Коэн растерялся.
- Хорошо, - сказал он, - мы обсудим женские права и проблемы дискриминации по половому признаку, когда будем обсуждать антисемитизм, ты согласна? - Он посмотрел на нее с подозрением. - Если ты, конечно, не издеваешься надо мной.
Ли улыбнулась.
- Это запросто.
- Так нехорошо, моя дорогая, - сказал Коэн, смягчив улыбкой свое раздражение, а глаза Роланда весело заблестели из-под длинных ресниц.
Ли поняла, что сегодняшний вечер был один из немногих, когда Коэн был полностью здесь. Действительно в одном месте. И как всегда при этом, она чувствовала себя как под яркими лучами солнца. Греясь в тепле личного обаяния AI, она забывала обо всех сомнениях.
- Расскажи до конца, - попросила она, достала сигарету и наклонилась к Коэну, чтобы прикурить. - И пожалуйста, пусть кого-нибудь застрелят. Если хочешь, чтобы я не заснула, пожалуйста, весели галерку. Коэн расплылся в улыбке.
- Ты сегодня в хорошей форме. Так на чем я остановился? Ах, да. Неизвестно, королева ли попросила первой или кардинал сам предложил. Но в конце концов он согласился купить для нее ожерелье с уговором, что она выплатит ему всю сумму, конечно тайно, из казны. Конец истории краток и постыден. Развязка ее в том, что еще до того, как королеве удалось надеть это печально известное ожерелье, оно было украдено.
- Кем?
- Любовь моя, никто не знает. Никто никогда этого не выяснил. Но игральная кость уже была брошена, еще до суда и до скандальных статей. Для кардинала пришел конец всему. Он потерял свое состояние, доверие к себе и, что хуже всего, покровительство короля. И все из-за ожерелья, которое королева уже никогда не смогла бы надеть и за которое никто ему не стал бы платить.
Ли ждала продолжения, но Коэн молчал.
- Ну и что ты этим хотел сказать? - спросила она.
- Хелен просила тебя что-то для нее добыть. Возможно, записи данных Шарифи. А возможно, и что-нибудь другое, что, по ее мнению, попадет ей в руки, как только у нее появится эта информация. Если она поручает тебе, то только потому, что она не может запросить об этом Генеральную Ассамблею - или, что еще хуже, потому что она уже запрашивала и получила отрицательный ответ. Будь осторожна, когда будешь платить за ее безделушку. И сделай так, чтобы тебя не застигли врасплох, когда придет пора платить по счетам.
Ли почувствовала, как ее беззаботное состояние улетучивается. Она опустила лицо на руки и принялась разглаживать его холодными онемевшими пальцами.
- Ты советуешь держаться подальше от чего-то мне непонятного, - сказала она. - Как мне это сделать?
- А ты и не можешь, - ответил Коэн. - Голос его звучал по-особенному нежно, хотя, возможно, это был тембр молодого голоса Роланда. - Просто разворачивай корабль до того, как врежешься в берег, вот и все. А пока постарайся узнать состав игроков, что они хотят - и далеко ли они готовы зайти, чтобы получить то, что хотят.
- И это - твой совет? - спросила она, все еще пряча лицо в ладонях. - Я бы лучше на кофейной гуще погадала!
- Но ведь ты всегда можешь подать в отставку, - спокойно ответил Коэн.
Ли оторвала лицо от ладоней и посмотрела на него.
- Ты имеешь в виду сдаться? - Она почувствовала, как кровь прилила к лицу. - Я не сдаюсь.
Коэн положил свою руку на ее и слегка сжал.
- Я и не говорю, что ты должна, - сказал он. - Ты можешь, если дела пойдут плохо. А я помогу. И спрашивай все, что угодно. Все.
Все. В первую очередь, конечно, речь идет о деньгах. А взять их значит стать похожей на любого из его прихлебателей.
- Я сама позабочусь, если до этого дойдет, - сказала она грубовато и тут же солгала сквозь зубы: - К тому же есть и другие возможности: Служба безопасности. Планетная милиция. Но… все же спасибо.
Они посидели немного в молчании, почти не глядя друг на друга, его рука - на ее руке.
- Ты часто здесь бываешь? - спросила Ли, вытащив руку и оглядев зал.
- Иногда.
- Это нелепо, ты понимаешь. И все, кто здесь, нелепы.
- Я знаю.
- Думаю, что ты сейчас скажешь мне, что ты именно поэтому и любишь бывать здесь. Или… как еще ты говорил? Что у меня не хватает реального ощущения абсурда?
Он улыбнулся.
- Я что, действительно такое говорил?
- Тебе просто нравится наблюдать, как другие люди корчат из себя дураков, не так ли?
Она говорила в шутливом тоне, но неожиданно почувствовала острую потребность уязвить его. Он наклонился, откликаясь на эмоции, скрывавшиеся за ее словами.
- Я корчу из себя дурака десять раз в минуту, - сказал он. - И пятьдесят раз в минуту, когда ты со мной. Это называется быть живым, Кэтрин.
- Ну, правильно. Ты просто средний парень, проживающий свою среднюю жизнь. Но только со скоростью обработки данных в миллиарды раз быстрее.
- Что-то вроде этого. Она фыркнула.
- Я не могу расстаться с желанием быть рядом с людьми. Я таким создан.
- Так измени это. Измени свой код. Я бы сделала это. Я бы выбросила Нгуен, Шарифи и всю эту жалкую чепуху в одну секунду, если бы могла.
- Ты так говоришь, потому что знаешь, что не можешь. А теперь успокойся и послушай эту песню. Она очень красива.
На сцене была все та же певица. Она заканчивала цикл горьковато-сладких песен в стиле кантри. Песня была хорошей и могла быть написана вчера или триста лет назад.
- Она сама их пишет? - спросила Ли, кивая головой на освещенную фигуру певицы в другом конце зала.
- Эта песня была написана еще до того, как я родился. Она прислушалась и разобрала два-три случайных слова.
- Что такое Понтчартрейн?
- Понтчартрейн. Это озеро у реки Миссисипи, которая когда-то протекала через Новый Орлеан.
- Ты имеешь в виду до наводнения?
- Даже того раньше. Река Миссисипи, да и вся ее дельта поменяли свое русло.
Инженеры сухопутных войск США потратили целое столетие, углубляя дно, делая отводы, строя дамбы. Открытый вызов природе на уровне мании величия. Люди писали книги, публиковали статьи и целые диссертации об этом. Река в конечном итоге вернулась в свое русло. Она вошла в свои берега, когда уровень воды в океанах начал повышаться. И дельта оказалась посередине Техасского залива. Мне так хотелось бы, чтобы ты представила, как это было - оказаться в Новом Орлеане, в самом центре искусственной пустыни, когда ледяные шапки полюсов активно таяли и все ежедневно наблюдали наводнения в Нью-Йорке и Париже в телевизионных новостях. Это было… незабываемо.
- Я не думала, что на Земле работало оборудование для потокопространства. Тогда ведь они еще не могли даже шунтироваться, правда?
- Нет, не могли. У них существовала примитивная версия ВР. Но и этого было достаточно. У меня есть свои воспоминания и то, что помнили другие люди. Со временем становится все труднее и труднее разделить их. Что, возможно, и неплохо, - Он улыбнулся. - Я, возможно, единственная еще живая личность, которая помнит, как ездили по дамбе через Понтчартрейн на кабриолете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144