– Но и сам он допустил ошибку, попытавшись изменить своим указом традиции каменщиков.
– А что ему еще оставалось? – возразил Джонатан.
– Ну, для начала мог бы посоветоваться с ними. Каменщики – народ мудрый, наверняка что-нибудь подсказали бы. Хотя мне трудно винить Филипа: я ведь и сам допустил ту же ошибку.
Во взгляде Джонатана мелькнуло любопытство.
– Какую же?
– Я объявил строителям об увольнениях так же неосторожно, прямо в лоб, как приор сказал о них мне.
Джонатан оказался в трудном положении: с одной стороны, ему, как и Филипу, хотелось обрушить проклятия на людей за их предательство; с другой – он, хоть и с неохотой, пытался понять и строителей. Джек решил больше ничего не говорить. Зерна были брошены в землю.
Он оставил Джонатана и вернулся к своим чертежам. Вся беда в том, размышлял он, что миром в Кингсбридже правит Филип: и преступников судит он, и главный судья во всех спорах – тоже он. А в нынешнем состоянии приор не мог быть беспристрастным. Кто-то должен был взять на себя часть его ноши. Джек видел в этой роли только одного человека – себя самого. Как мастер-строитель он мог встать между двумя спорящими, выслушать обе стороны и примирить их. И двигало им единственное желание – продолжать строительство.
Оставшиеся полдня он обдумывал, как лучше выйти из этого тупика, задавая себе один и тот же вопрос: «Как поступит Филип?»
На следующий день он почувствовал себя готовым встретиться с приором лицом к лицу.
С утра было холодно, моросил дождь. Джек, стараясь не привлекать к себе внимания, слонялся по обезлюдевшей стройке, накинув на голову капюшон плаща, чтобы не промокнуть, делая вид, что изучает трещины в верхнем ярусе окон (ему пока так и не удалось найти способ избежать их появления в будущем), и поджидая, пока Филип пойдет к себе. Когда приор наконец переступил порог своего дома, Джек поспешил за ним.
Дверь у Филипа всегда оставалась открытой. Джек постучал и вошел. Приор стоял на коленях перед крошечным алтарем в углу комнаты. Можно подумать, проводить в молитвах целый день и полночи в церкви тебе мало, ворчал про себя Джек, так надо этим еще и дома заниматься. Огонь в очаге не горел:
Филип берег дрова. Джек молча ждал, пока тот поднимется и повернется к нему, и наконец решительным тоном сказал:
– Пора с этим кончать.
На обычно дружелюбном лице приора появились суровые морщины.
– Не вижу никаких препятствий, – холодно сказал он. – Они могут приступить к работе, как только захотят.
– На твоих условиях?
Вместо ответа Филип просто посмотрел на Джека.
– В таком случае они не вернутся. И ждать вечность, пока ты примешь разумное решение, тоже не станут, – сказал тот. И поспешил добавить: – Разумное – по их понятию.
– Говоришь, не станут ждать вечно? – сказал Филип. – И куда же они пойдут, когда надоест ждать? Больше им работы нигде не найти. Или они считают, что от голода страдают только у нас? Голодают по всей Англии. На всех стройках сейчас сворачивают работу.
– Так ты собираешься ждать до тех пор, пока они приползут к тебе и будут умолять о прощении?
Приор отвел взгляд.
– Я не хочу никого унижать. Мне кажется, я ни разу не дал тебе повода так обо мне думать.
– Ты прав. Поэтому я и пришел к тебе. Знаю, ты никогда бы не унизил человека, ты не такой. Но если бы они вернулись на стройку побитые, с обидой в сердце, они еще долго не смогли бы работать так, как могут это делать. Так вот, я считаю, да и ты наверняка думаешь так же, надо дать им возможность достойно выйти из положения, в котором они оказались. А значит, надо уступить.
Джек затаил дыхание. Он сказал все, что хотел. Наступил самый решающий момент. Если и сейчас приор останется равнодушным к его словам, будущее их окажется под угрозой.
Филип тяжелым пристальным взглядом смотрел на Джека. Видно было, как разум его борется с чувствами. Наконец выражение лица приора смягчилось, ион сказал:
– Давай-ка присядем.
Джек с трудом подавил вздох облегчения. Он уже знал, что скажет в следующую минуту, не повторяя прежних ошибок: ему вдруг стало неловко за свою вспыльчивость в разговоре со строителями.
– Отменять твое решение прекратить завоз новых материалов нет нужды, – начал он. – Новых работников нанимать тоже не будем – с этим никто не спорит. Думаю, все согласятся с твоим предложением не работать в дни престольных праздников, но при условии, что ты уступишь в другом. – Джек выдержал паузу, чтобы дать Филипу время осмыслить сказанное. Получалось, что вроде он согласен со всем и ничего не просит.
