– Причиной голода бывают не только плохие урожаи, – сказал Филип. – Они случаются постоянно, через каждые несколько лет, но люди при этом так не страдают. Нынешняя беда – во многом расплата за годы братоубийственной гражданской войны.
– А как же она могла повлиять на урожай? – спросил Джонатан.
Ответил ему Ричард, как воин:
– Хуже войны ничего быть не может. Все запасы хлеба идут на то, чтобы прокормить воюющих, поля с урожаем сжигаются, лишь бы не оставлять их врагу, за хозяйствами некому присматривать, ведь почти все мужчины уходят воевать.
Филип добавил:
– А когда человек не уверен в завтрашнем дне, он не станет впустую тратить время и силы на то, чтобы вспахать новые земли, посеять травы, отрыть канавы и построить новые житницы, амбары или конюшни.
– Но мы-то никогда не переставали этим заниматься.
– Монастырь – совсем другое дело. Но простые крестьяне во время войны почти не занимаются своим хозяйством, все идет как бы само по себе, и, когда случается плохая погода, они уже ничего не могут поделать, чтобы хоть как-то поправить положение. Мы, монахи, смотрим дальше. Но у нас свои трудности. Из-за голода цены на шерсть резко упали.
– Я не вижу никакой связи, – сказал Джонатан.
– Думаю, это из-за того, что голодному человеку не до одежды. – На памяти Филипа впервые цены на шерсть падали несколько лет подряд. Поэтому ему пришлось урезать расходы на строительство собора – и работа пошла медленнее, отказаться от приема новых послушников и исключить из ежедневной трапезы монахов вино и мясо.
– К несчастью, мы вынуждены экономить на всем, и это когда в Кингсбридж со всех концов потянулись отчаявшиеся люди в поисках заработка.
– И в результате им приходится толпиться у монастырских ворот за бесплатным куском грубого хлеба и миской похлебки, – сказал Джонатан.
Филип мрачно кивнул. Сердце его готово было разорваться, когда он видел здоровых сильных мужчин, просивших хлеба только потому, что они не смогли найти себе работу.
– И все-таки помни: виной всему война, а не плохая погода, – сказал он.
С юношеским задором Джонатан выпалил:
– Надеюсь, в аду есть особое место для тех графов и королей, которые становятся виновниками таких бедствий.
– Я тоже так думаю. Боже, спаси и сохрани, что это там, впереди?
Странная фигура выскочила из придорожного кустарника и неслась прямо на Филипа: одежда вся в лохмотьях, волосы растрепаны, лицо – все черное от грязи. Приор подумал было, что бедняга спасается от разъяренного кабана или даже медведя.
Но человек подбежал и бросился на Филипа.
Тот от неожиданности упал с лошади.
Нападавший вскочил на него. От человека пахло зверем, да и звуки он тоже издавал звериные. Филип изловчился и ударил. Его обидчик старался сорвать с приора его кожаную суму, которую тот перебросил через плечо. Филип понял, что его хотят ограбить. В суме не было ничего, кроме книги «Песнь Соломона». Приор отчаянно сражался, и не потому, что книга эта была ему особенно дорога, а скорее чтобы побыстрее отделаться от отвратительного грязного грабителя.
Но ему очень мешала веревка, на которой висела сума, а бродяга все никак не унимался. Они так и катались по земле:
Филип пытался вырваться, а разбойник упорно хватался за кожаную суму. Лошадь приора от испуга понесла.
Но тут подоспел Ричард и отшвырнул грабителя. Филип перевернулся и сел, не в силах подняться на ноги. Он был ошеломлен, задыхался и жадно глотал воздух, радуясь, что удалось освободиться от противных объятий нищего. Ощупав все болевшие места, он с облегчением отметил, что ничего не сломал, и только потом поднял глаза на своих спутников.
Ричард прижал разбойника к земле и стоял над ним, наступив одной ногой тому между лопаток и прижав острие своего меча к его шее. Джонатан держал двух оставшихся лошадей и выглядел очень испуганным.
Филип неуверенно, пошатываясь, встал на ноги, чувствуя неприятную слабость. «Когда мне было столько же, сколько сейчас Джонатану, – подумал он, – я мог упасть с лошади и сразу же обратно вскочить в седло».
– Если вы последите за этим тараканом, я поймаю лошадь, – сказал Ричард.
– Хорошо, – ответил Филип. От протянутого меча он отмахнулся: – Это мне не понадобится.
Ричард немного поколебался и спрятал меч в ножны. Грабитель лежал не шевелясь. Из-под драной туники торчали тоненькие, как прутики, босые ноги. Филип не подвергся серьезной опасности: этот несчастный не смог бы задушить даже цыпленка. Ричард ушел искать лошадь приора.
Незнакомец, увидев это, весь напрягся. Филип понял, что тот готовится вскочить и убежать, и остановил его словами:
– Хочешь что-нибудь поесть?
Человек поднял голову и посмотрел на приора так, словно тот был сумасшедший.
Филип подошел к лошади Джонатана и расстегнул седельный вьюк. Он достал каравай хлеба, разломил его и протянул половину разбойнику. Тот схватил его, не веря собственным глазам, и сразу же стал запихивать в рот.
Филип опустился на землю и следил за ним. Человек жевал, как животное, стараясь успеть проглотить как можно больше из опаски, что у него отнимут несъеденные остатки пищи. Поначалу приору показалось, что воришка этот – глубокий старик, но сейчас, присмотревшись повнимательнее, он обнаружил, что перед ним совсем еще молодой человек, лет двадцати пяти, не больше.
Вернулся Ричард, ведя под уздцы сбежавшую лошадь. Его всего покоробило, когда он увидел грабителя сидящим на земле и уплетающим их хлеб.
– Зачем ты дал ему нашей еды? – сказал он Филипу.
– Затем, что он голодный, – ответил тот.
Ричард ничего не сказал, но выражение его лица без всяких слов говорило о том, что, мол, все монахи – немного не в себе.
Когда разбойник доел весь хлеб, приор спросил его:
– Как тебя зовут?
Человек опять насторожился. Он явно колебался в растерянности. До Филипа вдруг дошло, что тот наверняка уже немало времени ни с кем из людей не разговаривал. Наконец незнакомец проговорил:
– Дэвид.
А он еще вполне нормальный, подумал приор.
– Что с тобой произошло, Дэвид? – спросил он.
– Я лишился хозяйства после последнего неурожая.
– А кто был твоим лендлордом?
– Граф Ширин г.
Уильям Хамлей. Ничего удивительного, про себя сказал Филип.
Тысячи крестьян не смогли заплатить арендную плату после трех неурожайных лет. Когда арендаторы приора не смогли рассчитаться с ним, он просто простил им все долги, потому что иначе эти люди все равно пришли бы за помощью в монастырь. Другие же лендлорды, такие как граф Уильям, воспользовались тяжелым положением людей и прогнали их с земли, чтобы заполучить ее. В результате в лесах появилось несметное множество преступников, промышлявших охотой за проезжавшими по лесу людьми. Поэтому Филипу приходилось каждый раз брать с собой Ричарда в качестве охранника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337