенах, и за их пределами поднимались все новые и новые дома. Лет пять назад по решению приходской гильдии построили новую стену. Теперь в ее черте находились и все ближайшие пригороды. На лугу за рекой, где раньше горожане устраивали гулянья на праздник урожая или Иванов день, появилась небольшая деревушка, которую назвали Ньюпорт. Первый день пасхи выдался холодным. Шериф Уильям Хамлей проследовал через Ньюпорт и по каменному мосту въехал в старую часть Кингсбриджа, которую стали называть просто старым городом. Сегодня должны были освящать новый собор. Уильям ненадолго остановился возле внушительного вида городских ворот и стал подниматься по недавно вымощенной главной улице к монастырю. Здания по обе стороны были все как один из камня, первые этажи занимали лавки и магазинчики, выше располагались жилые помещения. Глядя на все это, шериф с горечью признавал: Кингсбридж стал больше, деловитее и богаче, чем Ширинг.
Он поднялся до конца улицы и повернул к монастырскому двору. Глазам его открылось то, что стало причиной взлета Кингсбриджа и упадка Ширинга, – собор.
Зрелище было потрясающее!
Высокий неф поддерживался рядом изящных, словно паривших в небе, опор. Западную сторону украшали три больших портика, похожие на гигантские врата, а всю верхнюю часть стены занимали высокие изящные островерхие окна. По обоим углам высились тонкие башенки. Таким увидел автор свое будущее творение восемнадцать лет назад, и вот сегодня, воплощенное в камне и стекле, оно поражало воображение своим великолепием. Ничего подобного в Англии до сих пор не было.
По воскресеньям здесь все еще собирался рынок, и вся площадь перед главным входом в церковь была заставлена ларьками и палатками. Уильям слез с лошади, передал поводья Уолтеру и захромал в сторону двери: ему уже было пятьдесят четыре, он еще больше располнел, его мучили постоянные боли в ногах – следствие тяжелой подагры. Это и было, наверное, причиной того, что Уильям испытывал постоянное чувство озлобленности на всех и вся.
Внутри церковь оказалась еще более величественной. Неф получился удивительно легким, с тонкими изящными колоннами и высокими окнами. Но особенно поразило Уильяма другое: он давно слышал о цветном стекле, метод изготовления которого Джек Джексон привез еще из Франции. Он всегда недоумевал, почему все вокруг так восторгались этой идеей;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337
Эллен когда-то прокляла первый брак Алины, и ее проклятие оказалось вещим. И Алина была рада этому. Если бы ее жизнь с Альфредом с первого дня не стала такой невыносимой, ей бы наверняка и по сию пору пришлось бы мучиться с ним. Впрочем, к чему теперь гадать, как оно все могло сложиться. Когда Алина начинала размышлять над этим, у нее иногда холодок бежал по спине и она вздрагивала, словно в страшном сне. Ей вдруг вспомнилась та хорошенькая страстная девочка из Толедо, которая влюбилась в Джека: а вдруг он тогда женился бы на ней? Алина представила себе, как она пришла бы в Толедо с ребенком на руках и обнаружила бы, что у Джека своя семья, что и тело свое, и чувства он делит с другой... Мысль эта показалась ей чудовищной.
Она слушала, как Джек шепчет «Отче наш», и говорила себе: а ведь смешно даже подумать, что первое время в Кинге-бридже я обращала на него внимания не больше, чем на кошку торговца зерном. Но Джек сразу заметил ее и втайне любил все те годы. Какое же надо было иметь терпение! На его глазах младшие сыновья местных джентрипытались по очереди ухаживать за ней и уходили ни с чем, разочарованные или оскорбившиеся. Джек сообразил тогда – вот ведь умница! – что таким путем ее сердце не завоевать, и он нашел к ней другой подход: он стал ей сначала другом, а не любовником. Они часто встречались в лесу, Джек рассказывал ей свои сказочные истории и любил ее, но так, что сама она этого не замечала. Алина помнила их первый поцелуй, такой нежный и мимолетный, от которого, правда, потом так долго огнем горели губы. Второй их поцелуй она вспоминала еще отчетливее. Всякий раз, когда она слышала громыхание валков, она вновь ощущала, как ее охватывал неизведанный, всепоглощающий, идущий откуда-то из темноты огонь желания Джека.
Единственное, о чем она жалела потом всю жизнь, было внезапное охлаждение к нему. Джек был так беззаветно, так страстно предан ей, что она испугалась. И отвернулась от него, сделав вид, что больше не замечает. Для Джека это был тяжелый удар; и, хотя он продолжал любить ее и рана его понемногу затянулась, на сердце остался шрам; она часто видела это по тому, как он смотрел на нее, когда они ссорились или когда она холодно говорила с ним. В такие минуты глаза его, казалось, говорили: да, я знаю тебя, ты можешь быть холодной, ты можешь причинить мне боль, я должен опасаться тебя.