Приор кивнул:
– Хорошо. О каких уступках идет речь?
Джек набрал в грудь побольше воздуха и решился:
– Их очень обидело твое предложение запретить перевод работников на более оплачиваемые места. Всем показалось, что ты хочешь присвоить себе права, издавна принадлежащие ложе.
– Я уже говорил тебе, что это не моя прихоть, – раздраженно ответил Филип.
– Знаю, знаю, – торопливо согласился Джек. – Конечно, тебя не в чем винить. Я верю тебе. Но вот поверят ли они? – На лице приора появилась обида. Разве можно было не верить ему? – Поэтому я предлагаю полюбовно договориться с каменщиками. Тебе это ничего не будет стоить.
Филип, похоже, заинтересовался.
А Джек тем временем продолжал:
– Позволь им назначать работников на новые места, но с условием, что прибавка к жалованью последует не раньше чем через год. – А про себя подумал: попробуй возрази что-нибудь на это.
– А они согласятся? – недоверчиво спросил Филип.
– Во всяком случае, попробовать стоит.
– Ну а если я не смогу поднять им оплату через год?
– Поживем – увидим.
– То есть ты хочешь сказать, что можно будет вернуться к этому разговору через год?
Джек пожал плечами:
– Ну, если потребуется, конечно.
– Понимаю, – уклончиво сказал Филип. – Что-нибудь еще?
– Главная заминка сейчас – с увольнением летних рабочих. – Джек решил говорить начистоту. В этом деле надо быть твердым до конца. – Немедленно, с сегодняшнего дня распустить их – такого никогда и нигде на свете не бывало. Самый ранний срок – конец недели. – И, чтобы Филип не чувствовал себя неловко, добавил: – Мне следовало раньше тебе сказать об этом.
– Значит, все, что от меня требуется, – это продлить им работу еще на два дня?
– Теперь, думаю, этого будет маловато, – сказал Джек. – Если бы мы сразу подумали о том, как выкрутиться, сейчас было бы легче. Боюсь, они потребуют больших уступок.
– Не сомневаюсь, ты уже знаешь, о чем может идти речь.
У Джека была одна мысль – единственное, что он хотел просить у Филипа.
– Сейчас уже начало октября. Обычно мы отказывались от летних рабочих в начале декабря. Давай уважим людей и распустим их на этот раз хотя бы в начале ноября.
– То есть я получаю только половину того, что требовал вначале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337
– А что ему еще оставалось? – возразил Джонатан.
– Ну, для начала мог бы посоветоваться с ними. Каменщики – народ мудрый, наверняка что-нибудь подсказали бы. Хотя мне трудно винить Филипа: я ведь и сам допустил ту же ошибку.
Во взгляде Джонатана мелькнуло любопытство.
– Какую же?
– Я объявил строителям об увольнениях так же неосторожно, прямо в лоб, как приор сказал о них мне.
Джонатан оказался в трудном положении: с одной стороны, ему, как и Филипу, хотелось обрушить проклятия на людей за их предательство; с другой – он, хоть и с неохотой, пытался понять и строителей. Джек решил больше ничего не говорить. Зерна были брошены в землю.
Он оставил Джонатана и вернулся к своим чертежам. Вся беда в том, размышлял он, что миром в Кингсбридже правит Филип: и преступников судит он, и главный судья во всех спорах – тоже он. А в нынешнем состоянии приор не мог быть беспристрастным. Кто-то должен был взять на себя часть его ноши. Джек видел в этой роли только одного человека – себя самого. Как мастер-строитель он мог встать между двумя спорящими, выслушать обе стороны и примирить их. И двигало им единственное желание – продолжать строительство.
Оставшиеся полдня он обдумывал, как лучше выйти из этого тупика, задавая себе один и тот же вопрос: «Как поступит Филип?»
На следующий день он почувствовал себя готовым встретиться с приором лицом к лицу.
С утра было холодно, моросил дождь. Джек, стараясь не привлекать к себе внимания, слонялся по обезлюдевшей стройке, накинув на голову капюшон плаща, чтобы не промокнуть, делая вид, что изучает трещины в верхнем ярусе окон (ему пока так и не удалось найти способ избежать их появления в будущем), и поджидая, пока Филип пойдет к себе. Когда приор наконец переступил порог своего дома, Джек поспешил за ним.
Дверь у Филипа всегда оставалась открытой. Джек постучал и вошел. Приор стоял на коленях перед крошечным алтарем в углу комнаты. Можно подумать, проводить в молитвах целый день и полночи в церкви тебе мало, ворчал про себя Джек, так надо этим еще и дома заниматься. Огонь в очаге не горел:
Филип берег дрова. Джек молча ждал, пока тот поднимется и повернется к нему, и наконец решительным тоном сказал:
– Пора с этим кончать.
