– Ты лживый безбожный вор! Сейчас я сожгу тебя!
Он скосил в сторону глаза, и его физиономия сделалась еще более испуганной. Проследив за взглядом священника, Алина увидела, что Ричард обнажил меч и готовился пустить его в дело. Грязная рожа Ральфа побледнела.
– Ах ты, дьявол... – прохрипел он.
– Ты обворовываешь несчастных детей! – Краем глаза Алина заметила валявшуюся неподалеку палку, один конец которой ярко горел. Схватив ее, она поднесла горящий конец к лицу старика. – За это я выжгу тебе глаза – один за другим. Сначала левый...
– Умоляю, не надо, – зашептал он. – Прошу тебя, не делай этого.
Алина удивилась, как быстро он пошел на попятную. Вокруг уже горела солома.
– Тогда говори, где деньги? – неожиданно спокойным голосом сказала она.
– В церкви. – Священник все еще дрожал от страха.
– Точнее!
– За алтарем, под камнем.
Алина взглянула на Ричарда.
– Стереги его, – приказала она. – Я пойду посмотрю. Если шевельнется, убей.
– Алли! – воскликнул Ричард. – Да за это время весь дом сгорит!
Алина подошла к бочке и подняла крышку. Бочка была наполовину полна пивом. Взявшись за обод, она перевернула ее. Разлившееся по полу пиво намочило солому, и огонь погас.
Алина вышла во двор. Она знала, что действительно была способна выжечь глаза священнику, однако вместо стыда ее охватило чувство гордости за свою силу. Она твердо решила никогда не давать себя в обиду и сейчас доказала, что это ей по плечу. Большими шагами она приблизилась к двери церкви и дернула ее. Дверь оказалась заперта на небольшой замок. Можно было вернуться и потребовать у Ральфа ключ, но вместо этого она вытащила из рукава кинжал, вставила его в дверную щель и сломала замок. Дверь распахнулась. Девушка шагнула внутрь.
Церковь представляла собой жалкое зрелище. В ней не было никакой мебели, кроме алтаря, а все ее украшение составляли лишь несколько убогих рисунков на покрытых известкой деревянных стенах. В углу, под маленькой, вырезанной из дерева фигуркой, изображавшей, очевидно, святого Михаила, тускло мерцала одинокая свеча. Победное настроение Алины на мгновение сменилось тревогой, когда она подумала, что пять фунтов представляют ужасный соблазн для такого ничтожества, как отец Ральф, но она выбросила эту мысль из головы.
Пол был земляной, и только позади алтаря лежал большой плоский камень, явно прикрывавший тайник. Однако, конечно же, никому и в голову не могло прийти грабить столь нищую церковь, как эта. Опустившись на одно колено, Алина попробовала сдвинуть камень. Он оказался очень тяжелым и не поддавался. Она начала нервничать. На Ричарда нельзя было положиться: Ральф мог в любую минуту сбежать от него и позвать на помощь, и тогда Алине пришлось бы доказывать, что это действительно ее деньги. Но, что самое страшное, она напала на священнослужителя и вломилась в церковь. Тревожный холодок пробежал по ее спине, когда она поняла, что преступила закон.
Страх придал силы. Она изо всех сил налегла на камень и сдвинула его на дюйм-два. Он прикрывал ямку глубиной около фута. Она еще чуть-чуть подвинула камень. На дне тайника лежал кожаный пояс. Просунув в щель руку, Алина вытащила его.
– Вот он! – сказала она вслух. – Я получила-таки его. – Мысль о том, что она победила бесчестного священника и вернула отцовские деньги, давала ей огромное удовлетворение. Но, встав, Алина поняла, что ее победа весьма спорная: пояс был подозрительно легким. Она высыпала монеты. Их оказалось только десять. Десять византинов стоили один фунт серебра.
А где же остальные? Их спустил отец Ральф! Она снова пришла в бешенство. Отцовские деньги – это все, что у нее осталось на этом свете, а воришка-священник забрал четыре пятых из них. Размахивая поясом, Алина выбежала из церкви. На улице какой-то прохожий удивленно уставился на нее, словно в ее внешнем виде было что-то необыкновенное. Не обращая на него внимания, она вошла в жилище священника.
Ричард стоял над отцом Ральфом, приставив ему к горлу меч.
– Где остальные деньги моего отца?! – закричала ввалившаяся в дверь Алина.
– Нету, – прохрипел старик.
Она наклонилась и поднесла к его лицу нож.
– Где же они?
– Я потратил их, – осипшим голосом признался Ральф.
Алине хотелось зарезать его, или избить, или утопить в реке, но это уже ничего бы не изменило. Он говорил правду. Она бросила взгляд на перевернутую бочку: пьяница способен все пропить. Она готова была лопнуть от досады.
– Я бы отрезала тебе ухо, если бы за него дали хоть пенни, – прошипела Алина. У Ральфа был такой вид, словно он думал, что она в любом случае сделает это.
– Он спустил наши деньги, – обеспокоенно проговорил Ричард. – Давай возьмем, что есть, и уйдем.
Алина вынуждена была признать, что он прав. Ее злость начала испаряться, оставляя после себя горький осадок. Запугиваниями от священника все равно уже ничего не добьешься, а чем дольше они здесь находились, тем больше вероятность, что кто-нибудь войдет, и тогда им не избежать беды. Алина встала.
– Ладно, – согласилась она и, сложив золотые монеты обратно в пояс, надела его на себя. Она ткнула пальцем в отца Ральфа. – Может быть, я еще вернусь и убью тебя.
Алина вышла и торопливо зашагала по узкой улице.
– Ты была просто великолепна, Алли! – восторженно сказал нагнавший ее Ричард. – Запугала его до полусмерти и вернула наши денежки!
– Да, ничего, – угрюмо кивнула она. Ее нервы все еще были напряжены, но сейчас, когда ярость постепенно утихла, она почувствовала себя опустошенной и несчастной.
– А что мы купим? – нетерпеливо спросил Ричард.
– Немного еды в дорогу.
– А как же лошади?
– За фунт лошадей не купишь.
– Ну тогда можно купить тебе ботинки.
Она думала об этом. Деревянные башмаки страшно мучили ее, и босиком не пойдешь – земля была еще слишком холодна. Однако ботинки стоили очень дорого, и Алина не хотела так быстро потратить деньги.
– Нет, – решила она. – Лучше пока приберечь деньги, а я как-нибудь проживу еще несколько дней и без ботинок.
Ричард немного расстроился, но спорить не стал.
– А какую еду мы купим?
– Хлеб, сыр и вино.
– И пирожки...
– Нет, они слишком дорогие.
– Ох! – Он помолчал с минуту, затем сказал: – Ну и зануда же ты, Алли.
– Я знаю, – вздохнула Алина. «Почему мне так плохо? – подумала она. – Я должна гордиться собой. Мне удалось добраться сюда из замка, я защитила своего брата, нашла отца и вернула наши деньги. Да, и еще я вспорола брюхо толстяку и заставила Ричарда прикончить его, и чуть было не выжгла глаза священнику».
– Переживаешь за отца? – сочувственно спросил Ричард.
– Нет, – откликнулась она. – Просто на душе противно.
* * *
Алина пожалела, что отказалась от покупки ботинок. Она ковыляла по дороге в Глостер в своих башмаках до тех пор, пока они не стерли ноги ей до крови, затем разулась и, сколько хватило сил терпеть холод, шла босиком, потом снова надела башмаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337