Была ли сейчас в его глазах эта настороженность, когда он клялся ей в вечной любви и верности? У него ведь немало причин сомневаться во мне, подумала Алина. Я ведь стала женой Альфреда, а разве могло быть более страшное предательство? Правда, потом я искупила свою вину, обойдя полсвета в поисках Джека.
Из подобных разочарований, измен, примирений и состояла семейная жизнь, но Алина и Джек прошли через все это еще до свадьбы. Теперь, по крайней мере, она была уверена в том, что знает его. И никаких неожиданностей она больше не ждала. Кому-то это могло показаться странным, но так было намного спокойнее, чем сначала давать клятвы верности, а потом начинать узнавать свою половину. Филипа, конечно, хватил бы удар, если бы он узнал, какие мысли проносились сейчас в голове у Алины; но что священники могут понимать в любви?
Алина повторяла за приором слова клятвы, думая о том, как прекрасно звучало: «Телом своим поклоняюсь тебе». Филипу это понять было не дано.
Джек надел ей на палец кольцо. Всю жизнь я ждала этой минуты, чуть было вслух не произнесла Алина. Они посмотрели друг другу в глаза. В Джеке что-то переменилось; она чувствовала, что он до последнего не был уверен в ней; и вот теперь словно камень свалился у него с плеч.
– Я люблю тебя, – сказал он. – И буду любить вечно.
Это была его клятва. Все остальные слова были обращены к Богу, а сейчас он обещал только ей. И Алина поняла, что до этого мгновения тоже сомневалась в нем. Скоро они вместе пойдут на мессу; потом будут принимать поздравления и добрые пожелания от горожан; затем пригласят всех в свой дом и будут угощать и веселить их; но этот миг будет принадлежать только им. В глазах Джека она читала: ты и я, вместе, навсегда. И подумала: наконец-то.
Часть VI
1170-1174
Глава 17
Кингсбридж разрастался с каждым годом. Городу уже давно стало тесно в старых стенах, и за их пределами поднимались все новые и новые дома. Лет пять назад по решению приходской гильдии построили новую стену. Теперь в ее черте находились и все ближайшие пригороды. На лугу за рекой, где раньше горожане устраивали гулянья на праздник урожая или Иванов день, появилась небольшая деревушка, которую назвали Ньюпорт. Первый день пасхи выдался холодным. Шериф Уильям Хамлей проследовал через Ньюпорт и по каменному мосту въехал в старую часть Кингсбриджа, которую стали называть просто старым городом. Сегодня должны были освящать новый собор. Уильям ненадолго остановился возле внушительного вида городских ворот и стал подниматься по недавно вымощенной главной улице к монастырю. Здания по обе стороны были все как один из камня, первые этажи занимали лавки и магазинчики, выше располагались жилые помещения. Глядя на все это, шериф с горечью признавал: Кингсбридж стал больше, деловитее и богаче, чем Ширинг.
Он поднялся до конца улицы и повернул к монастырскому двору. Глазам его открылось то, что стало причиной взлета Кингсбриджа и упадка Ширинга, – собор.
Зрелище было потрясающее!
Высокий неф поддерживался рядом изящных, словно паривших в небе, опор. Западную сторону украшали три больших портика, похожие на гигантские врата, а всю верхнюю часть стены занимали высокие изящные островерхие окна. По обоим углам высились тонкие башенки. Таким увидел автор свое будущее творение восемнадцать лет назад, и вот сегодня, воплощенное в камне и стекле, оно поражало воображение своим великолепием. Ничего подобного в Англии до сих пор не было.
По воскресеньям здесь все еще собирался рынок, и вся площадь перед главным входом в церковь была заставлена ларьками и палатками. Уильям слез с лошади, передал поводья Уолтеру и захромал в сторону двери: ему уже было пятьдесят четыре, он еще больше располнел, его мучили постоянные боли в ногах – следствие тяжелой подагры. Это и было, наверное, причиной того, что Уильям испытывал постоянное чувство озлобленности на всех и вся.
Внутри церковь оказалась еще более величественной. Неф получился удивительно легким, с тонкими изящными колоннами и высокими окнами. Но особенно поразило Уильяма другое: он давно слышал о цветном стекле, метод изготовления которого Джек Джексон привез еще из Франции. Он всегда недоумевал, почему все вокруг так восторгались этой идеей;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337