На обычно дружелюбном лице приора появились суровые морщины.
– Не вижу никаких препятствий, – холодно сказал он. – Они могут приступить к работе, как только захотят.
– На твоих условиях?
Вместо ответа Филип просто посмотрел на Джека.
– В таком случае они не вернутся. И ждать вечность, пока ты примешь разумное решение, тоже не станут, – сказал тот. И поспешил добавить: – Разумное – по их понятию.
– Говоришь, не станут ждать вечно? – сказал Филип. – И куда же они пойдут, когда надоест ждать? Больше им работы нигде не найти. Или они считают, что от голода страдают только у нас? Голодают по всей Англии. На всех стройках сейчас сворачивают работу.
– Так ты собираешься ждать до тех пор, пока они приползут к тебе и будут умолять о прощении?
Приор отвел взгляд.
– Я не хочу никого унижать. Мне кажется, я ни разу не дал тебе повода так обо мне думать.
– Ты прав. Поэтому я и пришел к тебе. Знаю, ты никогда бы не унизил человека, ты не такой. Но если бы они вернулись на стройку побитые, с обидой в сердце, они еще долго не смогли бы работать так, как могут это делать. Так вот, я считаю, да и ты наверняка думаешь так же, надо дать им возможность достойно выйти из положения, в котором они оказались. А значит, надо уступить.
Джек затаил дыхание. Он сказал все, что хотел. Наступил самый решающий момент. Если и сейчас приор останется равнодушным к его словам, будущее их окажется под угрозой.
Филип тяжелым пристальным взглядом смотрел на Джека. Видно было, как разум его борется с чувствами. Наконец выражение лица приора смягчилось, ион сказал:
– Давай-ка присядем.
Джек с трудом подавил вздох облегчения. Он уже знал, что скажет в следующую минуту, не повторяя прежних ошибок: ему вдруг стало неловко за свою вспыльчивость в разговоре со строителями.
– Отменять твое решение прекратить завоз новых материалов нет нужды, – начал он. – Новых работников нанимать тоже не будем – с этим никто не спорит. Думаю, все согласятся с твоим предложением не работать в дни престольных праздников, но при условии, что ты уступишь в другом. – Джек выдержал паузу, чтобы дать Филипу время осмыслить сказанное. Получалось, что вроде он согласен со всем и ничего не просит.
Приор кивнул:
– Хорошо. О каких уступках идет речь?
Джек набрал в грудь побольше воздуха и решился:
– Их очень обидело твое предложение запретить перевод работников на более оплачиваемые места. Всем показалось, что ты хочешь присвоить себе права, издавна принадлежащие ложе.
– Я уже говорил тебе, что это не моя прихоть, – раздраженно ответил Филип.
– Знаю, знаю, – торопливо согласился Джек. – Конечно, тебя не в чем винить. Я верю тебе. Но вот поверят ли они? – На лице приора появилась обида. Разве можно было не верить ему? – Поэтому я предлагаю полюбовно договориться с каменщиками. Тебе это ничего не будет стоить.
Филип, похоже, заинтересовался.
А Джек тем временем продолжал:
– Позволь им назначать работников на новые места, но с условием, что прибавка к жалованью последует не раньше чем через год. – А про себя подумал: попробуй возрази что-нибудь на это.
– А они согласятся? – недоверчиво спросил Филип.
– Во всяком случае, попробовать стоит.
– Ну а если я не смогу поднять им оплату через год?
– Поживем – увидим.
– То есть ты хочешь сказать, что можно будет вернуться к этому разговору через год?
Джек пожал плечами:
– Ну, если потребуется, конечно.
– Понимаю, – уклончиво сказал Филип. – Что-нибудь еще?
– Главная заминка сейчас – с увольнением летних рабочих. – Джек решил говорить начистоту. В этом деле надо быть твердым до конца. – Немедленно, с сегодняшнего дня распустить их – такого никогда и нигде на свете не бывало. Самый ранний срок – конец недели. – И, чтобы Филип не чувствовал себя неловко, добавил: – Мне следовало раньше тебе сказать об этом.
– Значит, все, что от меня требуется, – это продлить им работу еще на два дня?
– Теперь, думаю, этого будет маловато, – сказал Джек. – Если бы мы сразу подумали о том, как выкрутиться, сейчас было бы легче. Боюсь, они потребуют больших уступок.
– Не сомневаюсь, ты уже знаешь, о чем может идти речь.
У Джека была одна мысль – единственное, что он хотел просить у Филипа.
– Сейчас уже начало октября. Обычно мы отказывались от летних рабочих в начале декабря. Давай уважим людей и распустим их на этот раз хотя бы в начале ноября.
– То есть я получаю только половину того, что требовал вначале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337